— Лиза! Сюда.

С бьющимся сердцем я метнулась в ванную, зажала пробку в кулачке и выскочила к нему, как была: в футболке и трусиках. Так и не оделась за целый день. Мама часто ругала меня за то, что я могу не выходить из дома по несколько дней и даже не одеваться. Так и бродила по квартире в спальной футболке и трусах прямо перед отчимом. Теперь-то я понимала, чем это мне грозило, будь у него хоть немного того безумия, что было у его брата.

3

Андрей стоял в дверях своей спальни все еще в своем идеально белом халате, под которым были потертые голубые джинсы и футболка. На его широких плечах халат смотрелся совсем иначе, чем на участковом враче в моей муниципальной поликлинике. Я вдруг поняла, откуда берутся девушки, с придыханием говорящие о медиках.

Но сейчас у меня только сильно билось сердце и пересыхало во рту от его приказов. Это был страх, волнение и что-то еще… очень странное, будто чувство опасности. Что-то сильнее страха.

— Сюда.

Андрей пропустил меня в свою спальню, повернулся и запер дверь. Как будто я могла куда-то сбежать! Я уже пробовала, мне не понравилось.

Воспоминания о жизни «на воле» отдавали тухлятиной и безнадегой. Рядом с Андреем было больно, страшно, унизительно, но не настолько кошмарно, как в реальной жизни.

Права была мама, когда говорила, что я инфантильная и глупая и никогда не смогу жить нормально, как все. Говорила, что у меня еще в жопе детство играет, несмотря на совершеннолетие.

Про жопу она не догадывалась даже, насколько была права…

Воспоминание о маме кольнуло меня острой болью в сердце. За то время, что прошло с ее смерти, едва ли месяц, со мной случилось столько страшных и нереальных вещей, что прежняя жизнь, завтраки всей семьей на кухне, какие-то экзамены, споры из-за цвета юбки и прочая ерунда казались сном. Это точно было не со мной. Я как будто сама умерла тогда.

И новая Лиза… во мне, кажется, не осталось ничего от прежней.

— Повернись. Наклонись.

Я сделала, как он сказал.

Холодный жесткий голос драл кожу наждаком.

Андрей сделал ко мне шаг, его рука легла на промежность, пальцы нащупали испуганно сжавшуюся дырочку. Он как будто не поверил своим глазам.

— Где пробка?! — в голосе было бешенство.

Я выпрямилась и протянула на открытой ладони нагревшуюся в кулачке стальную каплю.

Он аккуратно взял ее с моей ладони и рассматривал так долго, что по позвоночнику поползли ледяные капли пота. Выражение лица Андрея не сулило ничего хорошего.

— Почему не в тебе? — тихо, яростно спросил он.

— Не влезла… — я опустила глаза.

— Сейчас кое-что другое влезет.

Андрей шагнул к комоду, отпер его и уложил пробку на место. Но ящик задвигать не стал. Вместо этого он расстегнул халат, снял его. Стянул с себя футболку, носки, оставшись в одних джинсах, и звериным шагом, скольжением большого хищника на охоте, вернулся ко мне.

Щелчок.

Спальню вновь залил беспощадный хирургический свет, не оставляющий теней.

Я сжалась под взглядом светло-карих глаз. Черные татуировки на его теле, казалось, хищно задвигались. Но это всего лишь перекатывались мускулы под смуглой кожей.

— Андрей?.. — я отступила на шаг. — Что ты…

— Ты. Будешь. Наказана.

Предвкушающая улыбка у него на лице заставила меня задрожать и срочно пересмотреть свои приоритеты. Вернуться к девчонкам? Торчать в жару в костюме зебры? Запросто!

Отдаваться мерзкому вонючему козлу…

Я задрала подбородок.

Лучше Андрей.

Он дернул меня к себе, жесткой ладонью сжал шею сзади, приблизил мое лицо к своему. На секунду мне показалось, что он поцелует меня. Жестко, яростно, но поцелует. Но дядя Андрей уже трижды меня трахал, а до таких сантиментов не опускался.

— Только не бей! — взмолилась я.

Его ноздри раздувались, а в глазах бушевало пламя. В ответ на мой испуг он отозвался с жестокой усмешкой:

— Даже не собирался. Я сделаю тебе больно иначе.

Он шагнул к комоду, где в выдвинутом ящике под светом ламп поблескивало множество страшных металлических штук. Провел взглядом по ним и выбрал одну.

Повернулся ко мне, держа в руках…

4

Мои глаза расширились до предела. Это… тоже была пробка, судя по форме. Только после стальной ручки как у штопора и узкой перемычки дальше была очень, очень, очень большая капля, тяжелая даже на вид. Огромная. В самой широкой части шире чем член Андрея.

Он подхватил оттуда же флакон со смазкой и бросил все на кровать. Сел на нее и кивнул на свои колени:

— Ложись, Лиза. Животом вниз.

— Мне… снять футболку? — спросила я, чтобы потянуть время.

Было страшновато. Даже жутко.

