Моя слабость – Итан.


Куда пойдем?


Он стремительно отвечает, и я улыбаюсь.


На концерт одного из моих клиентов. Небольшая группа. Они играют в клубе. Будет весело.


Абсолютно не мое. Я никогда не бывала на концертах. Мне может стать нехорошо в толпе. Все может закончиться полным провалом. Нужно отказаться.

Но я соглашаюсь.


В котором часу?


Мои пальцы отвечают вместо меня.


Я подъеду за тобой в районе восьми? Раньше десяти концерт все равно не начнется. Это недалеко, в центре.


Скажи «нет». Скажи, что у тебя другие планы. Скажи, что тебе неинтересно встречаться с парнем, который так переменчив. Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь лучшего. Ты можешь ему противостоять. Правда можешь.


Круто. Что мне надеть?


Он отвечает через минуту. И от его ответа рот растягивается в широкой улыбке.


Что-нибудь сексуальное.


Вот почему я не могу ему противостоять. Вот почему позволяю ему, несмотря ни на что, играть моими чувствами. Он мне нравится. Мне не просто было пустить его в свою жизнь, и я не собираюсь отказываться от него только потому, что у него есть недостатки. Это же смешно.

Совершенно смешно.

* * *

Он заехал за мной, хотя и не должен был, и я это оценила. Но еще больше воодушевилась, увидев его на пороге своего дома. Он был в черной тенниске без воротника, с длинными рукавами, которая каким-то образом подчеркивала все мускулы на его груди и плечах. Темно-синие слегка мешковатые джинсы облегали его мощные бедра. Волосы подстрижены только по бокам. А на щеках по меньшей мере двухдневная щетина. Полное несоответствие.

Очень сексуальное несоответствие.

Он окинул меня восхищенным взглядом, от которого внутри снова стали порхать непонятно откуда взявшиеся бабочки. А когда он впился в меня в глазами и пробормотал: «А ты действительно постаралась сексуально одеться», мои щеки залила краска.

Никогда ни для кого я раньше не одевалась подобным образом. И вообще не была уверена, что мой наряд сексуальный. Надела свои самые обтягивающие джинсы и простую черную майку без рукавов. Правда сверху пришлось накинуть балахон с капюшоном, потому что было холодно. Волосы я распустила, и они свободными волнами падали мне на спину. А в уши вставила серебряные кольца. Эти сережки сестра подарила мне на Рождество пару лет назад. Раньше я никогда их не надевала.

Я чувствовала себя совсем другим человеком. Новая я оделась для мужчины и способна с легкостью полтора часа проболтать с ним в машине. Смеяться и шутить, не спрашивая, почему он не звонил и не писал.

Вечер начался на такой радостной ноте. Мне не хотелось его разрушать.

– Какую музыку они играют? – спрашиваю я по дороге в клуб. Парковка забита, изнутри уже слышится музыка. Тяжелая пульсация барабанов и басов, эхо от микрофона. Вечер довольно прохладный. Холодный воздух овевает мне кожу. Я ежусь и жалею, что оставила балахон в машине.

Но внутри мне было бы в нем жарко. Так что выбора не оставалось.

– У них такой гранжевый звук из девяностых. Местами сильно напоминает Soundgarden и STP.

Увидев, что мне это ничего не говорит, Итан продолжает:

– Ну как же Stone Temple Pilots. Только не говори, что ты никогда о них не слышала.

Я качаю головой:

– Я не то, чтобы много слушала гранж. В девяностых я еще вообще не слушала музыку. Курт Кобейн умер в год моего рождения.

В ответ он смеется.

– Да и я тоже ничего еще не слушал в то время. Но, когда мне исполнилось лет четырнадцать-пятнадцать лет, я их для себя открыл. – На его лицо набегает тень, и он кривит свои прекрасные губы. – Мрачная музыка для мрачного подростка.

– Ты был мрачным подростком? – Я делаю к нему шаг, его тепло меня притягивает. Оно исходит от его тела, влечет. Хотела бы я быть посмелее, опереться о его руку, согреться в этом жаре, который меня манит.

– Да. – Он поджимает губы, смотрит на меня сверху вниз и вдруг останавливается. – Холодно?

В этот момент на меня налетает очередной порыв ветра.

– Типа того, – бормочу я сквозь зубы.

И тогда он делает то, чего я хотела: рукой обнимает меня за талию, прижимая к своему боку, так что я прячусь у него под рукой.

– Нам повезло, что у входа нет очереди. Сейчас зайдем внутрь, и там будет жарко, как в бане, ты не пожалеешь, что надела майку.

Через пару минут мы уже в клубе. Взяв меня под руку, Итан проходит к барной стойке. Притянув к себе, в самое ухо спрашивает, что я буду пить. Я вообще не любитель выпить, а сегодня хочу иметь ясную голову, так что отвечаю, что ничего не буду. Он берет себе пиво, заверив меня, что выпьет только одну бутылку. Ведь ему еще за руль.

Я молчу. Просто оглядываюсь по сторонам и рассматриваю людей вокруг. Есть старые, есть молодые. Некоторые из них одеты как мы. Другие – настолько чудно, что я ловлю себя на мысли, уж не в маскарадных ли они костюмах. У одной девушки под носом гигантское кольцо. Двое парней в углу целуются и обнимаются. Мимо проходит девушка примерно моего возраста в настолько коротком платье, что сзади можно увидеть ее трусики.

