Ох. Это было неплохо.

– Если я буду двигаться больше и быстрее, я взорвусь, – говорит он. Открыв глаза, я вижу по его лицу, как он сдерживается, стискивая зубы.

– Ты так чертовски хороша, – бормочет он.

Когда я двигаюсь под ним, ему становится еще лучше, и мы оба стонем. Я сгибаю ноги так, что мои голени оказываются по обе стороны от его бедер. Он снова входит меня. Выходит и возвращается. Медленно наши тела сливаются воедино. Его губы снова касаются моих. Свободной рукой он ласкает мою грудь.

– Подними руки, – приказывает он, и я подчиняюсь. Поднимаю их над головой, кладу на подушку. Он сплетается со мной пальцами и удерживает их. Почему-то от этого мы словно становимся ближе.

– Двигайся вместе со мной, детка, – шепчет он. Я так и поступаю, приподняв бедра, сжав ноги по обеим сторонам от него. Он шепчет мне слова поддержки, и я обвиваю ногами его талию, привязываю к нему свое тело так, что он может войти в меня на всю длину своего члена.

Это… потрясающе. Чувство наполненности. Я связана с ним, он мной владеет, и в этот момент… я больше не чувствую его над собой и внутри себя. Мы держимся за руки, сцепившись пальцами. Он наклоняется, целует меня и говорит немного хриплым голосом:

– Я сейчас кончу. А ты?

Нет, но это неважно. Я сжимаю его руку, приподнимаю голову, чтобы дотянуться до его рта. Он убыстряется. В тишине дома слышно, как бьются друг об друга наши влажные тела. Потом он замирает надо мной, вцепившись в меня пальцами так сильно, что даже больно. Из глубины его груди вырывается хриплый крик, и он сильно входит в меня последний раз. Тишина наполняется звуком моего имени, а его тело сотрясает дрожь.

Я лежу под ним, под его изнеможением, потрясенная тем, что мы только что сделали. Что у нас был секс, и он лежал на мне и входил в меня. Что я кончила от того, как он трогал меня пальцами, и мне понравилось. Во всем прекрасном вечере была только лишь одна маленькая заминка, но я с ней справилась.

Лежа на мне, он обмякает, но продолжает обнимать. Его тело давит на меня всем весом. Он дышит с трудом. Я высвобождаю одну руку и глажу его влажные волосы, спину, чувствую, как он вздрагивает под кончиками моих пальцев. Я осыпаю его поцелуями: шею, щеки, подбородок. Целую везде, куда только могу достать. Он отстраняется, чтобы бросить на меня взгляд из-под отяжелевших век, и на его лице написано удовольствие.

– Останешься на ночь? – спрашивает он. А я киваю и кусаю губы, чтобы не начать во весь рот улыбаться.

– Голодная? – Когда я снова киваю, он перекатывается на бок, приобняв меня и подгребая меня к себе. – Я только сниму презерватив, и мы подремлем. А потом придумаем что-нибудь на ужин. Или закажем. Все, что захочешь.

Он целует меня в лоб, встает с кровати и на цыпочках идет в ванную с безмятежностью, которой я могу лишь позавидовать.

Возможно, однажды я буду настолько ему доверять, что смогу ходить перед ним голой. Возможно, раз и навсегда избавлюсь от своих комплексов…

К тому времени, как он возвращается в кровать и притягивает меня к себе, я уже почти сплю. И в конце концов засыпаю как убитая, будто не спала уже многие годы. Впервые я сплю без сновидений.

Кэтрин

Сейчас


Многое было в моей жизни. Со мной происходили ужасные вещи. Я познала трагедию, боль, утрату и неописуемую жестокость.

Настало время испытать нежность, страсть, желание, любовь. Теперь я знаю, каково это, когда обнимаешь и целуешь дорогого человека.

И, конечно, я знаю, что значит, когда тебя предают. Много раз переживала предательство.

Меня предала Сара, лучшая подруга. Она не знала, как дружить со мной после того, что произошло. Меня предали СМИ. Некоторые из них стали обливать грязью во время судебного процесса, сделав из меня шлюху, которая якобы сама захотела, чтобы ее похитили.

Меня предал отец, и это больнее всего. Он не мог справиться с чувством вины и стыда за то, что со мной случилось. Обращался со мной так, что меня саму переполняли стыд и вина, и я не знала, как с этим справиться. Он причинил мне самую страшную боль на земле, может быть, даже большую, чем Аарон Уильям Монро. Я всегда буду плакать и сожалеть об этом.

Но когда я проснулась сегодня утром в кровати Итана и мое голое тело немного ныло от его нежных ласк прошлой ночью, я почувствовала себя на седьмом небе.

Теперь он в душе. Я слышу, как шумит вода. Просыпаюсь и протираю глаза. Вчера ночью мы допоздна болтали и занимались любовью. Ужинали, смеялись, трогали и целовали друг друга. И никак не могли перестать.

Немного саднит между ног, все тело ноет, а губы и щеки натерла его щетина.

Наконец вода смолкает, и я слышу, как он одергивает занавеску. Я представляю себе мокрого голого Итана, и возникшее желание отдается болью. Надо было ему позвать меня в душ с собой.

Впрочем, это всегда можно устроить.

– Давно встал? – спрашиваю я громко.

Его голова показывается в приоткрытой двери ванной комнаты.

