Когда Грин рассказал мне все это на второй день, после того как меня снова позвали в полицию, я был потрясен. Я и понятия не имел, что были другие, которых он… убил.

Мой отец – убийца. Уму непостижимо.

– У нас есть несколько зацепок, – тут Грин поджал губы. – Но ты знаешь, что я не могу раскрывать тебе информацию.

– Да, конечно, – кивнул я, барабаня ногой по ножке стола. – Ведь он же не вернется за мной?

– Мы думаем, что нет. Но на всякий случай за домом твоей приемной семьи установлено наблюдение.

У меня упала челюсть.

– Вы что с ума сошли? – увидев его строгий взгляд, я выпрямился на стуле. – Извините. Просто я… я понятия не имел.

– Нет, я не сошел с ума. Мы серьезно относимся к твоей безопасности. За домом Кэти тоже установлено наблюдение на случай, если он попытается добраться до нее.

– Он этого не сделает, – сказал я с такой уверенностью, что Грин покосился на меня с сомнением. – Ему не нужны проблемы. Поэтому он сбежал.

– Мы найдем его, Уилл, обещаю, – ответил Грин и слегка кивнул мне.

Я ничего не ответил. Обещанного три года ждут. Я хотел сдержать слово, данное Кэти, но у меня было такое чувство, что не сдержал. Я отвел ее в безопасное место, вывел ее из сарая, но смог ли помочь?

Я не знал.

– Не могли бы вы передать подарок для Кэти? – с этими словами я вытащил конверт из кармана джинсов и протянул его инспектору через стол.

Конверт был стандартной величины. Грин потряс его:

– Могу я спросить, что внутри?

– Украшение. – Я неловко пожал плечами. – Браслет. Мне понравился талисман, который на нем висит.

– Браслет с талисманом?

– Типа того. На нем ангел-хранитель. Он будет присматривать за ней, раз меня больше нет рядом, – объяснил я ему. Затем отвел взгляд в сторону и стал внимательно изучать остатки своего чизбургера, только чтобы не смотреть на инспектора, не видеть выражения его лица. Было очень неловко все это ему говорить. Мне не хотелось делиться с ним своими чувствами к Кэти.

Я сам их не понимал.

– Ты молодец, Уилл. Это очень хорошо, – сказал Грин ласково. Он спрятал конверт во внутренний карман пиджака. – Не волнуйся, я прослежу за тем, чтобы Кэти получила письмо и подарок. Даже если мне самому придется доставить его.

Я облегченно откинулся на спинку стула.

– О’кей, да. Круто. Спасибо. Я очень вам благодарен.

Кэтрин

Сейчас


– Куда ты собираешься?

Миссис Андерсон стоит у себя во дворе и смотрит, как я спускаюсь с крыльца и иду к машине, припаркованной на дорожке. Наши участки разделяет низенький заборчик. Миссис Андерсон по ту сторону него с пустой лейкой в руках.

– Привет, – говорю я и шагаю ей навстречу. Мама и Бренна считают мою пожилую соседку очень назойливой. Вечно она сует нос в чужие дела, но мне это нравится. По крайней мере ей на меня не плевать.

– Выглядишь недурно. – Она критическим взглядом обводит мой наряд. На мне черные леггинсы, черные ботильоны и длинный безразмерный свитер цвета ночного неба. Волосы я собрала в пучок. Ничего особенного, конечно, но я знаю, как мне идет этот оттенок синего. – У тебя сегодня что-то намечается?

– Типа того. – Мне хочется прыгать от счастья, но я сдерживаюсь. – Иду на свидание.

Миссис Андерсон удивленно поднимает бровь.

– Правда? Я решила, что ты не из тех, кто ходит на свидания. Или держишь все это в тайне, потому что лесбиянка или типа того.

Я взрываюсь от смеха.

– Нет, просто раньше я не встречала никого, кто бы мне понравился. – Это правда. Хоть Итан и не звонил мне так долго, я благодарна ему за откровенность. Не знаю, оценил ли он мою, но так жажду нашей встречи, что просто не собираюсь переживать об этом. Ведь я увижу его сегодня. Не могу дождаться.

– Ты разборчивая девушка. Это правильно. Я сама такой была. Мистера Андерсона я искала долго, зато когда нашла, то сразу поняла, – кивает моя соседка, и взгляд ее становится мечтательным. Я знаю, что несколько лет назад рак забрал у нее мужа и она до сих пор по нему очень скучает.

– Поняли что? – спрашиваю я.

– Что он тот, кто мне нужен. Когда я его увидела, то больше уже ни на кого не смотрела. Он стал единственным. – Она задумчиво прикрывает веки. – Куда же ты идешь? Почему он как настоящий джентльмен не заберет тебя на машине?

– Мы не настолько близки, и я не хочу, чтобы он… знал… где я живу. – Я морщусь и чувствую себя очень глупо. Пунктик по поводу безопасности. – Я очень скрытный человек.

– Это хорошо. Ты молодец. А то столько сейчас всяких придурков гуляет. Надеюсь, ты своего не на сайте знакомств подцепила?

– Нет, вовсе нет, – улыбаюсь я. – Ну, мне пора. Хорошего вам вечера, миссис Андерсон.

– И тебе, Кэтрин! Заходи завтра утром на кофе, расскажешь про свидание. – Она машет мне рукой. А я иду к машине и улыбаюсь ей в ответ.

– Постараюсь, – говорю я и залезаю внутрь. Пока завожу мотор, идиотская улыбка не сходит с губ. Будь Бренна тут, ее бы взбесило любопытство соседки, которой только того и надо, чтобы услышать за кофе побольше о моей жизни.

