– Я не буду лгать или лукавить, – Назар скрестил руки на груди, – да, Соня мне нравится. Я бы мог стать ей хорошим мужем, а малышке – отцом. Я был рядом с ней, пока ты топил собственное горе в стакане, помогал и развлекал. Флиртовал. Как востребованный адвокат, я мог бы решить проблему Сони по щелчку пальцев, но не от меня она ждет героического поступка, к сожалению. Соня не видит во мне мужчину, я нравлюсь ей как брат или друг, и это огорчает. Она все еще ждет твою тупую задницу, считает чертовы дни, даже часы с того момента, как ушла из твоего дома.

Макар опешил. Романов не был готов к такому повороту. Он думал, что придется выбивать из друга признание, может, даже силой. Но он никак не ожидал, что правда больно ударит его в солнечное сплетение.

Макар ощутил болезненный укол на сердце и едва не взвыл от собственной тупости. Соня ждала его. Три слова в один миг перевернули его мир с ног на голову.

– Может, пора отпустить прошлое и двигаться дальше? – Назар вывел его из молчаливого ступора. – Ты, может, и любишь до сих пор Свету…

Макар тут же поправил:

– Я не люблю Свету, – слова так легко слетели с его губ. – Я думал, что люблю, и врал себе много лет подряд. Именно с появлением Сони в моей жизни, Света постепенно ушла на второй план, и это испугало меня. Но теперь я точно знаю, чего хочу от жизни. И ты, Зара, это не получишь.

Друг трагично улыбнулся и подмигнул. Макар видел обреченность в его глазах, но уступать Соню ради дружбы не стал бы.

– Я рад, что ты разобрался, – Макар выгнул бровь, не веря ни единому слову. – Нет, серьезно. Не надо смотреть на меня со скепсисом. Я хочу помочь вам обоим и защитить интересы в суде. Поверь, я найду весомые аргументы для судьи, даже если Сергей Геннадьевич всех подкупит.

– Лучше помоги ей разделить квартиру с бывшим мужем – сколько уже можно тянуть резину. – Зара кивнул, и тогда Макар решил поделиться своими мыслями: – Думаю, старик не доведет дело до суда. Ему нужны деньги, а не ребенок, я их отдам. Миллионы Кости за последнее время принесли нам с Соней сплошные неприятности, так что расстаться с зеленью будет не сложно.

– В любом случае, я в твоем распоряжении. Не игнорируй мое предложение. Соня расстроилась и боится, что у Сергея есть все шансы отобрать малышку.

– У него нет ни единого шанса, – Макар говорил уверенно, но за помощь был благодарен.

Зара, действительно, один из лучших адвокатов в городе и, если возникнет проблема, Романов сразу придет к нему. Однако он все еще надеялся, что дело решится без суда.

Назар написал новый адрес Сони без колебаний, Макар доехал до ее дома быстро, но выйти из машины решился не сразу. Слишком много мыслей крутилось в голове, мужчина попытался собрать их в логическую цепочку и лишь после этого оказался около двери пятой квартиры, позвонил в звонок.



***

Настойчивый звонок в дверь испугал меня до икоты. Я никого не ждала, да и адрес мой знал лишь ограниченный круг людей. После странного разговора в кафе мне теперь везде мерещился отец Кости. Вдруг это он пришел?

Назар обещал помочь и уверил, что Романов-старший не причинит мне вред, ведь ему нужен наследник. Я не поверила. Мужчина запугивал меня, называл Свету и Макара голодранцами лишь потому, что они ему не ровня! Чем я лучше? Мы не богаты, обычные работяги, честно зарабатывающие свои деньги.

Звонок повторился. Я на носочках подкралась к двери и взглянула в глазок. Не может быть… Руки действовали быстрее мозга, я открыла дверь – человек на пороге не был плодом моего воображения.

– Макар? – тихий шепот сорвался с моих губ, я все еще не верила своим глазам.

Он тепло улыбнулся мне, демонстрируя ямочки на щеках. Вихрь эмоций прокатился мурашками по коже, от шока я застыла на месте и боялась моргнуть – вдруг мужчина исчезнет? Бог знает, сколько раз за последние сутки я пыталась набрать номер Макара, попросить о помощи, а теперь он сам пришел.

– Впустишь? Нам нужно поговорить.

Родной и желанный голос эхом прокатился по общему коридору, я едва не упала на пол из-за ослабших коленей. Впустить… Я хотела этого больше жизни, но обида горьким комом встала поперек горла и помешала мне ответить. Я медлила с ответом, Макар все понял.

– Сонь, я не жду, что ты вот так с порога бросишься мне на шею и простишь. Я этого не заслужил, но нам нужно поговорить откровенно, чтобы больше не было никаких тайн. Разреши хотя бы помочь решить вопрос с малышкой. Ты ведь не хочешь отдавать ее Романову.

Моя девочка стала тем самым рычагом, который мог открыть любые двери. Я впустила Романова в квартиру, но не в душу.

Мы прошли на кухню, Макар оглянулся, а затем остановил взгляд на мне. Мама помогла снять небольшую, но уютную квартиру-студию. Может, на первый взгляд и казалось, что места мало, а мне хватало с головой. Все под рукой, а в моем положении такое дизайнерское решение – находка.