Нет, оказывается можно даже увидеть ее ягодицы. Потому что, по всей видимости, на ней вообще нет белья. Сглотнув ком в горле, я качаю головой.

Никогда раньше я не видела ничего подобного. Стою, как ребенок, разинув рот.

Группа, которая была на разогреве, уже отыграла. И теперь на сцене клиенты Итана. Они настраивают инструменты, громко и резко звучат гитарные риффы.

Неожиданно я ловлю на себе взгляд незнакомого мужчины, стоящего в метрах шести от нас, и вздрагиваю. Итан все еще держит меня под руку. Всем видно, что этим вечером мы вместе. И то, что незнакомый мужчина кокетливо мне подмигивает и улыбается дьявольской улыбкой, сковывает меня совершенно иррациональным страхом.

Я отворачиваюсь и прижимаюсь щекой к накаченному плечу Итана. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю его пьянящий запах. Мне так неприятно от того, как этот мужчина на меня посмотрел. Будто я кусок плоти, выставленный на его обозрение. Может, не так уж это и здорово – наряжаться посексуальнее для любимого мужчины…

– Ты в порядке? – Итан внимательно на меня смотрит, брови озабоченно сдвинуты, в руке зажата бутылка. Я ничего ему не говорю, просто улыбаюсь, всем своим видом показывая, что все в порядке. Он в ответ тоже улыбается, но его глаза полны тревоги за меня. – Пойдем, может, удастся занять столик.

Без лишних слов Итан ведет меня в глубину зала, туда, где стоят стулья и круглые столики. Но все они заняты. Открытое пространство перед сценой заполнено публикой, в основном девушками. Некоторые из них одеты совсем откровенно и кричат парням на сцене всякие непристойности.

– У них много фанаток, – говорит Итан и криво усмехается, услышав пронзительный женский вопль: «Трахни меня, Марти!».

– Вижу, – бормочу я и тут же громко вскрикиваю, потому что одна из этих девиц поднимает майку и показывает голые сиськи парням на сцене.

Итан осторожно обнимает меня за плечи и говорит на ухо:

– Ты ведь не против всего этого?

Не могу сказать, что мне приятно. Но посещение концерта с девушками, которые бросаются на шею потных, недурно выступающих гитаристов, меня точно не убьет.

Мне нравится делать то, чего я не делала раньше. Шейла бы мной гордилась. Назвала бы это процессом роста над собой или чем-то в этом роде.

Барабанщик начинает отсчет, палочкой выстукивая ритм, и тут с тяжелым звуком гитар вступает вся группа, а печальное пение вокалиста разносится по залу. Мы стоим позади открытого пространства перед сценой. Итан уже убрал свою руку с моих плеч. Мимо нас проходят и скапливаются люди. Он пьет пиво и слегка покачивается в такт музыке. Я же могу только неловко и неуверенно стоять рядом с ним.

Что я делаю, как я говорю, как я двигаюсь? Я никогда раньше не танцевала, по крайней мере, при всех. Я много чего никогда не делала раньше. Моя жизнь остановилась где-то в районе тринадцати лет, и после этого я уже ничего себе не позволяла.

Это так грустно.

Помню, как, запершись в своей спальне, я прыгала и вертела бедрами под песни Кэти Перри. Я никогда не была на школьной дискотеке, но смотрела много видео на YouTube, и несколько движений заучила. Сейчас я, наверное, могла бы что-то изобразить, если бы расслабилась. Оставила тревогу, опасения и рефлексию, если бы могла просто… быть собой.

Постепенно меня наполняет решимость, и я выпрямляюсь. Если я хочу танцевать, нужно танцевать. Если я хочу двигаться в ритме музыки, чувствовать на себе мужские руки, тут нет ничего постыдного. Я взрослая женщина, и у меня есть потребности.

Песня заканчивается, толпа ревет и аплодирует. Не тратя времени даром, музыканты начинают следующую. А я поворачиваюсь к Итану лицом. От волнения кровь стучит в висках, я подвигаюсь к нему поближе, кладу ему руки на печи.

– Пойдем к сцене, – кричу я в надежде, что он услышит меня сквозь грохот.

– Что? – Он морщит в замешательстве лоб, прищуривается за стеклами очков.

Какой же он все-таки милый. И то, что мы пришли сюда, примиряет меня с тем, как он вел себя раньше.

– Я хочу подойти ближе к сцене, – снова кричу я, четко проговаривая каждое слово.

Он смотрит в сторону толпы под сценой:

– Там тесно.

Я пожимаю плечами:

– И что с того?

– Жарко, душно, – вдохнув носом воздух, он продолжает: – и кто-то пустил по кругу косяк.

Наркотики и алкоголь, и все это на концерте живой музыки. Сегодняшний вечер не похож ни на что в моей жизни.

– Все равно. Я же не собираюсь его курить.

Он смеется:

– Ты правда хочешь туда, в самую толпу?

Киваю. Волосы скользят по влажной шее. Жара уже добралась до меня, но это неважно. Я хочу получить этот новый опыт. Хочу полностью окунуться в эту ночь, хочу, чтобы Итан был в эту ночь со мной рядом.