– Эльвира, подскажи пожалуйста, мистер Батлер у себя? – интересуюсь я, нервно поглядывая на часы. Пол восьмого. Скорее всего нет. Он кажется, ещё часов в пять уехал из офиса, об этом я услышала в кабинке туалета, когда его бурно обсуждали менеджеры из отдела маркетинга.

– У себя, Эмилия Николаевна. Как приехал час назад со встречи, не выходил из своего кабинета, – ставит меня в известность Эля.

– Спасибо, – улыбаюсь девушке и невольно радуюсь тому, что могу сама сообщить Батлеру о своих планах посетить Лешину квартиру и остаться безнаказанной за «нарушение правил». Иначе он потом все поймет не так и придет с разборками.

Сердце переходит на бег, когда я приближаюсь к кабинету Батлера. Страшно, что он вновь попросит меня выполнить что-либо непристойное прямо на рабочем месте. Хотя, один развратный эпизод в его кабинете уже пополнил нашу копилку экстремальных для секса мест.

Странно. Подхожу к кабинету Батлера и замечаю, что дверь в его святыню слегка приоткрыта. Только собираюсь постучать в дверь и войти, как вздрагиваю всем телом, услышав пискляво ехидный, знакомый голос:

– Мистер Батлер, как ты можешь устоять перед моей попкой? – мгновение, мне кажется, что меня стошнит прямо здесь, в коридоре. И плевать, что прямо на любимые лодочки – лишь бы выплевать из себя густой сгусток отвращения и ненависти собравшийся в горле. – Давай, сначала поужинаем, а потом поедем ко мне… – не знаю, зачем я это делаю, но окончательно добиваю себя, заглядывая в кабинет Адриана, и частично могу рассмотреть, что там происходит.

А там – классическая сцена из «служебного романа». Босс и ещё одна подчиненная. Легкая прелюдия в кабинете генерального директора компании, которому недостаточно одной «детки». Я отчетливо вижу, как Самойлова прижимается спиной к торсу Батлера и потирается задницей о его пах. Адриан не прикасается к Алине и на первый взгляд, кажется, что происходящее ему совершенно неинтересно, но я слишком хорошо знаю Батлера: не пройдет и минуты, как он схватит эту шлюху за талию и нагнёт над рабочим столом.

Меня словно ледяной водой облили. Язык прилипает к небу, по венам течет жидкая лава, обжигающая изнанку кожи. Кажется, теперь я знаю, что такое ревность, приправленная настолько гадостным чувством отвращения, что испариться на месте хочется или вколоть себе ударную дозу ледокоина, отказавшись от этих чувств.

Злость. Обида. Недоумение. Все эти эмоции переплетаются в замысловатый коктейль в каждой клетке тела и простреливает болезненной молнией от корней волос до кончиков пальцев. Сжимаю кулаки, замечая, что больше не вижу того, что происходит в кабинете – зрение блокирует поволока удерживаемых в душе слез.

Боже, я совсем дура? Плакать и расстраиваться из-за подонка, с которым сплю по контракту? Я плевать на это хотела, плевать…

Никого, кроме меня. Ты мой на эти полгода.

Боже, неужели я рассчитывала на то, что ему не чужды совесть и уважение к женщине?

Я до боли сжимаю кулаки и, стиснув зубы, разворачиваюсь к выходу.

И я не хочу больше думать об этом, накручивать себя и рассуждать о том, какой он ублюдок. Это было ясно и до этого момента. Просто…, наверное, на какую-то долю секунды, я поверила в банальную сказку. Доверилась своим чувствам и ощущениям, растворилась в опасном чувстве влюбленности, что крохотным зернышком проросло в моем сердце.

Боже, наивная и глупая идиотка. А ещё ведь умной считают.

Ну, ничего, Батлер, мы ещё сочтемся. Спасибо за то, что отрезвил меня и дал повод вспомнить о моем первоначальном плане. Думаю, пришло мне переговорить с Полом Бареттом лично.

Адриан

– Ты же хочешь. Я чувствую. Меня нельзя не хотеть, – призывно шепчет Алина, продолжая тереться об меня, как оголодавшая самка.

– Можно, Самойлова, – взяв ее за талию, я резко отстраняю девушку от себя. – Покинь кабинет. Сейчас. Еще раз позволишь подобное поведение, я тебя уволю. Это понятно?

– Ты подонок, Батлер. Я таких еще не встречала, – разъяренно шипит Алина.

– Моральная компенсация поступит сегодня, – бесстрастно сообщаю я. – Уверен, что ее размеры покроют нанесенный ущерб твоему самолюбию.

– Но мнение на твой счет существенно не изменит.

– Зато существенно пополнит твой, – парирую я.

Вздернув подбородок, Самойлова с сомнительным достоинством опальной королевы наконец-то удаляется из кабинета. Дождавшись, когда дверь за взбесившейся сучкой закроется, а снова набираю номер секретаря. Она появляется сама. Запыхавшаяся и виноватая.

– Извини, я отошла буквально на пару минут, – взволнованно бормочет Юля.

– Как минимум, десять, – категорично заявляю я. Девушка опускает глаза, не смея перечить и возражать, да ей и нечего. У моего личного секретаря ненормированный график. Если я работаю до утра, то она тоже, и это не обсуждается. – Юля, я всерьез думаю о том, чтобы подыскать тебе замену, – вздохнув, озвучиваю свои мысли.

