Сокращаю расстояние между нами, вдыхаю свежий аромат ее духов и забываю об усталости. Концентрация чистого адреналина в крови перекрывает энергетические потери, активизируя усиленную работу мозга. И не только мозга, бл*дь.

– Привет, детка, – шепчу я, вставая вплотную. Наклонив голову, провожу губами по открытой линии шеи. От неожиданности она дергается всем телом, но я не даю ей ускользнуть, накрывая пальцы, сжимающие бумажные стаканчики, своими. – Расплескаешь. Не бойся, это всего лишь я, – ощутимо осипшим голосом шепчу я, лизнув бешено пульсирующую голубую венку. Опускаю ладони на ее талию, крепче прижимая к себе, позволяя почувствовать, как сильно я соскучился по своей непослушной девочке. Она замирает, ошеломленно вздыхает и упирается локтями в мой корпус. Сопротивляться и оттолкнуть меня в полную силу Эмилия не может. Ее движения ограничены из-за заботливо купленного кофе, а я нагло пользуюсь ситуацией.

Нет в мире справедливости, малышка. Тебе достался самый неблагодарный сукин сын. По-хозяйски расположив одну ладонь у нее на животе, второй рукой разворачиваю к себе растерянное личико. Прикусываю кожу на шее и тут же слизываю оставшиеся ямки языком, поднимаюсь выше, лёгким касанием по заострившимся скулам, целую в уголок губ.

– Батлер! – возмущённо шипит Эм. Властно удерживаю подбородок пальцами, не позволяя отвернуться. Не сбежишь, маленькая.

– Детка, – хрипло отзываюсь я, встречая разгневанный взгляд гордячки. Набрасываюсь на ее рот голодным глубоким поцелуем, поглощая злые возгласы и ломая сопротивление жестким натиском языка. В черных зрачках тонет мое отражение, злость становится ярче, неистовее. Эмилия не закрывает глаза, пока я практически трахаю ее рот, вжимаясь твердым пахом в обтянутую джинсами попку. Боковым зрением улавливаю, как проходящие мимо люди оглядываются на нас, а мне абсолютно похер. Мне нужно пометить этот рот, который дерзкая мстительная ревнивая гордячка посмела подставить другим. Моему лучшему другу и своему бывшему жениху.

– Сука, – говорю это вслух.

– Подонок, – не остаётся в долгу Эм. Степень возбуждения бьет все рекорды. Закусываю ее нижнюю губку, втягиваю в рот и, выпуская, напоследок медленно поглаживаю языком, точно так же, как десятки раз делал это снизу, закинув на плечи длинные ноги, заставляя ее кричать и истекать удовольствием. Во время оргазма она становится особенно сладкой, а после мягкой и податливой, готовой принимать меня долго и глубоко. Я знаю, что мы думаем сейчас об одном и то же. Ее выдает учащенное дыхание и лихорадочный блеск в глазах.

– Ты уже мокрая, детка? – провокационно спрашиваю я, пройдясь кончиками пальцев прямо над поясом узких джинсов. Уверен, что да. Она мокрая, но никогда не признается, не скажет вслух. Гордячка.

– Сейчас мокрым станешь ты, если не отпустишь меня, – угрожающе рычит Гордеева. Я же говорил. Хрипло рассмеявшись, я оставляю последний быстрый поцелуй на ее губах. Забрав один кофе, наклоняюсь за брошенным на пол кейсом, и отступаю на шаг назад. Наши взгляды скрещиваются в напряженном поединке, улыбка медленно сползает с губ, когда я вспоминаю, что, как минимум, она заслужила порку за свое поведение в мое отсутствие. Как минимум – потому что у меня остались вопросы. До максимума, я надеюсь, не дойдет, но, если что-то осталось за кадром, я ее убью.

– Ты без багажа? – окинув меня внимательным взглядом, наигранно равнодушно интересуется Эм. Я коротко киваю, показывая на серебристый кейс. – Как долетел? – попытка вежливости? Снисходительно ухмыляюсь, вопросительно приподняв бровь. – Голодный? – отличный вопрос, растягиваю губы в хищной улыбке и едва не рычу вслух, заметив ее взгляд на моей вздувшейся ширинке.

– Хочешь покормить меня, детка? – низким голосом спрашиваю я. Лия выразительно закатывает глаза, на всякий случай отступая еще на шаг подальше. Нервно облизывает припухшие губы, застёгивает молнию на своей куртке.

– По дороге полно ресторанов быстрого питания, – раздражаясь из-за очередного «детка», довольно грубо отвечает Эм.

– Не люблю фастфуд, – игнорируя хамский тон, невозмутимо отзываюсь я.

– Видела я, что ты любишь, – смерив меня холодным взглядом, Эм резко разворачивается и направляется к выходу.

Бросив недопитый кофе в урну, я догоняю ее, беру за руку, переплетая наши пальцы, сжимаю крепко, чтобы не вырвалась, и позволяю вести себя к припаркованному автомобилю. Эмилия ожидаемо собирается сесть на переднее сиденье рядом с Эриком, но я без лишних слов утаскиваю ее назад.

С силой усаживаю с собой и отпускаю. Даю ей немного позлиться и смириться с наличием меня в непосредственной близости в замкнутом пространстве автомобиля. Эм, отвернувшись, смотрит в окно, а я на какое-то время погружаюсь в изучение важных сообщений в телефоне, потом делаю пару срочных звонков. Пока говорю с Кристиной, боковым зрением замечаю, как напрягается Эмилия, резко выпрямляя спину. С фальшивым равнодушием тоже достает телефон и начинает сосредоточенно водить пальчиком по экрану.

