Кэрри Лонсдейл - Не обещай себя другим

– А Стью знал, кто ты на самом деле?

– О том, что я сводная сестра его жены? На тот момент – нет. Позже, я думаю, Сара обо всем ему рассказала.

Я рывком поднимаюсь с места и принимаюсь расхаживать по комнате.

– Ладно, тебе удалось заинтриговать меня. Но что происходит? Зачем ты вызвала меня сюда?

– Твой отец не желает меня слушать. Ты должен сам поговорить с ним. Пусть он расскажет тебе про твою мать – все, как есть.

– Ты знаешь, где она? Почему бы сразу не сказать мне?

– Я дала Саре слово, что не буду вмешиваться. Вы с отцом должны сами уладить этот вопрос. Выслушай его со всем вниманием.

– Объясни только, почему я должен тратить свое время на человека, у которого никогда не хватало времени на меня?

– Он умирает.

Ян сидел на ступеньках веранды, ожидая, когда отец закончит разговаривать по телефону с мистером Хэтчетом, адвокатом мамы. Ян не виделся с ней уже несколько месяцев, с тех самых пор, как выступал на суде.

Ну и что толку от его свидетельства? Маму все равно осудили на девять лет. К тому времени, когда ее выпустят из тюрьмы, Ян будет оканчивать колледж. А может, даже пойдет работать.

Он заранее решил, что устроится где-нибудь поблизости от мамы, чтобы почаще навещать ее. Он ужасно по ней соскучился.

Раны на его ноге – следы той ночи в Неваде – успешно затянулись. Шрамы со временем тоже исчезнут, пообещал ему доктор. Но вот исчезнет ли та темная туча, которая сгустилась внутри него? Ян под страхом смерти не признался бы в том, что едва ли не каждую ночь он рыдал, как маленький, зарывшись лицом в подушку. Плакал и плакал, прежде чем уснуть.

Джеки исполнила свою давнишнюю угрозу: она навсегда забрала его маму.

Ян ссутулился и закрыл глаза, позволив темной туче сгуститься еще сильнее. Он до того ненавидел Джеки, что все внутри него пропиталось злостью.

Но сегодня им предстояла долгожданная поездка к Саре. Ян сможет извиниться за то, что потерял фотографии, сделанные в тот роковой день. Когда дверца машины ударила по камере, крышка отвалилась, и пленка оказалась засвечена. Пропали снимки, с помощью которых Ян рассчитывал доказать невиновность мамы. Пальбу на стоянке устроила Джеки – не Сара.

Из-за прикрытой двери до Яна донеслись шаги отца. Тот расхаживал по длинному коридору, поскрипывая деревянными половицами. Вот он остановился у порога, и Яну удалось услышать обрывки разговора.

– А переубедить ее нельзя? … Угу… угу… и как долго?

Ян воочию представил мистера Хэтчета. Вот он сидит у себя в кабинете – солидное брюшко упирается в край стола – и терпеливо отвечает на вопросы отца. Вопросы, которые раз за разом задают все клиенты.

Отец Яна чертыхнулся. Поток колючих слов взорвал воздух фейерверком. Что-то явно вывело Стью из себя.

– Ладно… хорошо… Я вас понял. Позвоните, как только ей станет лучше. Спасибо.

Он грохнул телефонной трубкой и выругался. Дверь за спиной Яна открылась и снова захлопнулась. Отец присел рядом на ступеньку.

– Ну что, пора? – Ян вскочил, готовый в ту же секунду отправиться в путь. До Лас-Вегаса два дня езды. Яну хотелось поскорее увидеть маму. От нетерпения он даже пританцовывал на месте.

Стью сунул руку в карман и вытащил оттуда сигарету. Затем, будто в замедленной съемке, потянулся за зажигалкой. Похлопал ладонью по ступеньке.

– Присядь, сынок.

– Мы опоздаем. – Ян бросил взгляд на отцовский грузовик. Он уже уложил туда все, что могло пригодиться в дальней дороге. Не забыл, разумеется, про еду и питье.

Стью со вздохом затянулся.

– Мы никуда не едем.

Сердце Яна ухнуло куда-то в живот.

– Что значит – не едем?

– Как бы это лучше объяснить? – пробормотал отец. – Понимаешь, мама не хочет нас видеть.

– Неправда! Ты все придумываешь.

– Если бы! – Стью дымил так, будто от этого зависела его жизнь. Он заметно состарился за последние месяцы. Почти все время он проводил в разъездах: Невада, дом, бейсбольные матчи. Ему по-прежнему надо было зарабатывать на жизнь.

– Ты же говорил, мы сможем повидаться с мамой, как только к ней начнут пускать посетителей.

Ян ждал этого момента несколько месяцев.

– Нас нет в ее списке.

– Ну, так добейся, чтобы нас туда включили!

– Не могу. Все не так просто.

– Почему?

Он же ее сын! Почему она не хочет с ним встретиться?

– Мама больна, Ян. – Стью вновь затянулся. – Счастье еще, что ее там лечат.

– Врачи приведут ее в норму?

– Они попытаются, но гарантий никаких. – Отец стряхнул пепел на землю. – Нас не пустят к ней, пока ее состояние не стабилизируется.

– А врачи знают, почему она болеет?

– Да.

– И почему?

Яну нужен был ответ. Ему хотелось понять, что не так с его мамой.

– Я не должен говорить об этом.

