— О, смотрите, девочки, кто к нам пожаловал, очередная подстилка босса, — начала она. Наверное, надеясь, что я сейчас заплачу и убегу. Ага, мечтай.

— Катя, завидуй молча, — усмехнувшись, обвела других сотрудниц взглядом и продолжила, — и, вообще, я куда зашла, в аналитический отдел или в камеру для заключённых? Извините за сравнение, ну уж больно похоже приветствие.

— Юля, неплохая попытка, — облокотившись на стол задом, продолжила язвить Катя, — но это не отменяет, что ты как была шалавой, так и осталась ей.

— Ты за языком-то следи, а то я как любовница босса, могу ему на ушко шепнуть, что тебе не терпится уволиться. Как думаешь, он порадует свою подстилку, пока она ещё новая и не надоела ему, такой мелочью? — вспомнив слова Марата, что той никак нельзя увольняться, решила припугнуть и остановить её словоблудие: не хочу развлекать народ разборками.


— Он пальцем не пошевелит ради тебя, да и подстилка из тебя никакая, ты же фригидная.

— А вот тут ты неправа, — усмехнулась я, — не бывает фригидных женщин, бывают хреновые любовники.

Она полоснула меня злым взглядом — видать, я в точку попала. Явно Сергунчик её не удовлетворяет в сексуальном плане, ведь у неё было с кем сравнить. Тогда вопрос, зачем она терпит? Может, действительно любовь?

— Как-то некрасиво обливать грязью человека, которого ты предала, смирись, что он предпочёл меня. И ещё, уволить босс меня не сможет, я беременная, так что твои угрозы мне не страшны, — со злорадством поделилась она новостью.

— От кого?

— Что значит от кого? — возмутилась она. — От Сергея, разумеется.

— Однако… — хохотнула я, вспомнив, что он бесплоден, — и он уже знает? Рад?

— Не твоё дело.

— Дело-то, конечно, твоё, но на всякий случай ты его свяжи, а то он уж больно бурно воспринимает такие новости.

— Не суди по своему опыту. Ни ты, ни твоя ублюдочная дочь, которую ты нагуляла с каким-то ничтожеством, нахрен были не нужны Сергею.

— Ты на это «ничтожество», тварь, работаешь, — вздрогнула я от неожиданности, услышав полный ярости голос Марата, — ещё раз рот откроешь на мою жену, и ты уволена, — продолжая испепелять всех сотрудников в кабинете взглядом, он подошёл ко мне, обнял за талию, давая понять этим жестом, что не даст меня в обиду.

— Марат, уволить не получится, она беременна, — поделилась я информацией.

— От кого? — задал он закономерный вопрос.

— Утверждает, что от моего бывшего.

У моего удивлённо приподнялась бровь, но он сумел взять себя в руки.

— О как… Забавно, — усмехнулся он и посмотрел на Катю таким взглядом, что мне стало страшно за неё. — Девочки, покиньте ненадолго кабинет, нам нужно с дамой в положении поговорить. Если узнаю, что кто-то из вас сплетни про мою жену распускает, уволю, не задумываясь.

Через две минуты мы остались втроём.

— Ты кому угрожать вздумала, мышь офисная? Или ты думаешь, твоя беременность тебя защитит от моего гнева? Вылетишь с работы как пробка из бутылки. И на другую работу не устроишься, а у вас, насколько мне известно, серьёзные проблемы в финансовом плане, муж-то оказался игроком.

— Серьёзно? — не удержалась я.

— Да, любовь моя, — от его слов у меня в душе потеплело. Увидев или почувствовав моё состояние, он добавил: — Видишь, как судьба к тебе благосклонна — избавила от проблем и подарила богатого мужа.

— И не говори.

Чуть ли не мурлыкая, ответила, млея от слов «любовь моя». Эх, как же женщинам мало нужно: ласковое слово — и мы таем. Катерина смотрела на нашу идиллию бледная, как снег, только глаза её горели лютой ненавистью. Не пойму, а сейчас чего она злится? Каков посыл, таков ответ. И только, наверное, из-за её взгляда я ей ответила так:

— Учись, Катя, вот так нужно изменять — раз и в дамках.

— Ты всё поняла? — обратился к ней Марат.

Та коротко кивнула, и мы покинули кабинет.

— Ой, отчёт забыла! — спохватилась я.

— Антон сам сходит, — процедил он как-то зло имя помощника.

Нет, я сейчас заберу, а ты не жди, — не давая вставить ему слова, развернулась и пошла обратно. Зайдя, обнаружила Катю в гордом одиночестве.

— Отчёт по нефтеперерабатывающему заводу, что в Саратове дай. — Та молча взяла папку, протянула её мне, я взяла, и меня словно прорвало: — Хочу предупредить — Сергей бесплоден, и может навредить тебе и твоему ребёнку, когда узнает правду. Вспомни меня, я чудом не потеряла дочь.

— Ты лжёшь! — зашипела она, прожигая меня взглядом, полным ненависти.

— Дело твоё, можешь не верить, но я тебя предупредила, а ты решай, что для тебя дороже: ребёнок или мужчина. Я выбрала первое, как ты поступишь — дело твоё.

