Сев в машину, я сцепил руки на руле и вжал педаль газа до упора. Следуя в направлении маячка из телефона Бестии, я неустанно взывал ко всем чертям и демонам, ко всем, кто сможет помочь мне. Я не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось. Если с ней произойдёт что-то плохое, во всём буду виноват я один. Только я. Потому что именно из-за меня она столкнулась с Сабуровым! Дёрнул же меня Дьявол сорваться и потащить её на встречу с этим ублюдком!!!

И что теперь делать?

Как жить дальше, если ей причинят вред?

Или лучше не жить вовсе?

Как спасти её от беды?

Главное, успеть!

Мысли рвали меня на части и не давали покоя. Я разрывался оттого, что не успел признаться ей в том, что люблю… Люблю на самом деле, а не по договору, а захочет ли она слушать меня теперь? Или пошлёт к чертям собачьим? Она ведь ненавидела меня за брата… И за то, что сделал её своей. И её ненависть была обоснованной!

По мере приближения проклятого автомобиля к тому самому месту, где убили моих родителей, в голове всё сильнее начинала стучать мысль о том, что это сделал Сабуров.

Он общался с отцом. Он сам мне говорил, что общался с ним, когда предлагал свою помощь на похоронах! Он называл себя его приятелем, и если эта сука и есть убийца…

Или всё-таки Бестию похитил не он? Могло ли случиться так, что виновный в смерти моих родителей отслеживал меня? Может, от них избавились из-за меня? В ушах начало противно шуметь, и когда автомобиль, в котором находилась Бестия, остановился, я сильнее втопил педаль газа, выжимая из машины максимум, который она могла дать.

Пока мчался по следу, я думал, кому мог насолить в юности. Вроде бы никому дорогу не перебегал… Только после гибели родителей я стал приносить вред некоторым индивидуумам, но кто же тогда похитил Бестию?

Вопросов с каждой секундой становилось только больше, и самое хреновое, что я понимал — не получу ни на один из них ответ, пока не увижу лично эту мразь.

Открыв бардачок, я убедился, что пистолет лежит там. Стрелять я умел отменно и сбивал практически все движущиеся мишени с первого выстрела.

Смогу ли выстрелить человеку в лоб, если потребуется?

Ответ на этот вопрос я смогу получить только тогда, когда увижу эту мразь собственными глазами.

Часть 47. Анна

Я открыла глаза и первое, что ощутила — болезненную пульсацию в висках от осознания случившегося.

Руки затекли, но пошевелить ими я не могла, потому что их крепко связали. Попытка избавиться от верёвок оказалась безуспешной, а саднящая боль в районе запястий только усилилась. Я сидела на стуле посреди какой-то поляны, окружённой лесом. Солнце напекло голову, и она кружилась. Ноги тоже связали, и у меня не вышло пошевелить ими. Платье прилипало к телу из-за того, что я вспотела.

Жара сказывалась не самым лучшим образом на моём и без того ужасном состоянии. Во рту всё пересохло, а я даже не могла пошевелить губами, потому что рот мне тоже заклеили. Даже забавно стало: Сабуров испугался, что я бурого медведя позову себе на помощь? Немного поёрзав на стуле, я попыталась высвободиться и услышала противный голос, от которого затошнило сильнее:

— Зря стараешься, милая, ничего не выйдет. И верзил-охранников, которые могли бы защитить тебя, тут нет.

Ублюдок!

Почему не изнасиловал сразу? Наверное, он хотел, чтобы я пришла в себя, чтобы чувствовала всё и видела его довольную рожу, когда он будет трахать меня… Уж лучше умереть. Я промычала проклятие в его адрес, и мужчина приблизился. Резким рывком он сорвал скотч, которым был заклеен мой рот, и кровь прилила к этому месту, покалывая тоненькими иголочками.

— Ты больной ублюдок! — закричала я, но осеклась, вспомнив рекомендации о том, что маньяка лучше не злить.

— О да! Я люблю, когда девушка так грязно ругается. Меня это заводит. Только не бойся, трахать тебя я теперь уже не планирую. Если бы раньше ты не сопротивлялась, я хорошо мог заплатить тебе и, быть может, сделал своей постоянной любовницей… Ты могла даже занять место Даны, скорее всего. Но теперь, после Горского, мне мерзко прикасаться к тебе. Я не на помойке нашёл свой член, чтобы пихать туда, где уже был этот сопляк.

Мне почему-то захотелось громко рассмеяться и спросить: «Нашёл свой член? А я думала, что такие части тела от рождения даются», — но я промолчала.

В целом слова Сабурова испугали меня. Оскар назвал меня своей невестой и объявил о нашей помолвке, рассчитывая на то, что Сабуров испугается и отстанет от меня, но это, напротив, раззадорило его… И если он не собирался насиловать меня, значит, хотел… Убить? Глаза широко распахнулись, а сердце стало раненым соколом биться в груди.

— Я просто хочу поставить точку в эпопее семьи властных Горских. Только и всего. Твой рыцарь уже мчится сюда. И тут мне ничто не помешает разобраться с ним. О-о! Ты даже не представляешь, сколько раз я представлял идеальное место для убийства выродка… И ты дала мне шанс избавиться от двух зайцев сразу. А знаешь, как всё случится?

