Настя Ильина - (не)порочное отмщение

— Если ты будешь ползти со скоростью Dermasterias imbricata, — последние слова он произнёс с выраженным британским акцентом, — то мы не доберёмся до больницы и к следующему утру.

— Дэрма… — постаралась повторить я, но ничего не вышло, потому что с языками у меня всегда была напряжёнка.

— Кожа звезды, если говорить русским языком, — с нотками непонятной мне гордости в голосе произнёс Горский. — Не слышала о самой медленной морской звезде?

Он обернулся в мою сторону, пронизывая своими тёмными глазами, а затем чуть сбавил шаг. Я отрицательно помотала головой в ответ. Ничего о такой морской звезде я не слышала. Я никогда не увлекалась биологией, только на базе одиннадцати классов вынужденно читала и сдавала контрольные. Горский немного замедлился, и когда мы сравнялись, ухватил меня за локоть. Я хотела одёрнуть руку, но дала себе мысленное указание, что нельзя этого делать. Сама ведь пришла к нему и прекрасно знала, что это единственный выход.

— Почему не попросила замедлить шаг? — почти прорычал он, обжигая своим горячим дыханием.

— Я думала, что…

— Я тиран и деспот. Ты права, но к тому, что принадлежит мне, я отношусь бережно. Не хватало ещё, чтобы ты ноги себе переломала.

Я сглотнула, принимая его слова как пощёчину. Горский только что назвал меня вещью. Всё верно. Я для него не человек… Так… трофей, которым он будет пользоваться, пока не вытрясет мою душу наружу.

К Николаю Фёдоровичу я зашёл вместе с Бестией. Он быстренько завёл ей карточку и предложил пройти в кресло для осмотров. В её зелёных глазах появилась вспышка ярости, и она снова не смогла удержать язык за белоснежными ровными зубками.

— Ты будешь находиться тут со мной?

Честно говоря, такой мысли не было, но, когда она сама предложила, я подумал, что было бы неплохо лицезреть свой товар. Никогда бы не подумал, что маленький Бесёнок с нелепыми огненными косичками сможет вырасти в такую прекрасную обжигающую Бестию! Я давно хотел её, но хотел иначе, боялся прикоснуться к ней, потому что считал, что она достойна лучшего, но теперь она заплатит сполна за то, что её брат сделал с моей сестрой. Руки непроизвольно сжались в кулаки, едва перед глазами предстал пустой взгляд Лили. Бледная, промокшая от дождя, она стояла и рыдала на пороге моей квартиры, а я не мог сломать шею грёбаному ублюдку, сделавшему с ней это, потому что он был моим, мать его, лучшим другом! Когда-то… Но я решил, что заставлю его страдать по-другому… Уничтожу морально через единственного человека, безмерно дорогого ему.

— Ну уж нет! Мы с тобой ещё ни о чём не договорились, поэтому я не хочу, чтобы ты смотрел! — возмутилась Бестия и подбоченилась, с вызовом глядя на меня.

Мне нравилось это сопротивление. Оно заводило меня ещё сильнее, поэтому я решил, что не стану ломать её и вынуждать становиться идеально покорной. Пока не стану.

— А мне не надо, чтобы ты пустила слезу и постаралась уговорить доктора сказать то, что тебе на руку!

Николай Фёдорович прочистил горло покашливанием, словно его оскорбило моё недоверие. Впрочем, за деньги, которые я платил ему, он готов был терпеть что угодно. А может, просто понимал, что я пытаюсь запугать Бестию, чтобы дрожала от страха, если, не дай бог, пыталась обвести меня вокруг пальца.

— Девушка, мы закроем ширму и никто, кроме меня, вас не увидит, — постарался успокоить Бестию он.

— Я хочу слышать подтверждение твоих слов, а не смотреть на твоё нижнее бельё и обнажённые органы, которых насмотрелся на две жизни вперёд, — заявил я, и она кивнула. Медленно вошла за ширму, и я услышал, как шуршит ткань её трусиков, скатывающихся по ногам идеальной формы, которые я уже успел представить на своих плечах.

Я приблизился к окну, сцепив руки в замок за спиной, и устремил взгляд на улицу. Счастливая девушка с большим круглым животом стояла около скамейки, а мужчина широко улыбался и смахивал слезу с уголка глаз, обнимая её. Узнали пол ребёнка?

Слёзы и улыбки… Боль и радость… Страх… Всё это — оружие, делающее людей слабыми, готовыми совершить любой поступок, под воздействием захлестнувших чувств. Мной тоже руководило одно из них. Оружие, способное стереть горы с лица Земли, — ненависть.

— Оскар Альфредович, ваша девушка невинна, — услышал я голос Николая Фёдоровича. — Мазок я осторожно взял. Результаты получим уже завтра. Кое-что придётся подождать неделю. Время терпит?

Я кивнул, так и не обернувшись в их сторону. Я не собирался затаскивать Бестию в постель прямо сейчас. Планы на неё у меня были несколько иные.

— Терпит! — сухо ответил я. — Оплату переведу вечером. Не обижу!

Сам не знаю, зачем уточнил про оплату, ведь расчёт вечером давно стал для нас привычным делом. Во-первых, я приводил сюда своих любовниц, чтобы проверить не наградят ли меня чем-то гаденьким, а во-вторых, здесь лечили сестру после изнасилования.