Ян продолжал умоляюще смотреть на отца, и тот, не выдержав, отвел взгляд.

– Она… у нее было трудное детство. Ее отчим… – Стью откашлялся, собираясь с мыслями. – Он сильно испортил ей жизнь. Маме не следовало выходить за меня замуж. Да и ребенка рожать тоже не стоило.

Ян отшатнулся.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Слушай, мне надо кое-кому позвонить. – Стью рывком поднялся на ноги. – Распакуй вещи и займись домашними делами.

– А как же мама? Она будет ждать нас.

– Черт возьми, Ян! Твоя мама не желает тебя видеть.

– Ты все врешь! – закричал Ян. – Я забочусь о ней. Я ей нужен. – Он ненавидел себя за слезы, которые не мог скрыть. – Мама любит меня. Она сказала, что всегда будет любить меня! Мне важно знать, что с ней все в порядке.

– Не ты несешь ответственность за маму, Ян. – Повернувшись, Стью скрылся за дверью.

Ян ошеломленно смотрел ему вслед. Ян подвел маму во время суда. И он же подвел ее своим существованием.

Мать солгала ему. Она никогда его не любила.

Зачем только он появился на свет!

Мы наблюдаем за тем, как Лэйси бредет по дорожке – шажок за шажком, будто гимнаст по бревну. Такое чувство, что ей хотелось бы остаться. Посидеть за чашечкой чая, поболтать о том о сем. И все же она решила уйти, чтобы Ян смог обдумать все в одиночестве. Лэйси – она как ночной бомбардировщик. Появится из ниоткуда, сбросит на вас груз ошеломляющих новостей, а вам не остается ничего другого, как только разгребать обломки своей жизни.

Ян наверняка мучается сейчас чувством вины. Сколько раз за эти годы он мог вернуться, чтобы наладить отношения с отцом…

По двору проносится порыв ветра. Он подхватывает листья и несет их в цветном водовороте, закручиваясь у ног Лэйси, раздувая, будто парус, ее юбку. Ветер уносит ее из нашей жизни. Надолго ли? Думаю, навсегда.

– Забыла спросить, почему она отдала ту карточку Джеймсу, – с сожалением замечаю я.

– А я спросил. Когда разговаривал с ней по телефону.

– Ну и?..

– Счастливая случайность.

– Что?

– Случайность. Совпадение. Она как раз отдыхала с внучкой на пляже, когда увидела там Джеймса.

Я невольно поджимаю губы.

– Что-то не верится. А ты как думаешь?

Ян пожимает плечами и кивает в сторону дороги. Лэйси стоит у почтового ящика.

– Что она намерена делать? – спрашиваю я.

– Лэйси сказала, что ее подвезла подруга. Видимо, она же должна заехать за ней.

Минута тянется за минутой.

– Она все еще там.

– А мы тут, – улыбается Ян. – Может, пойдем в дом? Или хочешь подождать, пока она уедет?

– Давай подождем. Я хочу увидеть, как она садится в машину. Совсем как обычный человек. Или ты веришь, что она обладает паранормальными способностями?

Ян снова пожимает плечами.

– Так ли это важно?

Он прав. Лэйси сделала то, что должна была сделать. Она направила меня в Мексику, чтобы я смогла разобраться в своих чувствах к Яну, и она же привела Яна в Айдахо. Другой вопрос, зачем? Чтобы он смог, наконец, найти Сару или попробовал помириться с отцом?

Ян вздыхает. Видно, что он очень устал.

– На суде адвокат мамы настаивал на том, что она не отдавала отчета в своих поступках. Но прокурор не оставил от его аргументов камня на камне. Свидетельств болезни было слишком мало. Отец годами упрашивал маму посещать психиатра, но она не желала лечиться. Могла не приехать на прием, отказывалась пить таблетки. А тут еще эти фотографии, которые я делал…

Вздохнув, Ян отводит взгляд в сторону.

– В детстве мне казалось, что снимки Джеки помогут доказать невиновность Сары. Не знаю, зачем я их столько лет делал. Риз считает, что я одержим идеей помощи людям. Что меня всегда тянет решать за них проблемы. Может, она и права. Беда в том, что снимки эти пошли маме во вред. Прокурор использовал их, чтобы доказать свою точку зрения. По его словам, мама была психически нестабильна и подвержена вспышкам жестокости. Оправдывало ее лишь то, что в детстве она регулярно подвергалась сексуальному насилию. Отчим, Фрэнк Муллинз, сломал ей психику. Помогло и то, что Фрэнк не умер. Когда его арестовали, полиция обнаружила у него в фургоне целую коллекцию фотографий – обнаженные и полуобнаженные девочки. А его компьютер был забит детской порнографией. Адвокат мамы выторговал сокращение срока в обмен на ее признание – она, мол, стреляла во Фрэнка, чтобы спасти других девушек. Судья и присяжные отнеслись к ней с пониманием.

– Ян, я даже представить не могла…

У меня в груди сжимается сердце. Что только пришлось пережить Саре! Я вспоминаю Кэти. Жаль, что нельзя обнять ее прямо сейчас!

Ян смотрит на Лэйси, которая все еще стоит у ворот.

– А дальше начинается нечто странное. На суде упоминалась сводная сестра мамы, дочь Фрэнка от первого брака. Звали ее Черити Муллинз. Она была на два года старше мамы и гостила в их доме по выходным. Мама призналась, что именно Черити подсказала ей, где найти Фрэнка.