А затем, с животным воем кончаю. Наполняю божественное тело законной игрушки своим жидким, горячим клеймом. И облегчённо обмякаю.

***

Трахал её на каждой новой встрече в самых разных позах и одёжках, в разных местах, отелях и городах, и сходил с ума, от того, какая же она все-таки классная! Хоть и стерва внутри. А снаружи божий одуванчик. Да, трудно поверить, что в сердцевине прекрасного, нежного цветочка скрывается гнилой, мать её, сорняк.

А потом я…

Уехал.

Нет, не потому что наигрался. А потому что открыл новый перспективный проект заграницей. Свой собственный. Независимый от отца. Загорелся, обо всём нах забыл. И, сломя голову, унесся в новую счастливую жизнь. Точнее, в другую страну.

Ибо давно ничем не увлекался взахлёб. Чтоб аж зубы стучали и пальцы трусились, как от наркоты. Думал, жизнь потеряла для меня всякий смысл, из-за хуевого бесплодия.

Свалил, а о НЕЙ забыл. На время, конечно же.

Но через три года вернулся.

И её увидел.

На конференции. В Москве!!! Не в Омске. А в столице!

Другую такую. Взрослую. Я бы даже сказал гордую.

Всё в ней изменилось. Особенно осанка. Манера одеваться и держаться на людях с гордо поднятой головой. Зачуханные балетки-лодочки сменились элегантными туфлями на каблуках. А мешковатые туники с джинсами – изящными офисными юбками и блузками, выгодно подчёркивающими миниатюрную фигурку.

Из маленькой щупленькой девочки, она превратилась в сильную, независимую женщину.

Только грусть в глазах осталась.

Всё та же.

Неизменная. Глубокая. Щемящая сердце. Треклятая грусть.

Наверно, потому что в день, когда мы виделись в последний раз, я её очень больно ужалил.

Хотел из сердца выжить. Навсегда. Заразу ядовитую. Что зудела там и травила меня изнутри до белого каления! Чтобы не привязывалась. Ибо считал, что мы недостойны друг друга. Разные мы. Как добро и зло. Боль и любовь. Страсть и смерть.

Без меня ей будет гораздо лучше.

Урода морального, алчного, циничного, неполноценного выблюдка.



Глава 19



В тот вечер я впервые попробовала мужскую плоть на вкус.

Нет, мне не было противно. Мне было немного страшно. И унизительно. Я ведь всю жизнь думала, что это только шлюхи берут в рот и сосут, в награду за очередную пачку денег.

Я тоже шлюха. Личная шлюха Большакова. Но я продала себя не по собственной воле. А ради ребёнка. Чтобы спасти сына. И если я нарушу контракт с самим Сатаной, я более чем уверена, мой малыш пострадает. Кирилл его найдет. Отберёт. И, чтобы проучить того, кто, как он сказал, плюнул ему в его грёбанное Эго, сам лично толкнет ребёнка в лапы преступникам. НАШЕГО с ним ребёнка.

После того «сказочного» свидания в «Долине озёр», мы стали встречаться с Большаковым на регулярной основе. Иногда раз в неделю. Иногда два. И всё это время он старался устроить для нас разнообразие. В плане места встреч.

Я не понимала зачем он так делает? Неужели, пытается передо мной выпендриться? Или потому, что просто привык. Жить роскошно и красиво.

Хотя, все эти подарки… В виде нарядов и украшений. Дорогие рестораны, отели, места! Зачем ему всё это надо? Могли бы встречаться и у него в резиденции. Ради банальных трахов.

Нет. Он решил повыделываться. Соблазнить меня, простушку, родом из села, красивой жизнью. Влюбить в себя. Побаловать. Взметнуть к небесам… Чтобы в один миг швырнуть головой вниз. На землю. На острые, каменные скалы.

Зачем всё это?

Ну зачееем?

Зачем ты сердце моё мучаешь?

Зачем рвёшь его на куски?

Просто, потому… что монстр?

Зачем заграницу меня вывез? В Париж. На выходные.

На оперу потащил? Каждый раз кормил дорогими, элитными кулинарными шедеврами от самых известных поваров мира.

Я точно не знала.

Потом уже догадалась…

Вероятно, мстил за якобы то, что я хотела его охмурить и отжать половину наследства. Как сделала его последняя жена.

Влюбил в себя. Показал рай. И убил эту любовь. В знак мести.

И у него получилось. Выжечь меня чудовищной болью до самой души.

А после… просто уйти. Забыть. Наверно… навсегда.

***

Огромный мощный, слегка солоноватый на вкус…

Да, вначале я испугалась. И я думала, что он, поставив меня на колени, сунув в рот член и приказав “Сосать!”, хотел меня унизить. Но нет. Это было далеко не унижение. А демонстрация того, что ОН во мне НУЖДАЕТСЯ. Я свожу его с ума. Я делаю ему приятно. Я могу им управлять. Он зависим от меня. От моих ласк, поцелуев, изгибов моего тела. Я для него стала допингом. И это Я УПРАВЛЯЮ ИМ, а не он мной.

