- Не мне, - твердо ответила Дана.

- Тогда кому?

- Ой, Лева, - тяжело вздохнула она. – Вы что же, думали хоть о ком-то кроме себя, когда по городам и весям гастролировали? Когда все эти годы вот так развлекались?

- Вот только не надо из нас совсем уродов делать!

- Тебе виднее, кто вы, - окинула она его ненавидящим взглядом. – Но сейчас, когда все узнали, с чего вдруг ты зачастил в Питер, о том, что у тебя завелась женщина, да еще и с ребенком, которому ты королевский рояль подарил неимоверной стоимости…

- Это никого не касается! – оборвал он Дану. Вот от нее слышать об Ирине и сыне было просто невозможно. И неправильно.

- Да дело твое, но когда ее начнут доставать – и навязчивые поклонницы и журналисты с блогерами – я опять же ни при чем.

- А сама ты откуда тут взялась?

- Я слежу за жизнью своих проектов. Пусть даже и бывших.

- Не стоит.

- Возможно. Но любопытно же. А ты, кстати, мог бы много добиться. Но. Оказался дураком.

- Возможно. Но это опять же – не твое дело.

- А что же ты из дома выскочил как ужаленный? – рассмеялась Дана, показав жемчужные зубки.

- Решил, что мне для счастья кольца не хватает, - улыбнулся он ей в ответ. И пошел по мокрому городу уже прогулочным шагом, размышляя обо всем на свете – и мысленно проигрывая мелодию этого города. Иры. И дождя. Тут же забыв о Дане.

Что с ним не так? С чего он действительно рванул прочь? Из места, где ему было так хорошо. Так спокойно. Он же не… тут Лева замер, пытаясь вдохнуть ледяной воздух, обжигаясь им, словно попав с разбега в ледяную воду.

Он любит Иру. Вот. Сказал. Пусть и только себе. И тут же почувствовал тревогу. Беспомощность. И… да черт возьми! Возмущение почему? Что-то с нем боролось с его же собственными чувствами. Эгоизм? Страх потерять? Нежелание признавать, что в жизни может появиться кто-то столь же важный, как и он сам.

Мда.

И какое спрашивается право он имеет что-то требовать от Ирины, если сам…

Действительно, самое безопасное – убедить себя в том, что их связывает только секс.

Феерический, бомбический. Но… только он.

Жаль, что Лева не привык сам себе врать. И понимал, что желание заснуть в обнимку и проснуться рядом – это немножко больше, чем то, в чем он хотел себя убедить. Как и радость от того, что они вместе идут за ребенком в садик. Да и рояль, из-за которого он ни за что пострадал. В рамки просто романа – эта его покупка никак не вписывалась.

Тогда вообще не понятно, чего он рванул в ночь, практически без шапки, как бледная истеричная хористка. Не зашел на кухню. Не ответил на вопросы Антонины Георгиевны сам. Не послушал, что скажет Ирина. Или хотя бы не признал, что пока сам не понимает, что с ним происходит.

Чего его так штормит? Он ведет себя как дурной истеричный подросток, право слово. Ему нужна эта женщина?

Что-то внутри рявкнуло на него же самого «ДА!»

Лева рассмеялся.

Осталось только придумать, как вернуться. Потому что признаваться в том, что он бегал под дождем и снегом в поисках самого себя, потому что не услышал от Ирины, что он для нее – что-то серьезное.

О ты ж, а…

Может, правда кольцо? Сразу.

Идея ему понравилась. И после пробежки по городу не вызвала ни раздражения, ни отторжения. Только азарт – надо же выбрать что-то из ряда вон, а не просто так!

К тому же. Размер. И реакция. Он определился. И теперь вполне может зайти на кухню и поговорить с обеспокоенной бабушкой.  А вот что ответила сама Ирина?

Он вздохнул. Вспомнил, что еще вчера заказывал цветы. Что-то восхитительное и неимоверно пафосное. Позвонил в студию арт-букетов. Перезаказал цветы и отправился за ними.

А что – всегда можно будет сказать, что выходил именно за ними. Вполне себе логично, ведь так?

Глава шестнадцатая

Грандиозные планы на вечер пятницы –

к облому

(С) ВК

Хотя, походу, любые планы – к облому…


Лева смог ее удивить.

Нет, совершенно не тем, что сбежал, едва проснувшись. Вот этого как раз она подспудно ожидала. Даже когда уходила на работу, то стояла над спящим мужчиной, смотрела долго-долго. Сильное, но расслабленное тело, покой в каждой черте, губы, к которым хотелось прикоснуться поцелуем, чтобы поймать выражение нежности в зеленых глазах, когда он их распахнет. Сначала пытаясь понять, где он, а потом – кода увидит ее. И…

Она тихонько затворила за собой дверь, прогоняя себя на работу.

Ни о чем не пожалеешь ведь, что бы ни случилось, не так ли… Разговор с бабушкой по приходе домой. Она ведь чувствовала, что Лева стоит в коридоре. И напряженно, до боли вслушивается. Наверное, стоило бы остановить бабушку. Потому что неловко. Потому что на все эти вопросы надо бы найти ответы. Но не сегодня. И всяко вдвоем. Без остальных членов семьи.