– Кому пишешь? – закончив звонок, небрежно уточняю я. Повернув голову, изучающе смотрю на гордячку.

– Никому, – пожимает плечами. – Возвращаю тебя из черного списка, – сообщает Эм.

– Это означает, что я прощен? – вскинув бровь, я жду ответ секунд десять. Не меньше. Эмилия поднимает на меня абсолютно нечитаемый взгляд.

– Это ничего не означает, Батлер, – мне не нравится, как она это произносит. Как смотрит на меня. В ней чувствуется отстранённость, нервозность, которых раньше я не замечал. А еще страх, плохо скрываемый, но легко осязаемый страх. Эту эмоцию я ни с чем не перепутаю.

Дерьмовое предчувствие сворачивает внутренности тугим узлом. Почему, бл*дь, она боится меня?

«Что ты натворила, Эм?», незаданный вопрос отдаётся в груди глухой яростью, которая подобно яду оседает во всех уголках тела. Я не хочу делать преждевременных предположений, но они напрашиваются сами собой. Злая обиженная женщина способна на любую глупость.

«Ты воздерживаться не собираешься, так почему я должна», – на ум приходят брошенные в гневе слова Эмилии. Я не воспринял их всерьёз тогда. А может быть зря? Может одними поцелуями с Клайдом и Демидовым не обошлось? Агенты Блейка отлично выполняют свою работу, но в их полномочия входит только наружное наблюдение и общественные места. В постели Гордеевой нет камер, а значит, там мог побывать кто угодно.

Сжав челюсти, я отвожу взгляд от бледного лица Эмилии и опускаю на свой стиснутый до побелевших костяшек кулак. Пульс бешено бьется в висках, рассудок тонет в вязкой клоаке вымораживающего гнева. В голове срабатывает щелчок предохранителя, который установил когда-то я сам. Стоп, Батлер. Самообладание твое всё. Усилием воли заставляю себя расцепить пальцы, расслаблено кладу поверх колена и, опустив стекло, закуриваю, невидящим взглядом уставившись в окно.

– Что-то случилось, Адриан? – проницательно уловив резкую перемену в моем состоянии, Эмилия осторожно дотрагивается до моего локтя.

– Поговорим дома, – коротко отвечаю я, скидывая ее ладонь.

– Дома? Я думала, мы в офис, – удивляется Эм.

– Ты собралась в офис в джинсах, детка?

– У меня в кабинете есть подходящие комплекты одежды, – сообщает Эм.

– Я помню, – ухмыляюсь я. – Трусики, чулки, блузки. Тебе приходилось часто переодеваться после наших закрытых переговоров. Да, детка?

– Ты специально через слово называешь меня «деткой», – раздраженно констатирует Эм. Я не спорю.

– Да. Хочу, чтобы ты была в таком же бешенстве, как и к тому моменту, как мы доберемся до дома.

– Зачем? – искреннее недоумение в голосе Эм вызывает у меня жесткий смешок.

– Понятия не имею, – выбросив сигарету, закрываю окно и разворачиваюсь к Эмилии. Нервно сглотнув, она отползает подальше. И снова этот гребаный страх в распахнутых глазах.

– Почему ты так смотришь, Батлер?

– Пытаюсь разобраться, чего я хочу больше. Придушить тебя или выебать, – разборчиво выговариваю каждое слово, наблюдая, как краска отливает от лица гордячки, в глазах появляется паника.

– Адриан, ты меня пугаешь, – сдавленно признаётся Эм.

– Я заметил, – неровная ухмылка дергает уголок губ. Телефон снова оживает, отвлекая мое внимание. – Сообщи в офис, что приедешь к трем, – прежде чем ответить на очередной звонок, распоряжаюсь я.

Остаток пути я разговариваю по телефону. Эм подавленно молчит, глядя в одну точку перед собой. Градус напряжения начинает ощутимо искрить и зашкаливать, когда мы подъезжаем к Москва-Сити.

– Эрик, притормози у Эволюции, – взглянув на часы, обращаюсь к водителю. – У тебя ключ с собой? – следующий вопрос адресован Эмилии. Она быстро кивает, растерянно глядя на меня. Автомобиль останавливается у центрального входа.

– Не ждите меня. Я буду через пятнадцать минут. Закажи что-нибудь на завтрак, – озвучив указания, открываю дверь, собираясь покинуть салон. Эм неожиданно хватает меня за руку и тянет назад.

– Адриан, не надо, – побелевшими губами умоляет она, догадавшись, что мне понадобилось в Эволюции.

– Знаешь, где он живет? Была в гостях? – мрачно ухмыляюсь я.

– Нет… – отчаянно мотает головой Гордеева. – Клайд упоминал. Мы же работаем вместе.

– Тогда тебе не о чем переживать, – бесстрастно улыбаюсь я, вырывая запястье.

– Адриан, он не хотел. Я сама!

– Ты обязательно мне расскажешь, что именно ты сама…через пятнадцать минут, – металлическим тоном отрезаю я, ступая на тротуар и захлопывая за собой дверь.


Я успеваю поймать Гиббса на пороге его скромных, по сравнению с моими, апартаментов буквально в последний момент. Удивлённое выражение задерживается на его лице не дольше доли секунды. Ровно столько уходит на то, чтобы понять цель моего визита. Без слов пропускает в квартиру. Сунув руки в карманы, выжидающе смотрит на меня. А я на него. Долго и пристально. Я, блядь, тоже умею быть проницательным. Когда захочу.