Развернулась и ушла. Ну не смогла я промолчать, она хоть и предала меня, но её ребёнок ни в чём не виноват. Выйдя из кабинета, наткнулась на джигита, он смотрел на меня взволнованно, и в то же время зло. Наверное, на помощника ещё злится, на меня не за что.

— Марат, ты не ругай Антона, он же не знал …

— Он не имел права тебе давать задание, не посовестившись со мной, — вскипел мой защитник. — Всё, дочь приедет, уволю тебя, сиди дома.

— Марат, ты чего завёлся? И вообще, что за замашки тирана, я, может, работать хочу.

— Представляешь, и я хочу, но только спокойно, а с тобой так не получится!

— Ты меня недооцениваешь, — стало как-то обидно.

— Юль, дело не в том, что недооцениваю, я просто боюсь, что тебя обидят, и я не успею тебя защитить, вот и всё.

— Знаешь, я сама в состоянии за себя постоять, раньше…

— Вот именно «раньше», когда не было меня.

— Марат, давай не будем горячиться, а? Я же не маленькая девочка, честное слово.

В приемной Антон был печален — досталось-таки ему. Зайдя в кабинет, задала волнующий меня вопрос:

— Ты действительно можешь навредить беременной? Ударить или что-то в этом роде? — если скажет да, то всё, он для меня как мужчина не существует, не смогу с таким жить.

— Юль, с чего такие бредовые мысли лезут в голову? — возмутился он.

— Ты же Кате угрожал…

— Юль, судьба Кати решена, она будет сидеть в тюрьме, заслужила. Тут дело не только в тебе, — он нервно запустил пятерню в волосы. Видно, это решение для него не из лёгких. Интересно, в чём же она замешена? — В тюрьме тоже рожают, так что успокойся. И знаешь, я не думаю, что она беременна. Или же… ей нужен ребёнок, чтобы удержать твоего бывшего. Не может будущая мать назвать другого выродком. Понимаешь, о чём я?

— Ты хочешь сказать, что она обманывает?

— Да. А если и нет, то это только способ удержать твоего бывшего.

— Странно, а он мне говорил, что Катя не хочет.

— Дурёха, неужели ты думаешь, он признается, что бесплоден?

— Нет, конечно, — согласилась я.

Глава 23

После обеда я созвонилась с девчонками, рассказала свои новости. Сказать, что они были в шоке от услышанного — ничего не сказать. Соня вспомнила, что она психолог, и принялась меня успокаивать, а я ответила, что в норме.

— Железные нервы! — услышала голос Люды.

— Да нет, срыв был, поорала немного, но Марат успокоил.

— Действительно, что орать-то? У дочки родной отец, ты обеспечена, то, что он тиран — ерунда, воспитаешь. Но ты только со слезами приём часто не используй, а то он потом на них реагировать не будет, — предупредила Соня.

— Знаю, это средство на крайний случай, например, если о противозачаточных таблетках узнает — тут уж, думаю, придётся рыдать в три ручья, чтобы по шеям не получить.

— Юль, а что ты упираешься? Роди ему ещё одного, он счастлив, и у Алисы будет брат или сестра, — начала меня обрабатывать Соня.

— Вот когда брататься горестными воспоминаниями будем, тогда и расскажу, причину своего нежелания.

Я не хотела не только из-за боли. Марат с ходу тиранить начал. Я не думала, что он меня будет бить, хотя и этот вариант не исключала: он вспыльчив, и не факт, что в гневе до рукоприкладства не опустится — я пока не верю ему. Да и как после случая с Сергеем верить мужчинам? Хотя новость о бесплодии пролила свет на причину, почему в бывшего словно бес вселился, когда он узнал о моей беременности. Но это не оправдание его поступку — он мог просто уйти, тем более уже кувыркался с Катей. Лицемер!

— Согласна, это не телефонный разговор, — не стала настаивать Соня.

Мы обсудили изменения в планах, и девочки решили вернуться через полторы недели, разведать обстановку и помочь мне достать укол, чтобы я не погорела с таблетками. Самой такое провернуть боязно: Марат — мужчина мутный, может прикинуться душкой, но не факт, что по-прежнему за мной не следит.

* * *

Полторы недели пролетели незаметно, у нас с Маратом всё было относительно спокойно, насколько это возможно с его взрывным характером — притирка шла полным ходом. Днём спорили, вечером мирились, Марат обнимал меня, как мягкую игрушку, и только после этого засыпал. Первое время пыталась освободиться, но хватка становилась сильнее, или — ещё хуже — джигит просыпался, и что за этим следовало — догадаться несложно. Пришлось привыкать к его объятьям. Кому что: детям — соску, Марату — Юлю подавай, чтобы спалось спокойно. Интересно, как он раньше без меня спал?

Через полторы недели я встретила Соню с Людой, мы поехали домой к нашему психологу, а вечером меня забрал Марат и долго ругался, что я немного навеселе. Фи, мы выпили-то на троих всего две бутылки вина, но ведь мой переживал: вдруг я в положении, и алкоголь навредит ребёнку. Через три дня укол мне достали, так что всё пока шло по плану.

А вот у девочек нет. На следующий день их навестили, как выражается Люда, псы смердящие, и началось… Короче, мне девчонки дали задание найти компромат, чтобы прижать кобелям хвосты, а то совсем обнаглели. И что-то подсказывало, моих подруг ждут ещё те испытания.