Руки снова сжались в кулаки, которыми мне хотелось долбить по башке этого гада, но такое наказание было бы слишком простым для него. Он мог бы сдохнуть как подзаборный пёс, но никогда бы не осознал свою ошибку в полной мере.

Не глядя в сторону Бестии, я пожелал врачу хорошего дня, вышел в коридор и поспешил на улицу, желая получить порцию свежего воздуха. Остановился, только когда оказался на крыльце. Перед глазами всплыл грёбаный момент из прошлого.

— Я её не насиловал! Лили врёт тебе! Оскар! — пытался очистить свою задницу Даниил, когда я хорошенько вмазал ему по морде, разбив нос. Он смел смотреть мне в глаза и врать! Ублюдок! Выродок, который даже не хотел отвечать за свои поступки!

— У меня есть доказательство насилия! А у тебя? — выплюнул я. — Ты узнаешь, что такое — предавать друзей! Я превращу твою жизнь в ад! Ты понял меня?

— Ну что? Теперь ты согласен вытащить моего брата? — спросила Бестия, остановившись где-то за моей спиной.

Её голос вырвал меня из воспоминаний, от которых даже вены на руках вздулись. На хрен! Этот ублюдок поймёт, что сделал. Прочувствует на своей шкуре! А Бестия сама пришла в раскинутые сети.

— Прочтёшь договор у меня в квартире, а потом поговорим, — ответил я и направился к машине, припаркованной рядом с крыльцом. Снял её с сигнализации и чуть склонил голову набок, присматриваясь к колёсам. Показалось вдруг, что они спущенные, но вроде всё было нормально. Неужели зрение подводит?

— Скажи мне, почему ты не поступил так же, как он? — не унималась Бестия. — Если ты считаешь, что Даниил изнасиловал твою сестру, почему не отплатил ему той же монетой?

Вопрос застал меня врасплох. Я стоял, смотрел в эти широкого распахнутые зелёные глазища и молчал, злясь на то, что оправдывает своего брата и не верит в преступление, которое тот совершил.

Спорить с Бестией я не стал. Идеальные представления о брате затмевали ей разум. Выбирая, кому из нас верить, она всё равно выбрала бы его, даже сунь я ей все те доказательства, которые тыкал в нос ему. Собачья преданность. Что бы ни сотворил хозяин, пёс будет вгрызаться в глотку врагу. Так же вела себя она: шла напролом и пыталась выручить виноватого.

До квартиры мы добрались быстро. Я сразу же прошёл к окну и распахнул его, впуская в помещение свежий воздух. Сегодня мне было чересчур душно. Я расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке и обернулся. Бестия переминалась с ноги на ногу. Она нервничала, это я понял по тому, как яростно она теребила края ручки своего клатча и кусала губы.

— Я не планирую трахать тебя прямо сейчас! — сказал я и направился к компьютерному столу, чтобы взять папку с договором.

Юрист составил всё настолько грамотно, насколько вообще возможно было сделать это. Он сотню раз намекал мне, что фактически после секса со мной девчонка может пойти в полицию и написать заявление, будто бы я её изнасиловал, а договор, нарушающий правила человека, не будет иметь в этом случае никакой силы, но она не стала бы этого делать. Бестия слишком умна, чтобы так рисковать жизнью своего брата.

— Проходи, садись на диван! — бросил я, кивнув в сторону зоны отдыха, отделённой от кухни барной стойкой.

Она ещё немного помешкалась и наклонилась, чтобы снять туфли. Перед глазами мелькнуло, как я поднимаю подол её платья, отодвигаю трусики в сторону и резким толчком вхожу в неё. Хрень! Об этом я должен думать в последнюю очередь, потому что если и возьму её, то случится это очень нескоро.

Взяв бумаги, я посмотрел на них и ухмыльнулся. Забрасывая этого ублюдка в СИЗО, я знал, что Бестия придёт молить о пощаде и взамен предложит себя. Этот договор ждал недолго, всего лишь пару дней… Пока всё шло строго по идеально выстроенному мной плану.

Приблизившись к дивану, я сунул документы в руки девчонки, обратив внимание на то, что она нарочно закинула ногу на ногу и оголила себе бедро. Хотела соблазнить меня, а потом всё-таки шантажировать тем, что подаст заявление об изнасиловании? Такое вполне могло быть… Но неужели она глупа и не понимает, что один щелчок пальцев загонит её братца в могилу? Хоть я и не хочу этого делать, потому что ублюдок должен страдать…

Пока Бестия вчитывалась в текст, я приблизился к бару и плеснул себе немного виски в бокал. Я любил подходить к окну своей студии, расположенной на семнадцатом этаже, и наблюдать за ночным городом. Только вот летом ночи очень короткие и начинаются обычно, когда я уже сплю после хорошего траха мозга на работе или секса с одной из своих девочек.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей девушкой в обществе? — спросила Бестия удивлённым и одновременно разочарованным голосом.

— Ты ведь умеешь читать! — огрызнулся я, не оборачиваясь в её сторону.

— Да. И тут написано, что ты хочешь, чтобы я стала твоей девушкой в обществе… Зачем тебе это? Ты ведь ненавидишь меня!