Но мне все равно. С кем еще обсуждать свидание? Маме и Бренне я не могу рассказать, что встречаюсь. Еще рано. Все очень ново, непонятно, и я хочу сохранить это в тайне. Хоть на какое-то время.

Пока мотор греется, я достаю из сумки iPhone и открываю приложение с картой. Вбиваю адрес кинотеатра, где мы встречаемся, и нажимаю «начать». Теперь навигатор будет меня вести, ведь я в этом месте ни разу еще не была. Я закатываю рукава свитера и вижу, что ангел-хранитель с браслета зацепился за ткань. Аккуратно освобождаю его от нитки.

Пальцем провожу по изгибу больших расправленных крыльев и думаю о том человеке, который мне его подарил. Где он и что с ним сейчас? Счастлив ли он?

Надеюсь, что да.

* * *

– Ты любишь попкорн?

Я стою в очереди рядом с Итаном и смотрю на меню, лишь бы не пялится на него. Это сложно, потому что сегодня он как-то особенно привлекателен и от него приятно пахнет. В воздухе висит запах попкорна, но его я не замечаю. Потому что в ноздри бьет чистый древесный аромат, исходящий от моего спутника.

– Обожаю попкорн, – отвечаю я, повернувшись к нему с улыбкой. Но, увидев его взгляд, его кривую улыбку, запинаюсь и добавляю еле слышно: – С двойным маслом.

– И с M&M̕s?

– С M&M̕s? – Я недоуменно сдвигаю брови. – В смысле?

– Я обычно покупаю еще пачку M&M̕s и высыпаю в попкорн, – объясняет он, пока мы все еще стоим в очереди. Она длинная. Думаю, это из-за погоды. Когда я приехала, как раз начинался дождь. Видимо, всем захотелось здесь спрятаться от него.

– А это вкусно?

– Очень, – заявляет он авторитетно. – Соленое со сладким. Очень вкусно.

– Ну давай попробуем, – говорю я, и от этого Итан улыбается еще шире.

– Не пожалеешь. – Мы смотрим друг на друга, и я таю под этим ласковым трогательным взглядом карих глаз. Все так естественно. Боже! У меня романтическое свидание в кино. И мы как ни в чем не бывало болтаем о конфетах и попкорне.

Не помню, когда в последний раз мне было так спокойно.

Наконец подходит наша очередь. Итан не дает мне потратить ни копейки, даже купить билет, хотя я пытаюсь сама заплатить за себя. В конце концов я беру у него из рук большой стакан минералки, один для нас двоих. А сам он несет ведерко попкорна и пачку конфет. Еще я подцепила с прилавка стопку салфеток, сунув их в сумочку. Увидела, как девушка за прилавком плюхнула все это двойное масло просто сверху на наш попкорн. Руки, наверняка, будут теперь масляные.

Хотя это неважно. Я не считаю калории, и мне плевать, что я съем целую гору еды из фастфуда. Сегодня я веселюсь. Этим вечером я не похищенная девочка Кэтрин Уэттс, а просто Кэти, которая будет смотреть кино вместе с Итаном.

– Надеюсь, ты любишь боевики, – говорит он, когда мы заходим в приглушенную тишину кинозала. – Судя по отзывам, в фильме сплошные погони и перестрелки.

– Я не против. – Это правда. Когда я была маленькая, мы с папой часто смотрели такие фильмы. «Крепкий орешек» был его любимым, он частенько цитировал из него диалоги. Помню, как всегда смеялась над ним.

Но все это было до того. Одно из немногих приятных воспоминаний о папе.

– Он вроде бы даже смешной. – Мы останавливаемся перед экраном, и я замечаю, как мало пришло народу на сеанс. Фильм уже пару недель как вышел. К тому же в соседних залах показывают популярные премьеры. Так что вся толпа, по-видимому, ушла туда.

– Где мы сядем?

– Я бы села вверху в центре ряда, – предлагаю я, и он одобрительно кивает.

Пока я поднимаюсь по ступенькам, он идет вслед за мной. От смущения я заправляю случайные пряди за ухо, а другой рукой крепко сжимаю стакан. Очень надеюсь, что не выроню его прямо тут. Оттого что он так близко, я нервничаю. Прямо чувствую спиной исходящее от него тепло. Очень хочется прильнуть к нему, но этого как раз делать сейчас не нужно.

Я выбираю пустой ряд, и мы усаживаемся прямо по центру. Затем опускаю подлокотник и ставлю свой стакан. Итан смотрит на него и переводит на меня взгляд:

– Знаешь, ненавижу эти подлокотники.

– Да? – удивляюсь я.

Он кивает, берет стакан и отпивает немного.

– Я не против, если ты поставишь его с другой стороны, время от времени давая мне отхлебнуть.

– Хорошо, конечно. – Я забираю стакан из его рук и смотрю на соломинку, которая только что побывала у него во рту. Ведь я об этом даже не подумала. Если мы будем пить из одной соломинки, то мои губы будут касаться того места, которого только что коснулся он. Это, конечно же, очень глупая мысль. Звучит как размышление по уши влюбленной тринадцатилетней девочки. Просто раньше я такого никогда не делала, от этого мне странно и кружится голова, и…

Это прекрасно.

Тогда я беру стакан, отпиваю и вижу, что он за мной наблюдает. Свет отражается от стекол его очков так, что я не замечаю, как именно он на меня смотрит. Иногда я не могу его понять. Наверное, он меня тоже.