Экстаз длился не долго, мысли быстро вернули Романова в жестокую реальность. Почему, черт возьми, Арик ни слова не сказал про Соню? Тревога вернулась в душу, ворвалась, как сквозняк, и устроила в мыслях хаос.

– Ты будешь мне выдавать информацию по чайной ложечке? Говори все, иначе я встану и найду ответы сам.

Ему сложно было говорить, и силы практически на исходе, он держался исключительно на адреналине и вере в то, что с его девочкой все хорошо. С обеими девочками! Если придется – встанет и пойдет их искать.

– Макар, не глупи, – Арик вздохнул. – Соня в реанимации, к ней даже родителей не пускают, а тебя – тем более.

Он замер. Нет… Может, ему послышалось, и Арик сказал: «Она в палате, но к ней не пускают»? Сожаление в глазах друга было таким явным, что у Макара тошнотворно скрутило желудок. Паника отрезвила его ушатом холодной воды, Романов приподнялся, но встать так и не смог. Арик не позволил. Заговорил, успокаивая:

– Врачи дают оптимистичный прогноз, ей ночью экстренно сделали кесарево, а сейчас утро, нет причин паниковать раньше времени. Ее не задела машина, у Сони… просто был нервный срыв. С пацаном тоже все в порядке, пара ушибов и испуг.

Просто нервный срыв? Он серьезно?! Ему не полегчало от объяснения Арика, но тревога слегка отступила. Значит, Макар успел вовремя оттолкнуть любимую от неминуемой трагедии. Жаль, он не успел разглядеть того, кто сидел за рулем. У него лишь догадки, и насколько они верны – непонятно.

– Водителя задержали?

Архип прочистил горло, нахмурился и уточнил:

– Ты не хочешь спросить, насколько сильно пострадал, какие повреждения?

– Зубы заговариваешь? – Макар сощурился. – Плевать, что у меня, руки-ноги чувствую – значит, все в порядке. Это был отчим, да?

– Его арестовали еще до наезда.

– А его подельника? – не унимался Макар. – Это мог быть он!

Говнюк мог отомстить за то, что не получил деньги. А без ребенка Сони отсудить миллионы проще. Наверное… У него дико болела голова и мысли путались.

– Не думай пока об этом, – посоветовал Архип и встал. – Яблонский передал для тебя видео и сказал, что через несколько дней отдаст письма от Кости.

Наконец-то! Макар хотел посмотреть видео, но он чувствовал, что морально не готов к нему. Новости о Соне и малышке подкосили его, да и самочувствие подкачало.

– Ты смотрел? – Макар доверял Архипу и не разозлился бы на друга, если бы он так сделал.

– Нет. Это ваше дело, я туда лезть не буду. Отдохни пока и не волнуйся, с Соней все будет хорошо. Иначе и быть не может.

Арик говорил уверенно, будто даже не сомневался в своих словах. Макар тоже хотел верить, но сомнения все еще жужжали в нем роем беспокойных пчел.

Вошла медсестра и вернула иглу от капельницы в вену. Сделала укол. Сознание постепенно ускользало от Макара, и через несколько мгновений он уснул с тревогой за своих любимых девочек.



***

Первое, что поняла, открыв глаза, – я уже не в реанимации. Одноместная палата с комфортной кроватью, ванной и туалетом. Воспоминания были расплывчатыми после наркоза, но я точно помню, как донимала врача одним единственным вопросом: что с моим ребенком? И лишь получив вразумительный ответ, успокоилась и позволила медсестре вколоть мне обезболивающее.

Я боялась, что сразу после родов появится Романов и заберет мою дочь, ни о чем другом думать не могла. До сих пор об этом размышляю. Меня знобит от одной только мысли, что это именно он едва не сбил меня и Макса. Из-за него пострадал Макар!

Мама вошла в палату, она как чувствовала, что я начинаю накручивать себя. Аккуратно обняла меня, а затем уселась на стул рядом с кроватью.

– Как ты себя чувствуешь? Оклемалась немного?

– Более-менее, – я не сразу узнала свой хриплый голос. – Какие новости, как Макар?

Затаила дыхание в ожидании ответа. Я запрещала себе думать о плохом, но страх потерять любимого засел глубоко внутри и не давал мне покоя. Наконец, мама улыбнулась, а в ее омутах отразилось веселье, будто родительница вспомнила смешной момент.

– Не буду портить интригу, скоро сама все узнаешь, – лукаво произнесла она. – Я благодарна ему, что не остался в стороне и спас тебя. Не каждый способен на героический поступок. Макар хороший человек, зря я сомневалась в нем.

Она хоть и не ответила мне прямо, но я расслабилась и выдохнула. С ним все в порядке, нет сомнений. Мама отдала мне телефон, мы поболтали немного, а затем родительница ушла.

Время тянулось убийственно долго, я прислушивалась к каждому шороху за дверью, ожидая тот самый миг, когда на пороге появится Макар. Его все не было. Я перечитала сообщения на телефоне, ответила подругам. Алка переживала, что оставила меня, и сразу произошла трагедия, пришлось успокоить ее.

Макс ничего не написал. Я не знала, забрала ли его скорая вместе с нами или нет. Может, мальчика вернули в детдом, а там отняли телефон? Разум рисовал отнюдь не веселые образы того, что могло произойти с Максом.

