* * *

— Так нельзя, Бестия, мы не можем трахаться каждый раз, когда оказываемся наедине, — прошептал Горский мне в губы, едва мы оказались в его квартире. Я негромко простонала в ответ, и он ответил рычанием, прижимая меня к себе. — Ты действуешь на меня, как отменная наркота, и знаешь, что самое хреновое в этой ситуации, Бестия? Я сдохну без этой наркоты, когда закончится действие нашего договора.

Я уже так сильно привыкла к этому ужасному слову — «договор», что почти не замечала его. Скользя руками по обнажённой спине Оскара, я смотрела ему в глаза и улыбалась. Он только что признался, что я ему совсем небезразлична? Или мне померещилось это? Я знала, что иногда люди выдают желаемое за действительное, и мне было грустно от этого.

— А у него есть срок? — спросила я лукавым голосом.

— Срок есть у всего, Бестия! Но… Я подумывал о том, чтобы кое-что изменить…

Он расстегнул замочек платья сбоку, и то стало плавно скользить, опускаясь на пол и растекаясь по нему шёлковой лужицей. Оставив меня только в нижнем белье, Оскар подтолкнул к кровати и заставил лечь. Я немного подползла к подушкам, а он стянул с себя джинсы с трусами и, не расстёгивая рубашку, пристроился между моих ног.

— А мы не должны предохраняться? — спросила я, с опаской глядя на эрегированный член Горского.

Он не использовал презервативы… Кажется, только в первый раз… Или во второй?.. Из-за страсти, затмевающей рассудок, я не помнила, когда именно мы предохранялись и предохранялись ли вообще.

— С тобой не хочу… Тебе нечего бояться — я чист. Обследования прохожу чаще, чем положено. Я хочу чувствовать тебя без этого проклятого целофана, каждой клеточкой себя… Но если ты против…

Я ничего не ответила, и Горский медленно вошёл в меня, заставляя громко застонать и сжать простынь под собой пальцами. Изогнувшись немного в пояснице, я прикусила губу. Полностью растворяясь в каждом движении Оскара, я расслабилась и позволила себе наслаждаться тем, что между нами было.

* * *

— Знаешь, Бестия, а я решил, что никуда тебя сегодня не отпущу. Пиши братцу, что ты ночуешь у меня. Утром отвезу тебя сразу на примерку платья в салон, а потом уже поеду на работу, — сказал Горский через несколько минут после того, как испытал оргазм и прижал меня к себе.

— Как? Почему ты не отпустишь? — не понимала я. — И какой салон?

— Лучший, Бестия! Луч-ший! Я записал тебя на пошив свадебного платья. Может, выберешь что-то из имеющегося… Не волнуйся, платья только эксклюзивные: такого больше ни у кого не будет.

Я выбралась из его объятий и присела на краю, кутаясь в простынь. Стало совсем не по себе. Не думала, что наша фиктивная свадьба потребует столько вложений. Я считала, что мы с Оскаром просто распишемся, а он хотел сделать всё по высшему разряду, даже платье мне купить.

— Мне кажется, что это лишнее… Не нужно платье…

— Когда кажется, креститься надо, Бестия. Знала такое? Так вот забудь про все свои «кажется» и давай уже звони брату. Сегодня ты будешь спать здесь, на моей кровати, со мной.

— Но почему? — я посмотрела ему прямо в глаза

— Потому что я впервые хочу уснуть с женщиной, такой ответ тебя устроит?

Мне стало чертовски приятно, пусть я и понимала, что это совсем не признание в любви или хотя бы симпатии. В любом случае внутри меня теплилось что-то, не позволяющее отказать ему, поэтому я не стала спорить с Горским, и набрала брату сообщение: «Сегодня останусь ночевать у Оскара. Пожалуйста, не устраивай сцен. Люблю». Я выключила телефон, чтобы Данька не портил волшебное настроение сообщениями о том, что я приняла неверное решение и обязательно пожалею об этом. Я знала… И всё равно летела на огонь, который рано или поздно спалит мои крылья дотла.

Часть 43. Анна

Просыпаться рядом с мужчиной, от которого голова идёт кругом, и которого следовало бы ненавидеть, но не получалось делать этого, оказалось безумно волнительно. Рука Горского скользнула по моему бедру, а губы нашли мои и впились в требовательном поцелуе. Я заметила, что в последнее время Оскар целовал меня напористо, словно боялся получить отказ или показывал мне, что я принадлежу ему одному.

— Нельзя, Бестия… Нельзя. Мне на работе сегодня надо быть — важное совещание, поэтому марш в душ и одеваться… Не надо соблазнять меня аппетитными формами.

Я улыбнулась и отстранилась от него. Мне не хотелось показывать себя ненасытной нимфой, или как там правильно называют озабоченных девушек?! Подняв с пола платье, в котором вчера ездила на ужин в честь нашей помолвки и бюстгальтер, я поспешила в душ. Вчера отвоевала у Горского рубашку и совсем не хотелось снимать её, потому что она пахла им… Но я сделала это. Всё-таки время не резиновое, а если Горский опоздает на важное совещание, то непременно отыграется на мне.

Наскоро приняв душ, я надела платье и чуть покрутилась перед зеркалом: мне вдруг показалось, что разгуливать в таком наряде и уж тем более идти на примерку крайне неловко.

