Кэрри Лонсдейл - Не обещай себя другим

– Да ты спятил!

– Возможно. Но это не мешает тебе любить меня. – Я тянусь к крану и пускаю теплую воду.

– Совсем не мешает.

Я целую ее, и в следующее мгновение мир вокруг нас перестает существовать.

* * *

Приняв душ, мы начинаем одеваться к ужину.

– Эйми? Ты больше не сердишься на меня из-за Риз?

– Нет, – говорит она после секундной паузы. – Только не жди, что я буду общаться с ней как ни в чем не бывало.

– После того, что она учудила сегодня, можешь совсем игнорировать ее.

– Договорились, – улыбается Эйми. – И… я прощаю тебя за то, что сразу не сказал мне про Риз.

Я касаюсь губами ее лба.

– А я прощаю тебя.

– За что?

Пару мгновений мы молча смотрим друг на друга.

– За ту встречу с Джеймсом… ну, ты понимаешь. На самом деле я простил тебя сразу, но так и не сказал об этом.

Эйми признательно кивает. Я улыбаюсь и открываю перед ней дверь.

– Пора перекусить. Мы оба заслужили вкусный ужин.

Остается надеяться, что Риз не будет сидеть за соседним столиком. Я уже лишился обеда. Будет жаль потерять еще и ужин.

Небо к ночи расчистилось, и над головой ярко сияют звезды. В воздухе пахнет дымком. Из открытого окна доносится звук гитарных переборов.

– Вот это да! – Эйми неотрывно смотрит вверх. – Надо почаще выбираться из города. Давно я не видела столько звезд.

Мысли мои не сразу возвращаются на землю.

– Ты так и не ответила на мой вопрос. Как тебе удалось найти Лэйси?

Эйми отворачивается, и я невольно хмурюсь.

– Я… ну… – Она сжимает руки. – Не я нашла ее, а Томас.

– Томас?! Ты обращалась за помощью к Томасу?

– Джеймс рассказал мне о том, как Томас прятал его в Мексике. Мне сразу стало ясно, что у этого человека большие связи. Если кто и мог найти номер Лэйси, так это он.

– Стало быть, ты позвонила ему, – говорю я ледяным тоном.

Эйми качает головой.

– Мы встретились у него в офисе.

Во мне вскипает волна гнева, заливая жаром лицо. Даже на Риз я не злился так сильно, как злюсь сейчас. Не в силах взглянуть Эйми в лицо, я поворачиваюсь и иду к ресторану.

– Прости, Ян, но я подумала, что у Лэйси какие-то важные новости. А кто бы еще мог разыскать ее в такие короткие сроки, как не Томас?

Не хватало только, чтобы Эйми оправдывалась передо мной!

– Господи, Эйми! – поворачиваюсь я к ней. – Я злюсь вовсе не на тебя. Я сам во всем виноват. Мне следовало сразу рассказать тебе про Джеймса и Лэйси.

– Ты прав. Но что сделано, то сделано. Представляешь, настоящее имя Лэйси – Черити Уотсон.

Такое чувство, что я уже слышал где-то это имя. Но где?

– Это Томас тебе сказал?

– Он уже сталкивался с Лэйси и знал, кто она такая. Вот почему он сумел так быстро разыскать ее номер.

– Странно, что он согласился помочь тебе.

– Просто чувствует себя виноватым. Из-за всего, что он сделал. Похоже, это все время грызет его. Выглядит он просто ужасно. Я едва не посочувствовала ему…

Я обнимаю Эйми.

– Спасибо, что пошла на это ради меня.

– Я сделала это ради нас обоих… А теперь покорми меня, Коллинз. Я ужасно хочу есть.

– Да, мэм. – Взявшись за руки, мы идем к ресторану. – Томас и Надя, ну и ну! – Я искоса смотрю на Эйми.

Та лишь машет рукой.

– Не хочу даже говорить об этом. Но она действительно делает для него проект дома… К тому же мне показалось, что для обоих это больше, чем просто бизнес. На время я вычеркнула ее из списка друзей.

– Ну так не будем говорить о ней сейчас. – Я целую Эйми в щеку.

Мы усаживаемся за столик у окна, и нам тут же приносят ужин – свинину с нутом и зеленью.

– Ты действительно хочешь отказаться от этого задания? – спрашивает Эйми.

Я кладу вилку и нож и наклоняюсь вперед.

– В детстве у Риз был сосед, который ужасно обращался со своими собаками. Все время держал их на привязи перед домом.

– Это и правда ужасно.

– Риз так переживала, что в итоге вообще отказалась заводить домашних питомцев. Она терпеть не может, когда животных держат взаперти… особенно если условия далеки от идеальных.

– Стало быть, «Рапа» не кажется ей хорошим мероприятием?

– Именно. Судя по тому, как она отзывается о празднике… Не удивлюсь, если ее предубеждения просочатся в статью. А мне бы этого очень не хотелось.

– Риз уже была летом на фестивале, – продолжаю я, – но ей пришлось уйти, так и не досмотрев до конца. Она просто не справилась с переживаниями. Я взял ее сегодня с собой, чтобы она лично могла убедиться, что оставшиеся 364 дня в году эти лошади совершенно свободны. Но все, что мы смогли увидеть, это труп жеребенка.

Эйми задумчиво крутит в руках вилку.

– У нас еще три дня до встречи с твоим отцом. Ты зашел слишком далеко, чтобы сдаваться. Отправь Риз сообщение. Извинись перед ней.