Я отводила взгляд, чтобы не смотреть на проклятого психа, но он сильно ударил по щеке, даже голова повернулась в сторону, а слёзы брызнули из глаз от неожиданности и боли. От удара щека стала болеть, скулы свело, а во рту появился привкус металла.

— Смотри мне в глаза, шлюха! — зарычал Сабуров, двумя пальцами сдавливая мой подбородок и поднимая голову так, чтобы глядела на него.

Он явно находился не в себе. Скорее всего, использовал какую-то дурь. Зрачки сильно расширились, а взгляд бегал, будто он следил за быстро летающей мушкой. Сабуров совсем слетел с катушек. Ему как-то насолил Горский… И он мстил… Через близких.

— Оскар не узнает, где я! Тебе не удастся навредить ему! Можешь убивать меня прямо сейчас, — закричала я.

— О-о-о! Ты так уверена в этом, милая? Я бы на твоём месте не кричал то, чего не знаю на все сто… А ты не знаешь о том, что твой рыцарь мчится сюда на своих лошадках. Цок-цок-цок, — как павлин начал выхаживать Сабуров, и живот скрутило от отвращения.

Взгляд упал на траву под ногами, и я заметила свой телефон. На нём были открыты карты. Я сразу догадалась, зачем Горский брал мой телефон тогда… Его не интересовало, как именно он подписан в моём телефон — он хотел следить за мной.

— Скоро он будет тут. Мы повеселимся на славу. Я пока думаю, кого из вас убить вперёд? Его или тебя? Наверное лучше тебя… Знаешь, я буду наслаждаться его болью. Он же на самом деле тебя любит, а не фиктивно как ты думаешь…

Я хотела открыть рот, чтобы сказать, что никогда так не думала, но мужчина опередил меня.

— Ой брось! Думаешь, мне неизвестно о том, что все эти ваши сюси-масюси были ради твоего спасения затеяны? Слишком показушно вы обжимались на помолвке… Впрочем, это уже неважно. Знаешь что будут писать в заголовках газет в ближайшее время? М? Там будут писать о том, что трагично погиб бизнесмен Горский… На почве ревности во время пикника он застрелил собственную невесту, а потом и себя, осознав то, что сотворил…

Я снова помотала головой, избавляясь от наваждения, и попыталась вытащить руки. То, что он сказал так сильно походило на историю убийства родителей Оскара, которую он поведал мне…

Уж не Сабуров ли их убил?

Часть 48. Оскар

Резко притормозив прямо у машины ублюдка, я вырубил его водилу с помощью электрошока, который всегда носил в кармане. Он не пытался оказать сопротивление, что удивило меня. Неужели меня ждали тут?

Я спешно двигался вперёд по примятой траве, и когда услышал всхлип Бестии, сердце сжалось в скомканный лист бумаги.

Крепко стискивая рукоять заряженного пистолета пальцами, я вышел из-за дерева и увидел Бестию. Красные следы на лице говорили о том, что эта скотина поднимала на неё руку. И по тачке, около которой я тормознул, развеялись остатки сомнений: тут действовал ублюдок-Сабуров и никто иной.

— Ну здравствуй, Оскар! Вот мы с тобой и встретились почти тет-а-тет… — вышел со стороны кустов ублюдок и приставил к голове Ани пистолет.

— Отпусти её! Если с ней что-то случится, я буду медленно убивать тебя, мразь! — процедил я.

— Оскар, беги! Ему нужна не я, а ты, — всхлипнула Аня.

Замашистым ударом этот ублюдок ударил её по щеке, отчего у неё голова повернулась немного в сторону. В эту секунду мне захотелось взвыть и кинуться на тварь, чтобы рвать его в клочья, вгрызаясь зубами в плоть, но останавливала пушка, приставленная к виску моей девочки. Можно ли было что-то сделать? Можно ли хоть как-то остановить его?

— Чего ты хочешь? Вот он я… Перед тобой! Давай, стреляй в меня! Ну! Чего ты ждёшь, Сабуров? Убивай меня, если я тебе нужен, а её оставь! Она тебе ничего не сделала.

— О-о-о! Ты прав! Пока она на самом деле не сделала мне ничего, а ты подал мне хорошую идею! Будешь стоять и смотреть, как она отсасывает мне, ползая передо мной на коленях? Хочешь Оскар? Тебе понравится это зрелище?

Часть души умирала с каждым словом, которое исходило из уст этой мерзкой блохастой сикорашки. Я хотел раздавить его, растоптать, перемешать с землёй. Этот ублюдок недостоин был жизни. Я хотел размазать его и превратить в горстку пепла, но как же сильно боялся. Как же я боялся того, что эта скотина навредит Бестии.

Палец застыл на спусковом крючке, и я медленно поднял пистолет. Сабуров принялся смеяться.

— Знаешь, чем вы с отцом похожи? Вы оба таскаете эту штуку с собой, но не знаете, как ей правильно обращаться.

Сердце ёкнуло. Всё-таки это он убил моих родителей. Эта тварь лишила жизни двух прекрасных людей.

— Это сделал ты?! Ты убил их? — спросил я, озираясь по сторонам и пытаясь понять, как мне отвлечь эту тварь, чтобы он не успел тронуть Бестию.