Все. Я морально опустошён. Я сломался. Я понял, что я – хуже дерьма.

Поэтому, я решил просто уйти. Оставить всё и всех, и уйти. Оставить Лили все свои деньги, жильё, компанию, в конце концов, пусть она станет новым владельцем и у нее это прекрасно получится. Я верю в свою крошку. Она умница. Не сломалась. Как бы я её не ломал. Добилась невероятных высот, в отличии от меня, зазнавшегося, ленивого у*бка, что полжизни то и делал, что развлекался, транжирил деньги отца, купался в славе и богатстве, задницу лишний раз не оторвал от трона, чтобы попытаться добиться что-то самому.

А Лили молодец. Такие сильные женщины заслуживают бесконечного уважения. Поэтому я уверен, что она будет управлять моей компанией намного лучше меня. А после, ей будут управлять наши дети.

Ну а я… я начну жизнь с нуля. В какой-нибудь сельской глуши. Буду расплачиваться за ошибки прошлого. Ради тебя, Лилия. В наказание за то, что обидел и разорвал твою чистую, светлую душу на куски.

***

Глухая ночь. Ни души в округе. Могильную тишину нарушает бешеный рык урчащего на максимум двигателя. Я гнал по безлюдным улицам, быть может, в последний раз. С рассветом решил бросить тачку на вокзале, купить билет в какую-нибудь глушь и исчезнуть навсегда. Как Большаков. Кирилл Большаков – успешный бизнесмен, завидный холостяк и любимец всех сливок общества. Исчезнуть как он. И остаться никем.

Закидывался виски, выкручивая руль то вправо, то влево на крутых, резких поворотах. И рыдал. Потому что перед глазами видел её лицо. В слезах. Полное боли. Бледное, истощенное. С огромными синяками под глазами. В момент, когда брал её в первый раз. А она хныкала, сопротивлялась, истошно кричала. Этот крик до сих пор резал мой слух. Словно она сидела рядом. И кричала, кричала, кричала. Когда я рвал её плоть изнутри, калечил её нежное сердце глубокими, вечными шрамами, пил её чистое, светлое дыхание, уничтожал её морально.

Потом видел лицо Лилии, когда она прибежала ко мне просить помощи. А я… У меня на уме был один лишь секс. И плевать на проблемы девушки. Плевать на то, что те твари, притворившиеся божьими одуванчиками, едва не убили нашего ребенка, списав малыша на органы.

Жму на педаль газа до упора. Ещё один глоток крепкого виски. Ещё один всхлип и мысленный вой в пустоту. Бл*ть. Как же мне херово.

Опасный, обрывистый поворот. Но я его не замечаю. Слишком поздно.

Удар!

Сильный. Очень сильный. В ушах свист. Голова кругом. Мир проваливается в страшную бездну и мышцы охватывает адская боль… Иглами пронзившая каждый нерв в теле.

Холод.

Сумасшедший, кошмарный холод.

А потом конец.

Становится трудно дышать.

Вода.

Откуда тут взялась вода?! Она засасывает меня в воронку смерти. Я понимаю, что я беспомощный кретин, что ремень безопасности заело, а вода практически полностью затопила собой кабину автомобиля.

Я тону.

Я иду ко дну.

Возможно, это к лучшему.

Лилия. Мой Цветочек.

Как же сильно я тебя люблю.

Прости. За всё.

Знаю, это невозможно.

Хотя бы выполнил мою последнюю просьбу.

Просто будь счастлива.

И забудь ту боль.

Что я тебе причинил.

Навсегда.

А я искуплю свои грехи.

В аду. Обещаю.

Эпилог


(Как бонус, только для тех, кто верит в ХЭ между героями)


Я резко подскочила на кровати. Схватилась за сердце. Прерывисто задышала, чувствуя, как по щекам несутся реки слез.

Нет. Не может быть. Кирилл!

Спотыкаясь на каждом шагу, опрометью помчалась в комнату к мужчине.

Мне казалось, что моё сердце, оно… вот-вот и оно разорвётся в груди.

Ведь этот сон, он был таким реальным. Как будто я сама там была. Рядом, в кабине идущей ко дну машине. Почувствовала очень сильный удар, кошмарную боль во всем теле и то, как становится трудно дышать. Как чёрные воды холодной реки заполняют собой всё пространство. Как они режут собой мой рот, душат горло, рвут на части судорожно сжимающиеся лёгкие.

Распахнула дверь. Он стоял в одних спортивных штанах напротив окна. Ссутулившись. Молча. Смотрел в одну точку.

Слава богу!

Я словно умерла. И воскресла вновь. Когда увидела его живого. Целого и невредимого. Именно в этот момент, я поняла, насколько сильно люблю Большакова. Несмотря ни на что. А после того, когда он раскаялся, когда упал на колени, осознав вину, полюбила ещё сильней.

Теряя голову, поддавшись истерике, я бросилась в его объятия. Вцепилась мёртвой хваткой в упругие бёдра и повисла на нём, как будто он собирался прыгнуть в окно. Что-то шептала, глотая слова, вместе со слезами, и бредила тем кошмарным сном. Дышала им. Его запахом. Его телом. Его энергией.

– Это сон… сон, сон, сон. Не уходи. Не уезжай. Я погорячилась.

Кирилл не ожидал моего резкого вторжения. Он очень удивился. Подхватив меня за талию, рывком прижал к себе. Носом зарылся в волосы, тяжело выдохнул:

– Что такое маленькая? Почему ты плачешь?

Слезы пальцами ловит, к себе крепче прижимает.

Его прикосновения одновременно обжигают и успокаивают.