Но…

Пока же она знала только одно. С приходом этого изумительного, сводящего ее с ума, эротичнейшего мужчины из ее самых тайных эротических фантазий, нежного и на удивление заботливого… Безумно одинокого и жаждущего из отношений так же, как и она сама… В жизни появился целый ряд проблем, неловкостей и неудобств. Которых никогда бы не было, если бы не Лева.

Хотела ли она всего этого? Кем был для нее этот мужчина? Что вообще происходит между ними? И в ее жизни?

Она даже не вздрогнула, когда за ним тихонько закрылась дверь. Потому что это и было ответом на все те вопросы, которые задавала волнующаяся за нее бабушка. Закрыла глаза только. И стала вдыхать и выдыхать. Старательно. Глубоко-глубоко.

- Что же я наделала, - убито спросила сама у себя Антонина Георгиевна. – Кто меня, дуру старую, за язык тянул?

- Все хорошо, - ответила Ирина беззвучно. – Все хорошо.

Госпожа профессор только махнула рукой – и отправилась пить успокоительные. Ругая себя на чем свет стоит. Тихо. И крайне неприлично.

А вот когда в дверь позвонили – и на пороге появился Лева с букетом цветов практически в его немаленький рост. Мокрый, как будто купался в Неве и гонялся за дождем по всему городу. Вот тут Ирина просто изумилась. Потому что вот этот финт в ее картину мира точно не укладывался.

- Привет, - широко и ясно улыбнулся Лева.

Понять бы еще, что у него в голове! Вот просто расковырять черепную коробку, вытащить все опилки и тараканов. Может, там есть какая-то ясность? Ведь если проделать все то же самое с ней, то… Что у нее в голове можно обнаружить? Сумасшедшую надежду, обрывки каких-то диалогов, что она ведет то с ним, то с собой. Растерянность. И просто шипящую пузырьками от шампанского радость от того, что он вернулся.

- Я их еще вчера заказал, - он попытался отдать монументально-возвышенно-прекрасное сооружение Ирине. Она взяла букет, улыбнулась. Ну, как получилось – так и улыбнулась. Что разочаровывать. Мужчина же старался, вспомнил о цветах, только за ними и бегал под мокрым снегом. Тяжелый какой! Лева с удовольствием подхватил покачнувшуюся женщину.

- А какие цветы ты любишь? – спросил он вдруг.

Ирина замерла в его объятиях, счастливая, просто оглушенная ярким, солнечным и волшебным чувством.

- Погоди, - он выпустил ее, забрав тяжеленный букет. – Я весь мокрый. И ледяной.

- Ромашки, - ответила она, улыбаясь. – Бегом под горячий душ, я чай тебе туда с медом принесу.

- А себя? – тихо спросил он.

- А как же.

С преувеличенно невозмутимым видом появилась бабушка.

- Добрый день, Антонина Георгиевна, - поприветствовал ее Лева. – А вы какие цветы любите?

- Ромашки, - насторожено посмотрела на него госпожа профессор, явно ожидая подвоха. И перевела тему: - Я за Сашей. Мы сразу пойдем на шахматы. А то он их попытался забросить.

- Там мокро совсем, - нахмурился Лева. – Возьмете такси?

Антонина Георгиевна величественно кивнула, взглядом пресекла попытку Левы залезть в карман за бумажником.

- Уффф, - только и проговорил он, когда за бабушкой закрылась дверь. – Чувствую себя двоечником.

Ира рассмеялась.

А теперь, несколько дней спустя они с Сашей мчались на «Сапсане» в Москву.

- Репетировать, - сказать Лева, когда уезжал. – Надо все сделать по уму!

Он уже все организовал, все решил. И даже каким-то чудом разгреб тот день, когда у них в университете должно было состояться действо, именуемое конкурсом преподавателей. У него даже условия и требования уже были на руках! Где он их только добыл?

- Смотри, - он что-то показывал ей в телефоне, таксист терпеливо ждал. – Тут говорится о том, что участник имеет право воспользоваться помощью. И ничего о том, что помощь не должна быть профессиональной, поэтому…

Ирина не слышала слов. Ей не было никакого дела до всего этого маппет-дурдом-шоу. Ей хотелось, чтобы он прижал ее к себе, поцеловал. А еще лучше – сказал, что вернется.

Глупо. Конечно, глупо, но…

- Ира, - он словно услышал ее мысли, кинул телефон в карман, прижал ее к себе. – Ты приедешь ко мне? Вы с Сашей. На выходные?

Она кивнула.

- Я как раз в пятницу буду в Москве. Постараюсь пораньше. Нам в Тверь надо смотаться. Отработаем – и… Я буду ждать. Я очень. Очень…

И вот она подъезжала к Москве. Саша с трудом сдерживался. Они уже и почитали – тихонько, чтобы не мешать. И порисовали. И посмотрели мультики. И занялись на пару Лего – новый, свежекупленный космический корабль из мира «Звездных войн» ждал их.

На перроне Левы не было.

- А? – поднял на нее расстроенный взгляд сын. – А где?

«Главное, чтобы ничего не случилось», - мелькнула у нее мысль. Сердце тревожно кольнуло.

Они вышли на Ленинградский вокзал. И остановились в растерянности. Никого.

- Ирина Ильинична, - раздался рядом чуть укоризненный голос.