Дэн похлопал девушку по руке, безвольно лежащей на коленке.

– Не расстраивайся. Заглянем во все отели, что поближе к большому водопаду. Авось найдется твоя подружка.

Они тронулись в путь. Впереди уже виднелись горы, федеральная трасса под номером 120 неуклонно тянулась к ним. Чтобы отвлечь свою удрученную пассажирку, Дэн принялся рассказывать о Калифорнийских заповедниках.

Когда к середине девятнадцатого века на отрогах Съерра-Невады нашли золото, в эти края ринулись тысячи авантюристов. Попутно открылись удивительные по своей красоте места, где растут тысячелетние секвойи. Вскоре здесь начала развиваться индустрия туризма, а о неприкосновенности природы на недавно отвоеванных у индейцев территориях позаботился сам Линкольн. Конечно, добраться в горы верхом можно было и по индейским тропам, но дороги строили постоянно. Правда, большая часть из них по полгода не действует – зимой в горах выпадает нешуточный снег, – однако полностью заповедник не закрывается, в доступных местах отели открыты круглогодично.

Незаметно пологие холмы превратились в настоящие горы и вскоре они докатили до въезда в заповедник Йосемити. Зная, что путь его будет пролегать через несколько охраняемых зон, Дэн приобрел годичный пасс. Деньги почти те же, объяснил он Наде, но этот пропуск позволяет в течение года любое количество раз посещать все заповедники США.

Крупная белая женщина на пропускном пункте вручила им пачку буклетов с информацией о правилах поведения, фотографиями достопримечательных мест, картой заповедника. Надя тут же принялась их рассматривать.

Теперь шоссе извивалось серпантином и местами было настолько узким, что встречные машины едва могли разминуться. Дэн умолк, следя за дорогой, Надя то и дело вертела головой.

– Нравится?

– Красотища! – восторженно ответила она.

Девушка уже не выглядела понурой.

«Вот что значит юность! – усмехнулся про себя Дэн. – Вляпалась в плохо пахнущую историю, не может возвратиться в свое общежитие, не знает, найдет ли подругу, и что будет делать, если не найдет – и все равно способна восхищаться горными видами. Или она успокоилась, потому что очень надеется на меня?»

– Впереди стоянка, – заметила знак Надя. – Притормозим?

– Притормозим.

На крошечном пятачке над обрывом, с которого открывался широкий вид на соседние ощетинившиеся деревьями горы, уже стоял «додж-караван». По площадке разгуливала семья с тремя белобрысыми детьми – младшей девочке года три, не больше. Возле парапета отец объяснял что-то старшему сыну.

Надя встала в десяти шагах от них и перевесилась через ограждение. Сердце у Дэна екнуло, он невольно дернулся остановить ее, почти схватил за плечи, но опустил руки. Каменистая осыпь оказалась не слишком крутой, молодые сосенки не дали бы ей скатиться.

– Ты что, не боишься высоты?

– Не-а. Я немного катаюсь на горных лыжах.

– Молодец. Я не умею.

– Зря. Это такой кайф – нестись с высоты, так что ветер в ушах свистит!

Оторвавшись от парапета, Надя двинулась к краю асфальтового пятачка, но вдруг замерла и махнула рукой, подзывая. Дэн подошел и увидел, что среди опавших сучков прямо из безжизненной, измученной зноем почвы пробился крошечный бело-розовый цветок. Он умилился:

– Похож на орхидею. И как он вырос на такой жаре, без полива?

– Да нет, сюда смотри!

В нескольких сантиметрах от цветка, сливаясь с серой землей, распласталась ящерица. Надя сделала еще шаг – ящерица юркнула под ближайший камень.

– Ну вот, спугнули, – распрямилась девушка и огляделась. – А где секвойи?

– Вон парочка, видишь, ленточкой огорожены….

Табличка рядом с несколькими саженцами гласила: «Дайте деревьям подрасти».

– Но это маленькие. А они ведь огромные вырастают. Я видела в Рэдвуде. Мы там на экскурсии были, только я экскурсии не люблю.

– Я тоже. На свободе интереснее.

– Родство душ, – улыбнулась она.

Родство? Да, пожалуй. Наверное, это и не дало бросить девчонку самостоятельно разбираться со своими проблемами. Русская. Очень симпатичная. Только жаль – чересчур молода для него…

Надя склонилась над новорожденной секвойей и осторожно коснулась пальцем верхушки. Футболка задралась, оголив кусочек спины над низкими джинсами. Дэн задержал взгляд на гитарном изгибе талии и коротко вздохнул. Слишком молода!

Они опять сели в машину. Серпантин дороги тянулся в горы, порой пробиваясь сквозь них короткими тоннелями. С одной стороны шоссе поднимался заросший лесом каменистый склон, с другой открывался широкий вид на распадок. Пейзаж менялся на каждом повороте. Покрытые густой растительностью горы местами обнажались до серого гранита. Дальние вершины подернуло легкой дымкой, на горизонте туманное марево сливалось с белесым небом.

На обочине то и дело попадались стрелки начала туристических троп. Сосны, ели становились все выше и толще, появились первые секвойи. Их было легко отличить по коричнево-кирпичным морщинистым стволам.

– Смотри, чем дальше в горы, тем выше деревья. Отчего это?