— Оскар, а можно будет мне заехать домой и переодеться сначала? — спросила я, выйдя из душа.

— Твою ма-а-ать! — прошипел он, приблизился ко мне, и я уже чуть запрокинула голову, готовясь к поцелую, но он помотал головой. — Нет, Бестия! Совещание важное. Нам нельзя сходить с ума. И переодеться ты не успеешь, но, если хочешь, можешь прикупить у Лайлы что-то менее эротичное и более закрытое, у неё там есть платья и для подружек невесты тоже!

Горский скрылся за дверью, ведущей в душ, а я негромко пискнула от обиды. Губы зудели, а низ живота потягивало, и я почти была готова признаться этому Тирану в своих чувствах, но решила, что не сделаю этого. Я буду сильной. Лучше уж подготовиться к расставанию с ним, чем потом вспоминать собственные унижения… А они будут. Это сейчас по договору Оскар белый и пушистый, хотя я и не понимала почему, ведь мог просто раздавать мне приказы налево и направо и брать меня как «тот самый властный герой». А вот когда он совершит отмщение, он снова станет тем козлом, который подсунул моему брату наркоту, и всё вернётся на круги своя. Вот только я в тот момент стану противной самой себе за то, что не просто спала с ним, а ещё и оголила всю душу, позволяя былым чувствам выплыть наружу.

Горский вышел быстро: побритый, одетый в чистую рубашку изумрудного цвета, от которой маняще пахло свежестью и его телом, и чёрные джинсы.

— Бестия, нам надо поторапливаться, но, если ты хочешь позавтракать, могли бы заскочить в кафе, — предложил Горский.

— Нет! Спасибо! Я не голодна…

— Значит, маловато калорий сожгла вчера. Я даже огорчён, — обиженно надул губы Горский. — Старею и теряю сноровку, что ли? Ладно… Поехали.

Я засмеялась и поторопилась следом за ним.

Оскар припарковался на обочине около салона свадебной и вечерней моды «Лайлы Ланской». Я слышала об этой женщине: она была довольно известным и дорогим дизайнером. Он взял меня за руку и опустил взгляд, словно боялся смотреть в глаза.

— Ты знаешь, мне даже кажется, словно всё это происходит по-настоящему, и я…

У Горского, как назло, зазвонил телефон. Он достал его из кармана и ответил. Я поняла, что он не договорит то, что начал, да и, скорее всего, это было вовсе не признание в любви.

— Прости, но мне уже надо быть в офисе! Не смотри на цену и выбирай то платье, в котором ты бы на самом деле хотела выйти замуж. Договорились?

— Постараюсь распотрошить твой кошелёк по максимуму, — улыбнулась я и вышла на улицу, втягивая носом аромат свежести и приближающегося дождя. Я была счастлива и радовалась всему, что окружало меня. Парила в облаках, словно и правда выходила замуж за любимого человека…

Вот только всё это совсем не по-настоящему…

 Часть 44. Оскар

Совещание оказалось чертовски коротким, потому что я не стал сюсюкаться с ними: зашёл, чётко разложил по полочкам свою позицию и вышел. Самое главное — не давать слабину, а то ведь почувствуют себя на мгновение важными птицами и начнут щёлкать клювами, а мне это счастье не нужно ни с сотрудниками, ни с акционерами. Да я даже не из-за совещания торопился разлучиться с Бестией: я бежал от самого себя, потому что в порыве тех грёбаных ощущений, которые она даёт мне каждый раз, я почти признался ей в любви, о которой не могло идти и речи в нашем случае… Она ненавидела меня за то, что сделал с её братом, а я… Я пока и не понимал толком, что за хрень происходит со мной. Или всё-таки понимал, но боялся посмотреть себе в глаза и признаться, что втюхался в неё по самые?..

Прокручивая в руках папку с документами о гибели родителей, я смотрел в одну точку перед собой и думал. Сколько раз я пытался выйти на след убийцы, но ничего не получилось? Я понятия не имел, кому мой отец перешёл дорогу. Мама, скорее всего, просто находилась с ним рядом не в то время и… Или всё же именно из-за неё убили родителей? Это могло случиться на почве ревности? Вряд ли… Мама никогда и никому не давала повода заглядываться на неё. Она была верной женой и матерью и любила только отца. Я видел это собственными глазами. Видел. Вот только Бестия ведь тоже не соблазняла Сабурова, но несмотря на это скотина членоголовая начала ей угрожать.

Мысли вернулись к словам Бестии о том, что Даниил не стал бы насиловать мою сестру просто так. И я впервые за последние несколько недель снова задумался об этом. Могла ли Лилиан сама спровоцировать Урода, чтобы он сделал то, что сделал? Уместно ли пытаться найти оправдание его поступку?

Взяв в руки телефон, я набрал номер Лилиан и включил громкую связь, всё равно у меня в кабинете хорошая шумоизоляция. Работать не хотелось совершенно, потому что башка трещала по швам из-за личных проблем, которые никак не желали утрясаться, а разрастались ещё сильнее. И куда покатится мой бизнес, если вместо проверки дел я буду сидеть и думать, пялясь в пустоту? Я легко мог остаться ни с чем… Это пугало и одновременно мне было плевать на бизнес.