Нет. Не могу без него. Дура такая! Но, правда, не могу.

Сколько уже пыталась – бесполезно.

– Сон. Мне п-приснился дурной сон. С тобой всё х-хорошо?

– Лучше не бывает. – Кожей чувствую его мягкую улыбку. Расслабляюсь. Обмякаю. – Как странно, Лили. И мне тоже приснился сон. До ужаса жуткий кошмар. Я думал, я…

– Молчи. Не продолжай. – Губами его губы накрываю. Ласкаю их своим тёплым дыханием и нежным, как ветер, шёпотом. – Я знаю, что тебе снилось. Забудем об этом, прошу. Обо всём забудем. Попробуем начать все с чистого листа. Прости. Не хотела. Столько гадостей наговорила. На эмоциях была. Да ещё и беременность… Гормоны, наверно.

– Я все понимаю, Цветочек. Я согласен с каждым твоим словом. Заслужил. – Голос мужчины срывается до хрипа и наполняется невыносимой болью. – Ты ведь со мной? Не бросишь? Не уйдешь?

– Нет, – качаю головой, – Не могу без тебя, Кирилл. Как бы не пыталась…

– И не надо больше пытаться. – Горячие ладони крепко сжимают женские бедра. – Теперь всё… Будет иначе.

– Я теряла тебя уже раз десять, не меньше, в своей грёбанной одинокой жизни. И не вынесу ещё одного раза. Когда ты, чёртов ты ублюдок, наконец, признался в собственных ошибках. Стоя на коленях, ты доказал… насколько сильно сожалеешь.

– Не брошу. – Поцелуй в губы. – Никогда. – Ещё один, более настойчивый. – Буду на руках тебя всю жизнь носить и розами осыпать пол, по которому ты ходила. Хочешь, буду на коленях ползать до конца своих жалких дней? До хрящей колени сотру! Ты только скажи, малыш. Ради тебя! Всё для тебя сделаю, моя любимая девочка. Мой нежный, ласковый Цветочек. Мать моих детей. Первая и единственная женщина, сумевшая подарить мне счастье. В виде двух малышей. И неземной, не знающей ни конца, ни края, любви.

Падает передо мной на колени, руки мои целует, бёдра, колени, поцелуями опускается к стопам. Я чувствую влагу на своей коже. Солёную и горячую. Ведь эти поцелуи, со вкусом слёз.

– Лилия… Мой цветочек. Моя девочка… Прости меня. Прости. Родная! Я полный мудак. Я идиот и самая последняя скотина! Ты нужна мне. И нет! Не только потому что ты единственная женщина, сумевшая подарить мне наследника. Ты та, единственная и неповторимая, моя судьба, моя вторая половинка, в которую я до одури влюбился. Гореть мне в вечном аду, если ты меня не простишь. Но я умоляю! Я заклинаю тебя! Прости меня, родная. Прости!

Он повторял мне это снова и снова, снова и снова… Не знаю, что со мной произошло в этот момент. Но и я тоже изменилась. Это был какой-то взрыв. Странный, непонятный. Я не хотела держать зла на Кирилла. Зло превращает нас, людей, в диких зверей. Зло становится причиной как многих болезней, так и несчастий в личной жизни.

Нужно уметь прощать. Нужно научиться забывать. Нужно любить. Вопреки всему. Несмотря ни на что. Нужно позволить себе дать виновнику второй шанс.

И я это сделала.

Между нами было много ужасного. Но и хорошего тоже было немало.

Думаете люди не меняются?

Меняются. Стоит им лишь сильно захотеть.

Кирилл изменился. Особенно, после того, когда узнал, что его мужская система работает исправно, и что судьба подарила ему двух наследников.

– Обещай, что мы исправим ошибки прошлого?

– Обещаю. Жизнью клянусь. – Пальцы на моих руках целует. Жадно, хаотично. Обжигая голодными ласками нежную кожу до ожогов. – Закрой глаза.

Закрываю.

– Выходи за меня, Цветочек. – Медленно и очень нежно Кирилл надевает на мой безымянный палец кольцо с огромным камнем. – Я исправлюсь, слышишь. За каждый упущенный миг, я буду ползать перед вами на коленях. За первое УЗИ моего ребенка, за первый его крик, первый зуб, первое слово. Знаю, нет мне прощения, но я правда сожалею. И готов загладить вину. Судьба ведь дала нам второй шанс? – кладет ладонь на мой живот, бережно гладит, а я невольно закатываю глаза и мурлычу в ответ, – Прости мои недостатки, любимая. – Боже. Он рыдает. – Теперь ты ни в чём не будешь нуждаться. Я буду с вами от начала и до конца. Вы мои. Поверить не могу! – В полтона смеётся. – Я отец. Я и вправду отец ДВОИХ малышей. – Целует. Взахлёб. А потом шепчет на ушко. – Я отработаю свои грехи. Этой беременностью и заботой после рождения нашего второго крохи.

Снова целует. Сначала осторожно. Затем углубиляет поцелуй. Прижимает спиной к окну. Наматывает локоны моих волос на пальцы и томно мурчит мне в шею. Оставляет там засосы. Облизывает и покусывает ароматную кожу. А я схожу с ума. Умираю от его ласк. Как умалишенная, зависимая наркоманка.

Ещё неделю назад я ненавидела Кирилла до скрежета зубов. Но потом вдруг поняла, что от любви не сбежишь, а сердцу не прикажешь. Ведь моим детям нужен отец. Я сама была той ещё идиоткой. Не нужно было в тот вечер сильно напиваться и спать с незнакомцем. Но я была молода и глупа.