– Солнце ближе? – высказал предположение Дэн.

Когда они добрались до деревни Йосемити, поставили автомобиль под тремя растущими в ряд соснами, каждая в три обхвата, и ступили на землю, Надя воскликнула:

– Тебе не кажется, что мы попали в страну великанов или превратились в лилипутов?

Дэн только улыбался на ее детский восторг. Он сам был приметлив к чудесам природы, но Надя оказалась приметливее. То она замечала полусгнивший остов дерева, напомнивший ей фильм-сказку «Морозко», то указывала на валун удивительного цвета – откуда он взялся здесь, может, это метеорит, упавший с неба? Или вдруг говорила, что на живописную террасу возле ручья так и просится деревянная избушка: «Золото ведь в ручьях намывали? Значит, старатели должны были построить себе небольшой бревенчатый домик. Он бы здесь чудно смотрелся!» – «Думаю, еще лучше на этом месте смотрелись вигвамы индейцев». – «Да, их истребили, или выгнали… Вообще-то зверство, правда? Жили они, жили, и вдруг – на тебе, американцы объявились и все отобрали». Дэн, в детстве поклонник Гойко Митича и Чингачгука, был с ней полностью согласен.


В единственном отеле деревни Йосемити, который назывался «Дом у водопада», о Дэборе Янг не слышали. Надя заметно погрустнела, водопад был ее единственным ориентиром.

– Не расстраивайся, в горах не один водопад. Но уж коль мы рядом, посмотрим на этот? – предложил Дэн.

Они покатили дальше, сверяясь с картой и стараясь не пропустить поворот к нужной стоянке. Оттуда, уже пешком, по широкой огороженной от леса тропе они двинулись на шум водопада. Перед ним лес расступился, открыв потрясающую картину: в лучах низкого солнца с вершины скалы срывался сверкающий хрустальный поток. Покипев среди камней у подножья, он стремился дальше, постепенно превращаясь в обычный ручей. Туристы спешили запечатлеть эту красоту на свои фотоаппараты и другие гаджеты. Немного полюбовавшись, люди разворачивались в сторону большой дороги. Со всех сторон слышалось: «Закат, скоро закат».

– Солнце опускается, – подтвердил Дэн, задрав голову, – надо успеть посмотреть. Уверяю тебя, это незабываемое зрелище.

Солнце еще золотило зеленые кроны с одной стороны, но внизу стало заметно темнее. Туристы один за другим скрывались за поворотом, вскоре на дорожке остались только Надя и Дэн.

– А давай сократим путь, махнем через забор, – предложила она.

Не успел он и глазом моргнуть, как девушка оказалась по ту сторону загородки из тонких бревен.

– С ума сошла! Это запрещено, – покачал он головой, но тоже полез через ограду.

Надя бесстрашно устремилась вперед.

– Под ноги смотри, вдруг здесь змеи!

– При таком количестве туристов всех змей давно растоптали. Гляди, какое огромное дерево упало!

Секвойя, метров трех в диаметре, лежала на земле давно, толстая кора успела посереть от времени. Пока Дэн изучал гиганта со стороны вывороченных корней, Надя забралась на ствол, прошлась по нему и застыла, воздев руки к небу.

– Ты что, не видишь? Я позирую. Снимай! – крикнула она.

Он сделал несколько шагов в сторону и залюбовался. Легкая, гибкая, грациозная, Надя сложила ладони над головой, затем повернулась в профиль и приняла позу цапли. Наконец уселась по-турецки, сделала серьезное лицо, но тут же улыбнулась, показывая ряд ровных белых зубов.

Дэн щелкал айфоном, пока девушке не надоело позировать.

– Все, слезаю. Лови!

Надя спрыгнула прямо в охапку его рук. Он подхватил ее и за несколько мгновений, пока ноги девушки не коснулись земли, ощутил хрупкость ребер, упругость юной груди и даже слегка выступающие по сторонам плоского живота лопасти бедерных костей. Распустившийся русый локон скользнул по его лицу, пахнуло чем-то цветочным, прямо перед глазами мелькнула смуглая щека и уголок смеющегося рта. Идеальный момент для первого поцелуя. Ему даже показалось, что девушка замерла, не желая отрываться от его груди, и все-таки развел руки, выпуская ее. Она отошла не сразу, а отойдя, обернулась по-своему, по-особенному, и кинула на него испытующий взгляд, будто спрашивая: «Ты хотел меня поцеловать, или мне показалось?» – «Конечно, хотел!» – ответил он мысленно, а вслух сказал:

– Смотри, как быстро темнеет в лесу, надо поскорее добраться туда, откуда народ любуется закатом.

Автомобилей на стоянке заметно прибавилось. В этом месте с одной стороны к дороге подступал лес, с другой расстилалась широкая, усеянная красными цветами зеленая долина. От далеких скал по тропе быстро двигалась цепочка туристов.

– Чего они так торопятся? – поинтересовалась Надя.

– Спешат к своему автобусу, в отель или кемпинг. Здесь все маршруты рассчитаны на светлое время суток. Ночевать на природе нельзя.

– Почему?

– Нельзя разбивать палатки, разводить костры – это ведь заповедник. К тому же здесь полно медведей.

– Медведей? Да ну! Столько дорог, тысячи людей – и медведи?