Я присела на диван, Макар же взял для себя стул и сел напротив, чтобы смотреть мне в глаза. Он, очевидно, не собирался прятаться или что-то скрывать. А меня после общения с отцом Кости волновал один вопрос, и я решила не тянуть резину и задать его в лоб:

– Почему Романов назвал тебя детдомовцем?

– Потому, что это правда. Не знаю, кто мои настоящие родители, от меня отказались в роддоме. Я бы мог их найти, но не вижу смысла искать того, кому ты не нужен. Когда мне было десять лет, в детдом приехала семейная пара. Обычно берут детей до года, но эти хотели мальчика постарше. Я не знаю почему, но выбор пал на меня, хотя я не сделал для этого ничего. Обычно, знаешь, дети стремятся показаться милыми перед потенциальными родителями, добрыми. Готовы на все, лишь бы выбрали именно их. Короче, этой парой оказалась мама и отчим Кости. Галина и Вячеслав Синицыны. Именно их я и считаю своей семьей, у меня никогда не поворачивался язык назвать маму как-то иначе. Она любила меня не меньше, а может, и больше, чем Костю. Отец был строгим, но справедливым человеком. Бывало, лупил ремнем, но тоже любил меня – это чувствовалось в каждом его поступке. Я постоянно таскался за Костей, он стал для меня примером для подражания. Мы были очень близки, как реальные кровные братья. Вскоре сказка закончилась: с отцом на работе случился несчастный случай, он умер через два дня, так и не приходя в сознание. Мать долго пыталась сводить концы с концами, наш дом был в кредите, долгов выше крыши, но она ни разу не заикнулась о том, чтобы вернуть меня обратно в детдом. Когда Косте исполнилось восемнадцать лет, мама собрала нас и в торжественной обстановке рассказала, что скоро мы переедем. Обещала, что жизнь наладится и все такое…

Макар перестал говорить и рассмеялся, но в глазах оставалась печаль. После его признания для меня многое встало на место. Света и Архип воспитывались в том же детдоме. Назар однажды проговорился, а я ошибочно решила, что они с Архипом дружат с детского сада. Я терпеливо ждала продолжение, чувствуя, что мои барьеры потихоньку опускаются. Макар поделился частичкой своей души, значит, он не собирается больше скрываться от меня в своем привычном панцире одиночества.

– Жизнь не наладилась. Даже Костя не был рад богатому отцу. Этот заносчивый урод следил за каждым шагом Кости: с кем общается, с кем дружит, как учится, где проводит свободное время. К счастью для меня, я мог уйти из дома на несколько суток, говнюку до меня не было никакого дела. Я возвращался только потому, что переживал за мать. Он бы и не принял меня, но мать шантажировала его Костей. Уверен, что и Костя делал многое для отца, лишь бы тот позволял мне находиться на его попечении. Я благодарен Романову лишь за мое престижное обучение. Если бы не оно, не знаю, смог бы я самостоятельно открыть кафе и грамотно следить за всем? В общем, как-то так. В восемнадцать лет я ушел из дома полностью, мы с Ариком ютились в одной комнате коммуналки, жрали, что придется, но упорно шли к своей цели. Для нас был праздник раз в неделю, когда мать приносила еду. Во все же остальные дни мы выживали, как могли. Но, как бы там ни было, именно это время для меня стало самым лучшим, ведь общение с Романовым сошлось практически на нет.

Я не знала, что сказать, поэтому дернула Макара на себя за руку. Он уселся рядом на диван и лучшее, что я смогла придумать – это крепко обнять его. Меня любили, баловали, лелеяли, и я не знаю, что означает выражение «выживать и есть, что придется». Я благодарна родителям за мое девство и юность. А жить с таким человеком, как Романов, который тебя презирает и не скрывает этого – ужасно.

Я первая разорвала объятия, Макар колебался несколько секунд, но в итоге пересел обратно на стул. Он все еще хотел смотреть мне прямо в глаза. В его омутах плескалось облегчение, словно мужчина устал в одиночку нести свой крест. Мне было сложно держать себя в руках и выглядеть при этом отстраненной. Но пришлось. Как бы там ни было, между нами все еще находилась огромная пропасть под названием «Света». И любовь к ней. Наверное, Макар увидел что-то в моем взгляде, поэтому заговорил вдруг:

– Я много думал с того момента, как ты рассказала мне про поступок Светы. О себе, о нас с ней, о Косте. Я вдруг пришел к выводу, что рано или поздно наши отношения все равно закончились бы. Может, в пятнадцать лет я и был для нее героем, но я не мог быть постоянно рядом и помогать. Перед тем, как переехать в новый дом, я пообещал ей, что вернусь, как только мне исполниться восемнадцать лет, и мы поженимся. Она отдала мне свою невинность и поклялась в любви. Мне казалось, что жизнь уже предопределена для нас с ней. Думал, что у нас много общего, но по факту общее между нами – это детдом. Мы разные, и детская любовь давным-давно прошла, просто смириться с этим фактом оказалось сложно. Я должен был отпустить Свету и пожелать брату счастья, а вместо этого ненавидел их обоих за предательство. Костя много раз хотел поговорить со мной, объясниться, а я не хотел его слушать. Считал, что он нагло воспользовался наивной девушкой и влюбил ее в себя. На самом же деле, я понятия не имел, как они встретились, как полюбили друг друга. Костя совсем не был похож на своего отца, он не подлый человек и без веской причины не встал бы на пути моего счастья.