– Я буду стараться лучше, – едва слышно шепчет девушка. Уверен, что эту ночь она проведет в слезах и соплях, но здесь не детский сад, и я не собираюсь никого воспитывать и раздавать вторые шансы, терпеливо ждать, когда человек освоится и начнёт исполнять свои обязанности так, как нужно мне.

– Вызови мне Гордееву, – скользнув раздражённым взглядом, возвращаюсь к столу.

– Разве она не была у вас вместе с Самойловой? – вопрос Юлии, произнесенный тонким испуганным голосом, заставляет меня резко остановиться.

– С чего ты это взяла? – оглядываясь, хмуро спрашиваю я.

– Я столкнулся с Гордеевой, когда выходила из лифта, – растерянно щебечет Юля. – А потом в приемной на меня налетела Самойлова. Может быть, Эмилия заходила к Сергею Львовичу?

– Он на месте? – вопрос не имеет никакого смысла. Я итак знаю, что после закрытой встречи с чиновником, Демидов не возвращался в офис, как и его … деловой партнер.

– Нет, – все так же пугливо глядя на меня, робко отвечает Юлия.

– Свободна. Можешь ехать домой, – резко бросаю я.

– Я уволена?

– Что? – я даже толком не расслышал ее писк. – Нет. Живи пока. Даю неделю.

Юля бесшумно исчезает. Достав из кармана мобильный, я нахожу три пропущенных звонка от Гордеевой, и все во временном промежутке до появления Самойловой в моем кабинете. Позже ни одного. Сообщений тоже нет.

Я прохожу окно с панорамным видом на вечернюю Москву. Какое-то время просто смотрю перед собой. Москва-Сити единственное место в городе, отдалённо напоминающее о Нью-Йорке. Высотки в неоновых огнях, рекламные баннеры, снующие где-то внизу толпы туристов, потоки автомобилей… И холодные вечера. Начало сентября, а температура не выше пятнадцати градусов тепла. Ветер, дожди, серое хмурое небо. И все равно я не скучаю по теплому солнечному Нью-Йорку. Почему, черт возьми?

Ответ приходит сам собой, когда я снова опускаю взгляд на экран телефона и набираю номер гордячки. Я не видел ее с самого утра, хотя мы работаем в одном офисе, созвониться не позволил загруженный график, а в лабиринтах коридоров пересечься не получилось. Жаль, я бы не отказался от небольшой ролевой игры после напряженного рабочего дня. В моем шкафу в кабинете все еще пылиться коробка с эротическими игрушками и нарядом официантки. Кляп, вибратор, наручники. Все, что нужно для поднятия настроения. Особенно меня прельщает кляп. Меньше всего мне сейчас хочется выслушивать претензии на счет Самойловой, а в том, что Эмилия застала нас в кабинете и надумала себе черт знает что, сомневаться не приходится. Оправдываться глупо. Это Гордеева до недавнего времени состояла в официальных отношениях, а я был абсолютно свободен в выборе партнёрш для секса.

Хотя почему был? В контакте нет ни одного пункта, согласно которому я должен хранить верность. Но я хочу ее хранить, черт бы побрал эту маленькую, взбалмошную гордячку.

Я никогда ничего не делаю просто так. Ни одного действия впустую. Каждый жест имеет значение, как и эти чертовы браслеты, которые она не хотела надевать. Эмилии понадобится время, чтобы научиться понимать меня, но, может быть, Клайд прав, и оно того стоит. Я не хочу, чтобы мы оба проиграли, я готов расширить границы, но выйти из оккупированной территории не позволю. Никогда. С этой минуты наш контракт пролонгируется на бессрочный период.

– Адриан? – Эмилия отвечает со второй попытки дозвониться. Маленькая месть или гордячке не до меня?

– Где ты, детка? – сипло спрашиваю я, прислоняясь лбом к прохладному стеклу.

– Недалеко. На Кутузовском. Заехала к подружке поздравить ее с днём рождения. Я тебе звонила, хотела предупредить, но ты не отвечал. Видимо, был очень занят. Кстати, ты быстро освободился, – в ее голосе слышится неприкрытая ирония.

– Как зовут подружку, Лия? – игнорируя намеки, интересуюсь я.

– Не начинай, Батлер. Я приеду через сорок минут.

– Ты на своей машине?

– Да.

– Я же просил…

– Адриан! – обрывает она меня резким тоном.

– Эмилия, это очень легко выполнимое условие. Зачем ты заставляешь меня нервничать?

– Нервничать? – она приглушенно смеется в трубку. – Тебя? Да ты непробиваемый, как айсберг, раздавивший Титаник. Прешь напролом и плевать тебе…

– Лия, давай, не будем спорить. В следующий раз ты сделаешь, как я сказал. Я жду тебя дома через полчаса.

– Сорок минут, Адриан.

– Двадцать девять, Эмилия.


На выходе из офиса меня перехватывает Гиббс. Напряжённое выражение лица, сосредоточенный на моем лице взгляд и плотно сжатые челюсти не предвещают хороших новостей, что, в принципе, ожидаемо. В последнее время с позитивными событиями явная напряженка.

– Еще пару минут, и мы бы разминулись, – сообщаю я, закрывая дверь кабинета и направляясь в сторону лифта. Клайд мрачной, высокой тенью следует за мной. – У тебя что-то срочное?

– Мы можем пропустить по стаканчику в баре? – официально интересуется Гиббс. Я бегло смотрю на часы.

– Минут пятнадцать у меня есть, – без особого энтузиазма отвечаю я. Алкоголь после напряженного рабочего дня помогает расслабиться только в том случае, когда на следующее утро не надо никуда вставать. Во всех остальных, только истощает энергические запасы организма.