Глупец и подлец! Ты думаешь, сделал меня своей рабой? Как бы не так. Это я сделала тебя своим рабом. Очень скоро я это докажу. А пока, я просто тебя люблю. И ненавижу. Одновременно. Потому что ты не такой как все. Ты больной, одержимый, высокомерный нахал. А я запуталась. В собственных чувствах. Мое сердце бредит. Душа рвётся на части. Это невыносимо. Хуже смерти. Понимать то, что я должна презирать это кареглазое чудовище. Но напротив. Я не могу перестать думать о нем ни на секунду.

Ибо знаю, в душе Кирилла есть ещё капля надежды. В его сердце живёт человечность. Он просто не умеет доверять. Женщинам. Возможно, кто-то до меня причинил ему боль в прошлом. И ему страшно. Повторить ошибки. Упасть на те же грабли. Мужчины очень ранимые существа, не смотря на их физическую силу и мощь, запрограммированную природой.

То, что в нём есть человечность – я это поняла тогда, когда он вызвал скорую помощь во время родов. Спас меня. Был со мной практически до самого конца. И когда спас Дениску.

Вскоре, день за днём, моя ненависть, длившаяся долгими и холодными, ОДИНОКИМИ, месяцами начала ослабевать. Кирилл изменился. Или, быть может, просто надел очередную маску? На этот раз обходительного, чересчур заботливого любовника. Нет, он не прекратил задевать меня своими острыми словами, указывая собаке её законное место. Но стал делать это реже. И в основном во время секса. Жалить оскорблениями, говорить гадости во время траха доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Это была не более чем игра в постели – плеваться матами для накала страстей. В остальном… он начал меня удивлять. Большаков обращался со мной так, как будто я была его… любимой девушкой. Дарил подарки, надевал на меня роскошную одежду. Сам! Своими руками, увешанными золотыми перстнями и золотым Ролексом, стоимостью в новую иномарку. И ими же раздевал. Доводил до точки невозврата, против собственной воли. Душа не хотела, а тело вопило. От безумного, невыносимого, сжигающего в прах удовольствия.

Я не хотела принимать эти подарки, но он бы разозлился. А в гневе Кирилл был слишком опасен. Приходилось молча выполнять его прихоти, прикусив язык до боли и привкуса крови, сжимая кулаки. Но я совру, если скажу, что всегда делала это с яростью и ненавистью в сжатых кулаках. О, нет. Мне хотелось хоть немного верить в чудо. Что однажды, когда он узнает меня получше, он опомнится. Он влюбится. Сильно-сильно привяжется. Так, что не сможет дышать без моего присутствия. Так, что я стану для него его чистым кислородом. А я, в свою очередь, смогу ему довериться и раскрыть самую важную тайну, которую с дрожью в нервах несу на себе вот уже несколько месяцев, как огромную тару с ядом.

Мечты. Всего лишь глупые мечты. Маленькой наивной девочки.

Что, со слезами на глазах, со сцепленными в замок руками, стоя на коленях перед алтарём, свято верит, что её самые сокровенные грезы неожиданно превратятся в заветную реальность.


***


Спустя четыре месяца.


Я не пыталась что-то доказать Большакову. Мы практически с ним не общались. Встречались примерно раз в неделю. Иногда даже чаще. На протяжении четырёх месяцев. Сегодня, он пригласил меня в один из самых роскошных отелей столицы. После конференции для успешных предпринимателей, что проходила в этом же месте. Тогда я даже представить себе не могла, что эта встреча станет для нас последней. Последней в нашей жизни. Наверно… А дальше, он просто исчезнет. Бросит меня с ребёнком на руках в центре перекрёстка наших судеб, и мы пойдём своими дорогами. Каждый сам по себе.

Я пила таблетки, но он все равно в меня кончал. Я верила, что он не бесплоден.

Но мое мнение было для него всего лишь пустотой.

Однажды, получив очередное платье из самой последней брендовой коллекции «Chanel», я не удержалась, и спросила Кирилла:

– Зачем ты даришь мне подарки?

На что он без капли эмоций ответил:

– Просто так хочу. За удовольствие, которое ты мне доставляешь.

Выждал паузу.

– Но это ничего не значит. Скоро мне надоест с тобой играться. И ты станешь свободной на все четыре стороны.

Мерзавец мне врал. Я это чувствовала. Да и видела. Грусть в его глазах.

И до сих пор не понимала, за что он так со мной поступает. И что я ему плохого сделала? Чтобы унижать. Ненавидеть. Грубить.

Наша интрижка продлилась всего несколько месяцев.

Я думала, она продлится ещё больше, но… Большаков сорвал выгодный куш в бизнесе и решил отчалить за границу. Я была покорной игрушкой. В основном всегда молчала. Делала так, как велел миллионер. А он… Он, к моему ошеломительному удивлению, ни разу ни причинил мне боли. А свои извращённые фантазии, отчего-то, держал при себе.

Никаких наручников. Никаких кнутов и прочей мерзости, которую любили использовать типичные мажорчики для своих идиотских развлечений.

Кирилл возил меня везде. Иногда, чёрт возьми, мы даже слетали на его личном самолёте в Париж. На уикенд. И я… Я дура. Потому что не смогла устоять перед его обаянием. И… начала влюбляться в Большакова.

Сильно. Неистово. Извращенно.

Даже начала отпускать боль и обиды прошлого. Потому что он вёл себя со мной не как зажравшийся козёл, а как обходительный, ласковый любовник.