Дверь внезапно открылась, я повернула голову и сразу ощутила, как по венам потек адреналин. Архип с самодовольной улыбкой вкатил в палату Макара на инвалидной коляске. Я хотела что-то сказать, как-то отреагировать, но из-за шока у меня пропал дар речи. Как же так? Неужели… Архип заговорил, обрывая мои мысли:

– Вы тут воркуйте, а я схожу выпью отвратный кофе из автомата.

Дверь захлопнулась, а я через силу улыбнулась любимому. Он выглядел сносно, практически без синяков на лице и с перевязанной головой. Левая рука была в гипсе, на правой руке торчал катетер в вене для капельницы.

Невыносимо видеть мужа в инвалидном кресле, зато он жив, а с остальным справимся! Макар с теплой улыбкой стер с моих щек слезы, а затем… встал с кресла и пересел ко мне на кровать.

– Макар…

Я обхватила его лицо ладонями и разрыдалась от счастья. Эмоции клокотали внутри, они скакали, как на американских горках. Макар крепко обнял меня, жар от его тела согревал, будто теплое, уютное одеяло, из-под которого не хочется вылезать. Нам не нужно было ничего говорить, этот момент не требовал слов, только тишины и уюта.

– Не плачь, – прохрипел он уверенно, – теперь все будет хорошо.

Я кивнула и шмыгнула носом. Мне хотелось взглянуть Макару в глаза, поэтому отстранилась и всмотрелась в любимые омуты. В них тоже стояли слезы, и вся гамма эмоций отразилась в красивых зрачках любимого. Я утонула в их искренности и безграничной любви в тот момент, когда Макар прижался ко мне с поцелуем. Нежный и осторожный, до мурашек по коже. Мы растворились друг в друге и забыли о существовании времени. Оно остановилось для нас двоих в этот момент.

Макар отстранился, он смотрел мне в глаза, касался рукой щеки и не отпускал, словно боялся, что исчезну.

– Хотел бы я остаться с тобой на весь день, но… – он тяжело вздохнул и достал из кармана пижамных штанов телефон. – У нас мало времени. Врач дал добро лишь на полчаса, потом мне надо на процедуры. Помнишь, я говорил тебе про письма и видео от Кости? – Кивнула.

Я поняла, куда клонит Макар и зачем достал телефон. Это было именно то, из-за чего мы поженились. И теперь он получил то, что хотел…

– У меня пока только видео, я его еще не смотрел. Хочу, чтобы ты посмотрела его со мной.

Я удивленно взглянула на Макара, не веря до конца в то, что услышала. Он не шутил и с серьезным выражением лица ждал мой ответ.

По правде, мне тоже хотелось послушать, поэтому не стала возражать:

– Конечно, включай.

Макар ничего не скрывал от меня, хотя мог бы. Наверняка там пойдет речь про Свету и меня с сыном. Теперь я окончательно убедилась, что наш брак – уже не фикция, и любимый переборол в себе обиду на Костю со Светой.

Муж удобнее устроился на кровати, я обняла любимого и положила голову ему на грудь. На экране высветилось изображение. Я думала, на видео будет только Костя, но рядом с ним сидела Света с вымученной улыбкой. Насколько я поняла, они снимали его в кабинете. Макар хмыкнул, видимо, он этого тоже не ожидал.

– Готова?

Готова ли я? Наверное, нет… Но кивнула, и тогда муж включил запись. Я моментально напряглась, любимый же был расслаблен. Первым заговорил Костя:

– Макар, брат… – Костя прочистил горло и продолжил: – Надеюсь, ты смотришь это видео с Соней, нам есть, что сказать вам обоим. Если нет, – он горько улыбнулся, – отдашь ей запись, она должна знать правду.

Макар нажал на паузу. Я заметила, что на его лице отразилась мука, любимый пытался перебороть себя, но горечь от потери брата все еще причиняла боль.

– Мы можем отложить на потом.

– Нет, – Макар даже не раздумывал над ответом. – Просто… сложно смотреть на брата и осознавать, что больше живым я его никогда не увижу…

В какой-то степени я его понимала. У меня есть несколько коротких видео с Яриком на телефоне, просматриваю иногда и не верю, что не смогу больше обнять сына.

Макар колебался несколько секунд, а потом снял запись с паузы. Я крепче обняла его, желая поддержать хотя бы таким образом. Костя начал дальше говорить:

– Так много всего хочется сказать, даже не знаю, с чего начать. Наверное, начну с самого начала. Со Светы.

Она горько улыбнулась, но не в камеру, улыбка предназначалась Косте. Макар даже не вздрогнул, его это больше не задевало за живое. Я окончательно успокоилась, что мне не нужно конкурировать с покойницей.

– Знаю, что выгляжу в твоих глазах предателем, и, наверное, ты прав. Я должен был изначально рассказать тебе о своей случайной встрече со Светой. Она ночью бросилась под колеса моей машины, я чудом успел затормозить и лишь слегка задел ее. Она была напугана и дрожала от холода, поскольку выбежала осенью в шортах и майке.

– Не все было так трагично, – заговорила вдруг Света и закатила глаза.