— Если опять собралась врать, лучше молчи, иначе я за себя не ручаюсь. — После его слов я застыла, как каменное изваяние, ужас сковал моё тело. Я поняла, Кир так же, как и мой жених, сейчас начнёт истязать меня, причиняя не только душевную, но и телесную боль.


***


Сделал все приготовления, и направился к Соне на приём. Понимаю, что поступаю мягко сказать подло, но она мне не оставила выбора. Хотя в душе надеялся, что мне не придётся этим воспользоваться, я смогу её убедитьдовериться мне, а не прятаться, как моллюска в раковину. Стоило мне войти, как я наткнулся на взгляд, полный отчаянья и обречённости. Он словно острый кинжал полоснул мне по сердцу. Я не мог понять, почему она так поступает? Почему пытается отрицать очевидное?


Её тихое: «Уходи. Прошу…» Было сравни бетонной стене, в которую я врезался на огромной скорости. От злости и отчаянья,я был готов рычать как раненый зверь, и крушить всё вокруг.


Сдержался.


Я пришёл сюда, чтобы разнести нахрен эту стену, и будь я проклят, если этого не сделаю! Пока она растерянно, смотрела на меня, купаясь в своём океане отчаянья и упрямства, я в прямом смысле выдернул её из кресла. Короткий миг, ия прижал до боли желанное тело к своей груди.


«Солнышко моё, хочешь ты или нет, я не позволю тебе утонуть. Я стану для тебя спасательным кругом!» — мысленно пообещал ей.


Я ожидал чего угодно, сопротивления, но только не страха в его глазах, казалось, что за секунду она в моих руках превратилась в ледяную статую.


Я был поражён.


Чёрт!


Неужели её кто—то изнасиловал? Узнаю, кто он — кастрирую! И это нефигуральное выражение, я собственноручно отрежу этому гаду яйца, а затем переломаю руки, что прикасались, к моему счастью. Осталось за малым, найти эту падаль. Завтра попрошу Глебу узнать, с кем она недавно встречалась.


— Милая, не нужно бояться меня, — начал я осторожно гладить её по спине, — только не меня, слышишь,— на выдохе я произношу, касаясь губами её виска, втягивая как животное аромат её волос, от которого моментально закипает кровь в моих венах .


— Скажи, кто тебя обидел?— продолжал я успокаивающе гладить, — кто сделал так, что ты боишься прикосновений?— После моих слов она вздрогнула, было такое ощущение, что лёд, который до этого сковывал её тело, словно осколки стекла разлетелся в разные стороны.



Значит, я прав, убью суку, но вначале превращу его жизнь в ад! Нет, сначала переломаю все кости, а потом устрою ад!А сейчас, нужно её вывести из этого состояния, и показать, что не все мужики мудаки. Аккуратно беру её на руки, и перемещаюсь на кресло, сажаю радость свою к себе лицом. Моя девочка не сопротивляется, но ещё находится в напряжении. Беру в свои ладошки её лицо, и смотря в глаза, произношу:


— Где моя смелая девочка, которая готова была сразиться с отморозками битой и баллончиком с лаком? Где та, что меня ходить по струнке заставила? — после моего вопроса,Соня словно очнулась.


— Меня никто не обижал, — на пределе слышимости, ответила она.


Ага, так я и поверил. Но с этим разберёмся позже, а сейчас я разрушу разделяющую наспреграду, как и собирался. Чувствую, что если отступлю, то сделаю только хуже. Она закроется от меня окончательно, ведь я был свидетелем её страха. А значит, она постарается избегать меня.


— Сонь…


— Кирилл, правда, никто не обижал, — опускает взгляд, —я просто испугалась твоих агрессивных действий, и напор…


Опять врёт. Мне бы сейчас злится, но я не могу. Меня так поразил её испуг, что у меня появилось одно желание— укрыть своё солнце от всех невзгод, чтобы ни одна падла не могла ей навредить.


— Глупая моя девочка, тебе не стоит меня бояться, — принялся я водворять свой план в жизнь. Да какой к чёрту план, я действовал по велению сердца!


— А я и не боюсь, — с вызовом посмотрела она мне в глаза. От удивления я даже приподнял одну бровь. Ничего себе стремительные перемены!


— Совсем? — не скрывая улыбки, смотрю на её губы, я уже чувствую, как в моих венах вновь начинает разгоняться кровь. Если она, сделает шаг навстречу, то меня уже ничего не остановит, я сделаю её своей тут, и плевать, что это работа. А ведь хотел только соблазнить…


— Совсем…— смотрит мне в глаза, в которой начал зарождаться огонь, я затаил дыхание, боясь спугнуть. Она медленно опускает взгляд на мои губы, и… — поцелуй меня.


Твою ж! Эти два слова, заставили моё сердце замереть от восторга. Да что, там!Мои предохранители заискрились, затем взрыв в сознании, и я пропал.


«Солнечная, я сейчас тебя не только поцелую, я тебя так… приласкаю, что ты забудешь обо всём на свете!» — пообещал ей, нежно соблазняя красавицу. Время пришло.


