Несомненно, все произошло так, как и должно было случиться. Наша связь никогда не была случайна, с первой секунды, с первого прикосновения и поцелуя, опустошившего легкие.

Вот только почему мое сердце болезненно сжимается от нехорошего предчувствия, от постоянного ожидания очередного кораблекрушения наших отношений? Почему теперь, когда я научилась быть слабой, хотя бы немного, я чувствую себя уязвимой и беззащитной, как никогда? Я не привыкла к такому и мне страшно, когда я понимаю, насколько сильно я соскучилась по Адриану. Моя привязанность к нему растет в геометрической прогрессии и меня пугает мысль о том, что через пять месяцев, когда наш контракт закончится… я буду действительно умолять о пролонгации, а он просто вычеркнет меня из жизни и отправится в плавание на «Распутной Джен», охотиться на новую жертву.

Наконец, дети мирно сопят в гостевых комнатах, и мы с сестрой начинаем наш маленький, но душевный девичник. Опускаясь на мягкий диван, беру вино из рук Виктории, поуютнее устраиваюсь напротив сестры.

– Кто он? Мужчина, кто нас встретил. Тот самый «урок», который наобещали тебе мои карты? Почему ты мне о нем не рассказывала?

А что я расскажу, Вик? Что начала регулярно трахаться с мужчиной только потому, что он предложил мне контрактные отношения и полную протекцию за удовлетворение его потребностей? Или о том, как грубо оскорбила его на лайнере после того, как он изнасиловал меня, а я ещё и удовольствие получила, когда он беспринципно мне вставил в подсобке и снял это на камеру? Или сразу перейду к главному и признаюсь в том, что влюбилась в Батлера, стала эмоционально зависимой и теперь разрываюсь между двух огней, балансируя на грани совести, желания сохранить бизнес у его истинного владельца и своих чувств? Или рассказать о том, что жизнь с Адрианом – это жизнь на пороховой бочке, и о «тихой гавани» я могу ближайшее время лишь мечтать?

– Нет, Вик. Клайд не тот самый «урок» в моей жизни, действительно всего лишь коллега. Сейчас я живу с мужчиной, и он настаивал на том, чтобы я и вас отвезла в его квартиру. На данный момент он находится в Нью-Йорке. Но я знаю, что вам будет все равно там некомфортно, да и мне не по себе. Наши с ним отношения…не совсем то, чего я жду и хочу от жизни. Все так сложно и запутанно. Мне скоро двадцать семь, пора задумываться о семье и о детях. С Лешей у нас не сложилось в итоге. Да и этот мужчина – явно не мой будущий муж. А что, если мне всегда будут попадаться «не те», и я состарюсь одна в этой квартире с десятью кошками? – неразборчиво мямлю я, делая глоток терпкого, но не крепкого вина. Восхитительно на вкус, как и воздух на швейцарских виноградниках Лаво, где был собран урожай для создания этого напитка.

– Но что же произошло у вас с Лешей? Почему сорвалась свадьба…? Что происходит, Лия? Между прочим, я уже заказала платье подружки невесты, и пришлось сдавать его обратно, – прищурив веки, с игривой обидой жалуется Вика и лезет ко мне обниматься. – Почему ты мне не сказала, что живешь с другим мужчиной? Как так вышло, что ты из одних отношений прыгнула в другие? – возмущается сестра, обхватывая меня за плечи и рассматривая выражение моего лица, словно агент ФБР.

– Леша мне изменял. Неоднократно, – понизив голос, спокойно открываю нелицеприятный факт сестре. Поднимаю взгляд на Вику и замечаю влажный блеск в её глазах. Знаю, ей в первую очередь жаль не меня, а себя. Она вспоминает об изменах своих мужчин, и я знаю, что в эту самую секунду её сердце горит от боли и обиды, в то время как мое, остается абсолютно холодным.

Меня измены Демидова не тронули.

Но мне знакомы чувства и ощущения Вики, потому что одна лишь фраза Адриана, когда он сказал, что трахал только одну блондинку, довела меня до подобного состояния души, когда одновременно рвать и метать хочется, и упасть на пол, разрыдавшись от бессилия и боли.

– Что? Изменял? Тебе?! Боже, да мужики совсем оборзели? Демидов слепой идиот? Или просто тупой? – сотрясает воздух Вика и вновь тянется к бокалу, чтобы опустошить его залпом до дна, запрокинув голову. – Ненавижу ублюдков! Я их всех ненавижу! – воинственно сжимает кулаки сестра, и судорожно выдыхает, всем своим видом напоминая мне разъяренную «матерь драконов», которая с удовольствием сожгла бы всех мужиков на этой планете, вместо Королевской гавани. – Есть, конечно, хорошие и моногамные, не спорю. Но почему не вокруг нас?! – продолжает сокрушаться она, в который раз задавая небесам этот чертов вопрос.

– А как же твой швейцарец? Он тоже полигамный кадр? Не расскажешь мне о нем поподробнее? – легонько толкаю её локтем, вызывая на откровенный разговор.

– Эмс, там пока не о чем рассказывать. Ухаживает за мной, но языковой барьер мешает сблизиться друг с другом, – мастерски уходит от ответа Вика.

– А как же язык тела? – за этот вопрос мне в лицо прилетает мягкая диванная подушка.

– Я ещё не отошла от родов, чтобы вновь вернуться к этому языку, – заливаясь подозрительным румянцем, бросает Вика.

