— Марат, не совсем хорошие новости. Из слов воспитателя стало известно, что в последнее время твоей дочери уделяла особое внимание одна из нянечек. Поехал к ней узнать, с чего у неё такой интерес к Алисе, — друг замолчал, затем, смачно выругавшись, продолжил, — короче, приезжаю, а там народ возле подъезда, подхожу — лежит девушка на асфальте. Присмотрелся к трупу и понял, что это подозреваемая: мне дали ее фотографию из личного дела. Короче, я опоздал на десять минут. Уверен, ей кто-то помог выпасть из окна, сейчас тело повезут судмедэксперту, даю сто процентов, что я прав.

— Глеб, делай что хочешь, но найди мне эту тварь!

— Мог бы не говорить, я сам жажду найти преступника.

— Есть ещё что-нибудь на неё?

— Пока только скупые факты: воспитывалась в детдоме, привлекалась за мелкие правонарушения, не замужем, детей нет.

— Из детдома говоришь… — сразу ухватился за эту ниточку.

Есть вероятность, что её либо заставили, либо подкупили, а как всё сорвалось — в расход. Хотя по любому её ждала такая участь — свидетели и исполнители заказчикам не нужны.

— Катя тоже из детдома, — на переделе слышимости произнесла Юля.

Посмотрел на неё — она бледная стояла.

— Марат, проверь крота, есть ли между ними связь.

— Не вопрос, проверим. И ещё, как там твоя малышка? — уже более мягким тоном спросил Глеб.

— Сейчас спит, она у меня красавица, вся в маму, — приобнял Юлю и нежно коснулся её губ своими. Смутилась.

— Насколько мне известно, в твою, — пробурчала она.

— Значит, в меня — я на маму похож, — решил пошутить немного, чтобы разрядить обстановку, а то моя женщина слишком бледная и напряжена.

— А если выяснится, что это она, что будем делать?

Отвлекающий манёвр не удался — плохо. Ответить на этот вопрос я не готов, ещё не придумал для неё кару, но если выяснится, что она — виновница… И не нужно списывать со счетов моих врагов, они тоже могли приложить к этому руку. Но вот Юле этого знать не стоит, хватит с неё потрясений.

Глава 25

Я высвободилась из объятий Марата, он строго посмотрел на меня, но не стал удерживать.

— Так всё-таки что будем делать? — решила настоять на своём.

— Юль, это моя забота, а ты постарайся успокоиться, и не забивай себе ничем голову.

Он подошёл к больничной кровати, где мирно посапывала Алиса, смотрел на неё с такой… нежностью.

— Марат, как я могу быть спокойна, зная, что мою дочь сознательно накручивали?

— Я же сказал, что со всем разберусь, виновники понесут наказание, — его голос приобрёл стальные нотки, он перевёл взгляд на меня, тяжело вздохнув, и уже мягче продолжил: — Девочка моя, просто верь в меня. А сейчас поехали домой, Михалыч сказал, тут делать нечего, завтра он навестит нас.

— Насчёт того, что разберёшься — верю, — ответила, подойдя к спящей дочери, только собралась взять её на руки, он меня остановил, прикоснувшись к моему плечу.

— Не трогай, — вздрогнув от прикосновения, не скрывая удивления, посмотрела на него. Сам же сказал, поехали домой, что опять не так? — Юль, она тяжёлая, я сам её понесу. — Хотела возмутиться, мол, как-то раньше сама справлялась, но он перебил. — Родная, в нашей семье мужчина — я, а не ты, если и дальше будешь делать, что должен делать я, у меня могут развиться комплексы неполноценности.

— Что-то в это с трудом верится, — не сдержала усмешки, и тут до меня дошло, что он сказал про дом. — Домой — это куда?

Он бережно взял меня за плечи, развернул к себе и, словно касаясь взглядом лица, ответил.

— У тебя дом там, где я, другого нет и не будет, смирись.

Вот почему не сказать это по-другому, а? Опять своего тирана врубил!

— Знаешь, меня бесит, когда ты так говоришь!

— Что-то не сильно заметно, или приступ слабенький? — улыбнулся он.

— Да ну тебя, — отстраняясь, махнула рукой, — мне сейчас как-то не до шуток, и твоих замашек тирана «смирись», — передразнила я его.

— Никогда не думал, что ты так это воспринимаешь.

— А зря! Глядишь, и проблем было бы у нас меньше.

— Я подумаю над этим.

Подумает? Я не ослышалась? Прогресс…

Заострять на этом не стала — достаточно на сегодня потрясений. Марат взял на руки дочку, и мы, наконец, покинули больницу. В машине он передал мне Алису, а сам сел за руль. Ехали в полной тишине, наверное, каждый думал о своём. Я, например, увидела нового Марата: нежного, счастливого, любящего. А я-то, глупая, думала, что в бассейне он смотрел на меня с любовью, а вот сейчас поняла — ошиблась. Это на дочь он смотрит с любовью и обожанием, а на меня так, как на женщину, которую просто хочет. Обидно. Неужели я настолько плохая, что ни один мужчина меня так и не полюбил? Не знаю, почему женился Сергей, но точно не из-за любви. Хотя уже и неважно. Противно от осознания того, что он спал с Катей и мной одновременно. Да какой противно — мерзко!

Алиса проснулась за пять минут до того, как мы подъехали к дому.