***


Кирилла вопрос словно вырвал меня из пелены мрака, в который я опять себя погрузила. Как я могла сравнить этого мужчину, с тем мерзавцем? Если бы он был насильником, то уже давно сделал своё грязное дело, а не терпеливо ждал, когда я соизволь его к себе подпустить. Я только сейчас осознала, что только с ним у меня получится побороть свою фобию. В его взгляде столько неподдельной тревоги за меня, и нет тут ни грамма похоти. Теперь я была точно уверена, я для него больше чем просто интрижка, и все мои страх беспочвенны. Хватит отказываться от счастья, я дам нам шанс, и обязательно скажу правду, что не смогу иметь детей. Если откажется, значит, не судьба. Так что рискну.


— Поцелуй меня, — смотря на его красивые губы, робко прошу . Я почувствовала, как его тело напряглось после моей просьбы,затем вздох облегчения, и я приготовилась к шквалу страсти. Но и тут мой мужчина меня удивил: его поцелуй был нежным,как дуновенье весеннего ветерка,он словно боялся меня напугать своим напором, сдерживал себя.


— Солнышко, счастье моё, - срывающим голосом шепталони эти слова вновь и вновь, покрывая моё лицо поцелуями. Мир сузился до нас двоих, его шёпот, был для меня, как дымка дурмана, с каждой секундой я теряла связь с реальностью. Его руки, казалось, были везде,и прикосновения их приносили блаженство, а не боль. Такого я даже в мечтах не представляла.Меня в прямом смысле начало потряхивать в его руках. Я возбудилась до предела, я уже не контролировала свои стоны, что рвались из груди, да и не хотелось мне этого. Я решилась отдаться во власть мужчины, пусть делает всё что хочет, главное, чтобы не останавливался.


— Сонь… —неожиданно прерывает ласки, прикасается своим лбом к моему, его грудная клетка ходит ходуном, и я буквально слышу стук его сердца,— Сонька, — срывающимся голосом, повторяет моё имя, — ты ведь понимаешь, что я уже хочу не только целоваться?


— Кир…—первый раз сокращаю его имя, отстраняется и смотрит на меня горящими от страсти глазами.


— Девочка моя, — произносит он, продолжая смотреть мои глаза, а пальцыруки замерли возле кромки моих трусиков, — скажи да…— в этих словах было столько мольбы…


— Да, — произношу я на выдохе, и прикрывая от смущения слова.


С ума сойти, он ещё и спрашивал разрешения!


— Спасибо, ты об этом не пожалеешь, клянусь, — произносит мне в губы. Тут его рука, делает осторожное движение, и стоило ему прикоснуться как…


— Ох…— вырывается у меня, и по телу пробегает судорога, от которой потемнело в глазах.


— Это ещё не «ох»,— произносить он, впивается мне в губы,и его язык словно завоеватель врывается мне в рот.


Глава 17


Вначале я испугалась его напора, моё тело помимо моей воли вновь заледенело. Но постепенно, от его ласк я начала оттаивать и получать удовольствие. Поразительно, у него были сильные руки, но насколько они нежные… я ожидала болезненных прикосновений, но он опять меня удивил. Мужчина прикасался ко мне так…нежно и с трепетом, что мои выставленные барьеры превратились в прах. Кирилла страстный шёпот был сильней дурмана, он проникал в моё сознанье, заполняя собой, сейчас мне казалось, что если он прекратит, то я сама на него накинусь.


Фантастика!


Смущение ушло на задний план, словно так и должно было быть всегда. Моё тело отозвалось на его прикосновенье сладостной дрожью, я уже не пыталась сдерживать стоны, что рвались помимо воли из груди. Я растворялась в сладостном дурмане, парила в водовороте чувств. Кирилл своими трепетными прикосновениями стирал подсознательные уродливые картины прошлого, что мешали мне жить, и взамен заполняя пустоту любовью. Я понимала, что это безумие, понимала, что когда развеется дурман, я пожалею о своей слабость. Но, у меня нет сил остановить его, я полностью отдалась во власть его умелых рук, и от этого так…хорошо, что кажется прекрасным сном.


***


Моё солнышко доверчиво прижимается ко мне, её сладкий стон, бьёт по моим оголённым нервам похлеще электрического тока. Ещё немного, и мои тормоза слетят к чертям собачьим! И я, как обезумевший зверь накинусь на свою желанную добычу, которая трепещет в моих руках.


— Останавливаю свой порыв, мысленным приказом. Боюсь испугать своей горячностью Соню. Чувствую, как она ещё напряжена, но бороться со своим страхом, решив довериться. Моя девочка, как маленький котёночек прижимается ко мне, словно прося защиты и ласки…


То и другое, я ей дам, огражу от всех бед и излечу рану, что терзает её маленькое сердечко. Мой прекрасный и нежный лучик, сама не осознавая озарила своим светом мрак в моей душе, и я ей верну его с процентами.


— Соня, девочка моя,— повторяю её имя снова и снова. Целую её нежные губы, которые отдают свежестью клубники, жадно втягиваю запах её тела. От которого я едва не теряю голову, меня буквально колотит от перевозбуждения. Она тихо стонет мне в губы, а я с жадностью пью её дыхание, взамен отдаю своё. То, что сейчас происходит меня поражает до глубины моей циничной души, никого я с такой жадно не целовал, никому не хотел сделать хорошо. Раньше я думал только о себе, приласкаешь женщину, чтобы завелась и хватит. Сейчас же готов сдерживать свою страсть, которую никогда так остро не испытывал, она рвёт мою душу в клочья требую освобождения. Но я упорно сдерживаю сей порыв, сейчас, главное, лишь бы моей солнечной было хорошо.