Когда Андрей бесился и пьяный в жопу ебал меня во все щели, это было жестоко, больно, кошмарно, но не наводило такой холодящей жути, как этот стальной блеск и спокойный, даже холодный приказной тон.

— Быстро! Легла! Не беси меня! — рявкнул Андрей, заводясь с пол-оборота, и я тут же успокоилась. Это было привычно, известно и предсказуемо. А его садистская медленная улыбочка до этого меня пугала.

Я сделала шаг к нему, и он дернул меня за руку, роняя на колени, обтянутые шершавой тканью. Футболка задралась, так что голый живот оказался как раз над выпуклостью в его паху. Руками я уперлась в покрывало, ноги болтались, пока Андрей не передвинулся, позволив мне упереться ими в кровать. А перед ним, как главное блюдо, оказалась моя попа, обтянутая тонкими белыми трусиками. Я не рискнула надевать эротические комплекты.

Вывернуться так, чтобы посмотреть на Андрея, было практически нереально. Я попробовала, но он быстро опустил мою голову назад. Оставалось только смотреть в пол, покрытый темным деревом и дрожать, не зная, что еще взбредет моему дядюшке в голову.

Пока он только вел ладонью по моей ноге, переходя на бедро и оставливаясь за сантиметр до места, где уже начинались трусы. И так со второй ногой. Чувствительное местечко под коленом, бедро, задница… И снова, опять возвращался и повторял эту даже нежную ласку, которая потихоньку начинала пугать меня сильнее его криков.

Андрей скользнул рукой на внутреннюю сторону бедра и повел ее вверх, уперевшись ребром ладони мне в промежность и вдавливая трусы в щель между ног.

Я вздрогнула и заскулила от ужаса.

И этот звук словно прорвал пелену транса, в котором пребывал Андрей. Размахнувшись, он с оттяжкой шлепнул меня по заду, так что в комнате аж зазвенело.

Я взвизнула и дернулась, попытавшись соскочить с коленей, хоть и ожидала чего-то подобного. Но Андрей зарычал:

— Лежать! Молчать!

И я вцепилась пальцами в покрывало, потому что за первым шлепком последовал второй, а потом и третий. Зажмурившись и сжавшись, я ожидала четвертого, но он все не случался.

Вместо этого ладонь вновь заскользила по моему отбитому заду. Пальцы потерли меня между ног, а потом тихонько потянули трусики вниз, обнажая ягодицы.

Ткань как будто слегка прилипала к разгоряченной коже, и я закусила губу, захваченная необычным острым ощущением.

Андрей оставил резинку трусов на середине бедер и только аккуратными движениями отделил их от промежности, к которой они прилипли потому что я… была мокрой. Я почувствовала это с жутким приступом стыда, когда он размазал мою влагу прямо по моим же бедрам.

Твердый бугор под моим животом отчетливо увеличился в размерах. Я поерзала на нем, и Андрей переместил меня так, чтобы член упирался между ног. Благодарно вздохнув, я чуть не прикусила губу до крови, когда без предупреждения ладонь снова со звоном шлепнула меня по оголенной коже. Только теперь было ярче и больнее. И…

Все-таки… Как-то…

Странно…

Кожа горела на том месте, где он меня коснулся.

Андрей шумно выдохнул и провел ладонью по заду еще нежнее прежнего. Двумя руками развел ягодицы, открывая своему взгляду мои самые интимные места. Я замерла, подрагивая, чувствуя, как он разглядывает меня. Вздрогнула, когда на самую чувствительную часть, прямиком на колечко мышц пролилось что-то влажное. Его слюна?

И в колечко легко, слишком легко, скользнул палец Андрея.

Я сжалась, но он просипел:

— Расслабь булки, а то получишь.

Попыталась расслабиться, чувствуя как медленно и туго в меня входит его палец. Все еще туго. Несмотря на то, что я уже ходила с его пробкой.

— Ну и как тебя ебать, а? — озвучил мои мысли Андрей. — Поэтому я сказал носить эту чертову пробку! Ну теперь все будет иначе.

5

Он отпустил мою попу и потянулся куда-то. Раздался чавкающий звук, а потом ягодицы были раздвинуты еще раз, бесцеремонно и грубо, а пальцы Андрея начали втирать в мой анус что-то холодное и скользкое. Смазку. Я догадалась, что это была смазка.

От нерешительности и нежности первых прикосновений не осталось и следа. Он нырял внутрь меня пальцем, потом двумя, раздвигал ими тугой вход и заливал туда смазку.

Она быстро согревалась, в отличие от той, что он использовал в первый раз. И от нее не рождался зуд, как от предыдущей.

Странно, как быстро я начала разбираться в таких вещах…

Два пальца сновали туда-сюда, доставляя мне легкий дискомфорт, но не боль. Наверное, он уже мог бы войти в меня членом, но почему-то медлил.

Когда чувствительного места коснулась сталь, я вспомнила про огромную пробку. Неужели он все-таки хочет вставить ее в меня?!

Я запаниковала. Она же слишком большая!

Почему нельзя просто…

Но было поздно.