– Извиняться? Мне? – переспрашиваю я со смешком.

– Да, поскольку именно так поступил бы любой зрелый человек. Ты же не позволишь Риз встать между тобой и твоей мечтой? Ради бога, Ян, обложка National Geographic!

– Хорошо, но при одном условии. Я прямо спрошу у Риз, что она планирует написать. И если пойму, что не хочу быть соавтором такого материала, то просто откажусь от задания.

После ужина я пишу Риз о том, что наутро снова отправляюсь на поиски лошадей.

Перечитав сообщение, я глотаю пилюлю зрелости, которую прописала мне Эйми.

«Прости, что так вышло. Не злись, пожалуйста. Сделаем эту статью вместе».

Удовлетворенно кивнув, я отправляю сообщение.

– Ну что, готово? – спрашивает Эйми.

– Да, – говорю я, и мы выходим из ресторана. – Нам так и не удалось поговорить за ужином о твоем кафе. Как продвигается работа по расширению?

– Никак.

– В смысле? – Я удивленно смотрю на Эйми.

– Знаешь, я думаю, ты был прав. Я как-то забыла, для чего я открыла это кафе. Признаюсь, меня увлекла идея о том, чтобы работать сразу в трех точках. Не каждый способен на такое. Я знаю, что я лучше того же «Старбакса», ведь я преуспеваю там, где другие кафе закрываются, не выдержав конкуренции. Но мне бы не хотелось менять кухню на бумаги: я предпочитаю готовить для своих посетителей, а не бесконечно пересчитывать доходы и расходы.

– Ты уверена, что делаешь это по своей воле, а не из-за моих жалоб?

– Хочешь сказать, из-за твоего нытья?

– Я никогда не ною!

– Тоже верно, – смеется Эйми. – Ты помогаешь мне трезво смотреть на вещи.

– Мы прекрасно дополняем друг друга.

– Чему я очень рада, поскольку есть еще кое-что, о чем я мечтаю.

– Что только пожелаешь.

Для Эйми я готов на любые подвиги.

– Ты был единственным ребенком в семье, да и я тоже. Мне бы не хотелось, чтобы Кэти повторила нашу судьбу. – Эйми набирает в грудь побольше воздуха. – Нам нужно родить еще одного ребенка.

От моего радужного настроения не остается и следа.

Эйми смотрит на меня с сияющей улыбкой, которую я, при всем желании, не могу разделить.

– Ян? – Эйми с тревогой заглядывает мне в глаза. – Ты ведь тоже хочешь второго ребенка, правда?

– Правда. Но давай поговорим об этом позже, когда вернемся домой. А пока… – Я качаю головой. – Пока…

Эйми кивает.

– Я поняла, поняла. Это слишком много для одного раза. Мне не стоило валить все в кучу. Прости, что завела этот разговор…

– Нет-нет, не извиняйся. Тебе не за что извиняться. Вернемся к этому разговору позже, через несколько дней.

Мне очень не хочется огорчать Эйми, но выхода нет: я еще не свободен от ошибок, совершенных в прошлом. Поспешив, я рискую наделать их еще больше.

Ян в возрасте тринадцати лет

– А где пленка? – спросил Ян, заглядывая отцу через плечо.

Стью показывал сыну новый тип фотокамеры, который он получил для тестирования. Цифровая камера, так ее назвал отец. Выглядела она, по мнению Яна, слишком громоздкой.

– Пленки здесь нет. Вот тут, – отец ткнул пальцем в нижнюю часть фотоаппарата, – находится встроенный жесткий диск. На нем и хранятся все снимки.

– Что-то вроде компьютера? – Ян наклонился еще ближе.

– Вроде того. Подвинь стул. Посмотрим, что тут есть.

Этот деревянный стул был знаком Яну как нельзя лучше. Он усаживался на него всякий раз, когда отец вызывал его к себе в кабинет – прочесть нотацию насчет уроков или работы по дому. Стью только и делал, что поучал его.

Вместе с отцом они уселись перед компьютером, к которому Стью подсоединил фотокамеру. Он кликнул мышкой по какой-то папке, и на экране появились десять значков. Двойной щелчок мыши, и вот уже Ян смотрит на собственное изображение – отец сфотографировал его каких-то пятнадцать минут назад.

– Ух ты! – воскликнул Ян.

Ни тебе фотопленки, ни возни с ее проявлением. Вот он тут, на экране. Качество снимка Яну не понравилось – кое-где вполне можно было добавить резкости.

Он взял цифровую камеру и принялся изучать ее кнопки и значки.

– Теперь ты будешь работать с ней? – Его взгляд упал на профессиональный «Nikon», которым отец обычно пользовался во время съемок. Вот было бы здорово, если бы Стью отдал его Яну!

– Нет, – покачал головой Стью. – Этой технике еще развиваться и развиваться. – Взяв у сына камеру, он положил ее на стол. – Но лет через десять-пятнадцать они вытеснят пленочные аппараты, поверь моему слову.

Наклонившись к экрану, отец начал открывать другие фотографии. Здесь были он сам, Ян и кое-что из окрестных видов.

– А почему ты не сфотографировал маму?

– Потому что. – Отец щелкнул по очередной иконке. Ян сидит на ветке дерева.

– Она красивая.

По крайней мере, когда Джеки не прячет лицо Сары под слоем макияжа и не набрасывается на Яна с угрозами забрать его бесценную мамочку. Угрозы, впрочем, так и оставались угрозами: даже после долгой отлучки Джеки всегда возвращалась домой.