– Привет. – Он широко улыбается. Итан весь мокрый: и прекрасное лицо, и широкие плечи. Мне хочется подойти к нему, но я остаюсь сидеть в кровати. Отсюда я вижу небрежно повязанное на бедрах полотенце. Мое внезапно возникшее воображение разгорается сильнее. – Ты проснулась.

– Когда ты встал? – спрашиваю я.

– Не знаю, минут двадцать назад, – пожимает он плечами. – Ты спала, не хотел тебя будить.

– А может, я хотела принять душ вместе с тобой, – говорю я и надуваю губки. Когда только я этому научилась?

От этого он улыбается еще шире:

– В следующий раз обязательно. – Люблю, когда он обещает.

Итан исчезает в дверном проеме, и я представляю себе, как он снял с бедер полотенце. Слышу, как выдвигает ящик, звякает чем-то об кафельную полку. Снова открывает кран. Я откидываюсь на спину и закрываю глаза. Как приятно лежать и слушать звуки его утренней возни. Это так нормально, обыденно, и в этом столько свободы. Я чувствую ее внутри. Как будто я вскарабкалась на вершину горы и выжила. Наша с Итаном жизнь может быть такой. Жизнь вдвоем.

Счастливая.

Полная.

Внезапно на прикроватной тумбочке пищит его телефон. Я испуганно подскакиваю и глубоко вдыхаю, чтобы унять пульсацию в груди.

– Слушай, посмотри, кто там, ладно? – говорит он из ванной. – Я жду СМС от клиента, это, наверное, оно.

– Ты что встречаешься с ним сегодня? – спрашиваю я, сажусь и убираю волосы с лица. С утренним светом ко мне вернулась моя стыдливость, и я крепко прижимаю одеяло к голой груди. Очень надеюсь, что одежда, брошенная вчера в сушилку, действительно высохла.

Хотя, конечно, я бы не возражала, если бы нам с ним совсем не нужно было сейчас одеваться. Хотя бы еще немного. Мне так хочется, чтобы он вернулся ко мне в постель.

– Мы должны встретиться на следующей неделе, но он говорил, что уезжает из города, так что, может, мы и перенесем встречу. Не исключено, что на сегодня, – помолчав он включает кран, затем снова выключает. – Можешь, пожалуйста, посмотреть?

В мою душу закрадывается разочарование, но я стараюсь не поддаваться. Ему нужно работать. Не может же он все время меня развлекать. Но может быть, нам удастся хоть немного побыть вместе в постели перед его работой.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я читала твои сообщения? А вдруг я узнаю какой-то секрет?

Секунду он молчит, а потом говорит:

– Ну, попробуй.

Я протягиваю руку за телефоном на тумбочке. Тут он снова звенит, и я опять вздрагиваю. На экране появляется сообщение. Номер телефона с кодом региона, который я даже не узнаю. И без имени.

Странно.

– Это он? – спрашивает Итан, но я ему не отвечаю. Я читаю сообщение, от которого у меня медленно холодеет кровь.


Полагаю, это телефон человека, называвшего себя Уильям Аарон Монро? Если так, немедленно свяжитесь со мной. Это Лиза Суонсон.


Сдвинув брови, я вглядываюсь в текст, и чем дольше смотрю на него, тем расплывчатее становятся буквы.

– Этого не может быть, – шепчу я, снова и снова перечитывая сообщение. «Уильям Аарон Монро» проносится у меня перед глазами.

Уильям Аарон Монро.

Уильям Монро.

Уилл.

Нет. Не может быть.

Телефон выпадает из моих рук и с глухим стуком приземляется на пол. Я не могу дышать, кажется, сейчас задохнусь. Пытаюсь сглотнуть. Закрываю глаза, чтобы голова не кружилась так бешено.

Надо выбраться отсюда.

Я выползаю из кровати, не обращая внимания на окрики Итана, хватаю телефон, потому, что не хочу, чтобы он узнал про СМС. Не сейчас. И устремляюсь в комнату для стирки белья. Голой немного холодно, но я все равно иду вперед. Зайдя в маленькую прачечную, я тут же становлюсь на колени и вынимаю из сушки свою одежду. Слава богу, она высохла. Тут же натягиваю все на себя, забив на трусы и бюстгальтер.

Я чувствую звенящую пустоту. В голове и в теле. Мне нужно уйти. Что означало то СМС? Как может этот телефон принадлежать человеку, называвшему себя Уильям Аарон Монро? Тому самому Уильяму Монро?

Моему Уильяму Монро.

– Привет.

Я оборачиваюсь и вскрикиваю. В узком проеме двери стоит Итан, большой, широкоплечий, кажется, он занял собой все пространство. Я вглядываюсь в него, смотрю в упор, но не вижу. Не вижу в нем своего мрачного темноволосого эмо-подростка Уилла. У того были очень черные волосы, резкие черты угловатого лица. Хотя сейчас, когда я всматриваюсь, то вижу, что у него такие же темные глаза. Уилл носил пирсинг на губе и брови. Был высокий и тощий. Человек, который стоит передо мной, непохож на Уилла. Ничего общего.

Он выглядит, как… Итан.

– Уже одеваешься? – Он беззаботно улыбается. Неприятно осознавать это, но сейчас он очень красивый. Такой мужественный и уверенный в себе и беззаботный. – Я хотел сделать тебе завтрак. Так что там – СМС от клиента, да? Я не нашел телефон.

– Нет, не от клиента, – отвечаю я странным безжизненным голосом.