— Мама, где папа?! — это были её первые слова, как она открыла глаза. Дочка замерла, и её глаза вновь стали наполняться слезами.

— Я здесь, моё сокровище, — ответил Марат, улыбаясь в зеркало заднего вида. Алиса с облегчением вздохнула и потянулась к его плечу.

— Папочка, я так напугалась, что ты мне приснился… — вцепилась она в него.

— Маленькая моя, не нужно пугаться, я никуда не денусь.

— А мы куда едем? К нам домой? Ты теперь с ними жить будешь, да? — задав вопросы, она затаила дыхание в ожидании ответа.

— Мы едем к нам домой, туда, где мы будем жить все вместе.

Стоило нам въехать на территорию дома, у Алисы от удивления приоткрылся рот, она, не скрывая восхищения, произнесла:

— Папа, это дворец? Мы в нём будем жить?

Дом Марата не напоминал дворец в прямом смысле слова, но он был невероятно красив, так что восторг дочери понять можно.

— Нет, солнышко моё, это всего лишь дом, — открыв дверцу машины, он взял её на руки, дочь прильнула к нему и от удовольствия прикрыла глаза.

— Попочка, родненький, я такая счастливая, что плакать опять хочется и смеяться, представляешь? — вновь посмотрев на дома, перевела взгляд на Марата и, с обожанием смотря на него, добавила: — Нет, это дворец, я знаю. Мне тётя Соня говорила, что нужно верить в чудеса, и тогда папа найдётся, и я буду жить во дворце.

— Когда тебе говорила об этом тётя Соня? — поинтересовался Марат.

— Когда я заплакала, смотря на девочку, которую папа обнимал, кружил, и они смеялись, а мне стало так больно. Я же думала, что ты насовсем потерялся. Вот тогда тётя Соня и сказала, что она крёстная фея, и если бросить монетку в море и загадать желание, оно обязательно сбудется. Я кинула и загадала, чтобы ты нашёлся. С того дня я спрашивала её, когда моё желание исполнится, а она улыбалась и говорила, что скоро мой папа найдётся, и жить я буду в большом доме, как дворец. Выходит, она правда фея? — тихо спросила она.

— Она крёстная и, как выяснилась, добрая фея, — ответила я и мысленно поблагодарила подругу, что заранее начала готовить мою дочь к встрече с отцом.

Я думала, что дочкой завладеет любопытство, и она помчится тут всё рассматривать, но нет, она как приклеилась к Марату, который тоже не спешил отпускать её из своих объятий. Когда мы поднялись на второй этаж, мужчина открыл комнату напротив нашей. Зашёл туда с дочкой, а я следом, и оторопела от увиденного.

— Когда? — потрясенно спросила, рассматривая детскую, оформленную в нежно бежевых тонах — всё красиво и гармонично.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Ты про ремонт? — он посмотрел на меня, приподняв бровь, и его лицо озарила озорная улыбка.

— И про него тоже, — ответила, смотря, как он бережно оставит дочь на пол.

— Иди, принцесса, принимай свои владения.

— Ой, папочка, — захлопала она в ладоши от восторга, — как же красиво! Я сейчас умру от счастья!

— Посмотри направо, там есть дверь, она ведёт в игровую комнату. —

В игровую? Дочь, охая от восторга, побежала осматриваться.

— Так когда?

— На следующий день после звонка Аверина.

— То есть ты не сомневался, что я буду жить с тобой. И ты точно не знал, что Алиса твоя дочь?

— Не знал. Да и какая разница, главное, что она твоя. И да, я был уверен, что ты будешь со мной, — он пристально посмотрел мне в глаза, а я смутилась. — Юль, — позвал меня он тихо, и я подняла глаза. Он подошёл ко мне, бережно взял меня за подбородок, приподнял лицо. — Юль, я знаю, что у нас отношения начались довольно скверно. Сожалею ли я об этом? Да. И всё же не теряю надежды, что когда-нибудь ты меня простишь, и в твоём сердце поселится любовь.

— А в твоём? — вырвалось у меня непроизвольно.

— Девочка моя, неужели ты не видишь, что я …

Только я приготовилась услышать слово, которое безумно хочу услышать, к нам подбежала дочка со сверкавшими, как звезды, от счастья глазами.

— Ма, па, там столько игрушек… уии! — запрыгала она возле нас, а затем попыталась обхватить нас ручками. — Я такая счастливая…

До вечера дочка не отпускала от себя Марата, только когда ему звонили, он ненадолго удалялся для разговоров. Я занимала его место, и девочка взахлёб рассказывала о том, что чувствует, а уж сколько раз говорила, что она счастлива, я со счёту сбилась. Наконец, под вечер ребенка сморило, и Марат ушёл укладывать её спать. Приняв душ, я заглянула в детскую и не смогла сдержать улыбку — они оба мирно спали. Только хотела уйти, Марат открыл глаза и жестом подозвал к себе. Подошла.

— Юль, давай сегодня поспим здесь, вдруг Алиса проснётся и расстроится, что одна. Иди ко мне, — похлопал он рядом с собой. — Он прав — дочка может испугаться, поэтому я даже спорить не стала и легла рядом с ним. Он наклонился ко мне, нежно поцеловал. — Всё, больше тебя никуда не отпущу, соскучился очень, — обняв меня, а другой рукой Алису, он тихо произнёс, — вот теперь я счастлив, даже больше скажу — я в раю.