– Чувствую, ты что-то скрываешь, – пытаю я, сжимая подушку в ладонях, предвкушая подробности этой тайной и, очевидно, романтической истории.

– Как и ты, Лия, – не сдается сестра, пожимая плечами. – Кто он, тот загадочный тиран и деспот, с кем ты живешь? Я чувствую же, что-то не так. Да и карты говорили об этом, – раздраженно возвожу взгляд к потолку, едва ли не ляпнув Вике «опять ты со своим шаманством».

– Дело в том…что…мы познакомились на лайнере. Помнишь, я уезжала в отпуск? Я переспала с ним, а потом здорово оскорбила…не подумав. Он был барменом на том корабле, и я подумала, что он…не для серьезных отношений, потому что погрязала в этом мире бизнеса, где все оценивают друг друга по размеру кошелька. Я была жутко не права, когда сказала ему не самые приятные вещи, но он спровоцировал меня, поверь…в общем, мы оба были на эмоциях. Таких, что меня всю колошматило, а ты же знаешь, что я не так эмоциональна обычно. Была. До него… – опускаю взгляд, судорожно облизывая губы. – Простой бармен из Америки в итоге оказался моим новым боссом после того, как компания Сергея Львовича слилась с зарубежной. Все это привело к безумному водовороту событий, Вик…и честно, я столкнулась с давлением этого мужчины. Моральным, психологическим, – хочется добавить «и не только», но я не решаюсь рассказать все сестре во всех грязных подробностях. – В итоге, он добился своего. Этот мужчина. Я вся его, Вик…я сдулась. Я больше не акула, не змея, и не «снежная королева». И меня пугает, что я испытываю к нему. То, что трудно описать словами. Обычно, с этого начинаются все проблемы в жизни, не так ли?

– Я немного не поняла ту часть, где ты говоришь, что он оказывает на тебя давление. Он тебя насиловал или что? Детка, надеюсь из судьбы нашей мамы тебе знакомо, что такое «созависимые отношения», и к чему они приводят?! – строя из себя психолога высшей категории, возмущается Вика. Она редко проявляет свои чувства и даже сейчас наспех смахивает беззвучные слезы, пролившиеся из глаз. Мне тоже не хватает мамы. Невыносимо жаль, что она, несмотря на все грехи отца, любила его так сильно, что её сердце без него просто остановилось. Звучит страшно, но так все и было. Мама любила его, иначе бы ушла, как только начался весь этот ад. А он?… Папино счастье заключалось в бутылке.

Но я не виню его, не держу на него обиды. Стараюсь быть мудрой. Алкоголизм – болезнь, и в нашей жизни тогда не было Адриана Батлера, который мог принять волевое решение и помочь нам, как Эйд сделал это в случае с Яном.

– Скажем так, на начальном этапе он действительно вынудил меня вступить с ним в отношения. Много было всего, и чувств, и переживаний. Конфликтов и непониманий. Иногда, мы ругаемся так, что зеркала в ванной дрожат, а потом трахаемся до таких стонов и криков, что стекла в его башне вибрируют, – ненароком вырывается из моих губ, и я обнимаю себя за плечи, пытаясь сдержать все эмоции и описание наших страстей с Адрианом. Вика может не понять. Она по себе знает, что такая страсть может быть смертельна, разрушительна. – Он держит меня на коротком поводке, Вик, – продолжаю я, вспоминая о контракте. – Мне кажется, что я тоже значу для него довольно много, но боюсь, что это лишь иллюзия в моей голове. А иногда…мне так хорошо с ним, Вик. До безумия. Так комфортно и спокойно. То чувство, когда даже молчать есть о чем, знаешь? И я никогда не чувствовала себя настолько желанной, Вика. И никогда не испытывала ничего подобного к мужчине. Между нами искрит, словно мы два оголенных провода с противоположными зарядами, два магнита. От запаха его млею, словно правы все эти биологи, которые твердят в своих исследованиях, что мы влюбляемся и выбираем судьбу всей своей жизни из-за пресловутых феромонов. Вкус его губ и кожи…чертов афродизиак, но даже это все не самое страшное! Это эмоции, влюбленность, которая с годами гаснет, как говорит мой психолог. Самое страшное, что я восхищаюсь им. Что в моих глазах он настоящий мужчина, несмотря на некоторые поступки, за которые его просто придушить хочется. И у него огромная сила воли и просто потрясающий интеллект. Вот, что самое жуткое. Я вижу в нем все качества, которые должны быть у моего любимого. Но есть обстоятельства, которые могут разделить нас навсегда, а меня – сломать вовсе… – я и не заметила, как начала изливать сестре всю душу. Не заметила, как она наполнила мне ещё два бокала вина, и я очень быстро осушила их до дна, закусив дольками горькой шоколадки с апельсиновыми цукатами. – Знаешь, Вик, я схожу с ума. И не верю, что возможно испытывать огромный спектр эмоций от ненависти до любви к одному человеку.

– Ну ты даешь, мать… – задумчиво тянет Вика, выслушав мою исповедь.

– Я не мать, – немного пьяно хихикаю я, откидываясь на спинку дивана и плавно потягиваюсь.

– Так в чем же проблема, раз ты так влюблена, и он настоящий мужчина и все такое?!

– Дело в том, что он не относится ко мне серьезно.

– Но вы же живете вместе! – спорит Вика, которая не понимает, что для американцев «жить вместе» – это далеко не шаг к свадьбе. Это просто удобно. К тому же, это всего лишь условие контракта и мера контроля Адриана.