Татьяна Осипцова - Не своя жизнь

– Этого не делает никто? – помолчав, спросила Иришка.

Он усмехнулся ее наивности и ответил:

– Делают. Но далеко не все.

– Только те, у кого настоящая любовь?

Он не стал разубеждать:

– Ты права. Для настоящей любви нет запретного или стыдного.

– У нас с тобой – настоящая, – уверенно проговорила она.

– Конечно, на всю жизнь. И поэтому тебе придется выйти за меня замуж.

– Это предложение? – Она вскочила на колени и радостно уставилась на него. – Ты делаешь мне предложение?

– А ты сомневалась, что я его сделаю?

– Немного сомневалась, – призналась Ира. – Хотя сразу почувствовала, что мы с тобой половинки одного целого. Говорят, это редко случается…

– Я свою половинку отыскал в гардеробе музыкальной школы. Помнишь, как тащился за тобой будто привязанный?

– Помню, – кивнула она. – Значит, навсегда?

– Навсегда, – подтвердил Денис.

Перед первым визитом в дом Игнатьевых Денис немного трусил. Как-то примет его Ирин отец? По ее рассказам он отец человек серьезный и строгий.

Так и оказалось. Валентин Артемьевич задавал вопросы, один за другим. Поинтересовался родителями, и, узнав имя матери Дениса, уточнил:

– Она по национальности…

– Да, еврейка, – дерзко вскинул голову Денис, – но я по паспорту русский.

– Не только по паспорту, но и по отцу, – кивнул Валентин Артемьевич. – Это я так спросил. Ничего не имею против евреев. Я считаю, дураки среди них попадаются редко. Кто у нас в стране лучшие физики, а? – хохотнул он. – То-то же. К этой нации у меня претензий нет.

– У папы лучший друг дядя Жора Гольдман, милейший дядька, – вставила Ира.

– Жорка отсидел четыре года совсем молодым, еще при Сталине. Недавно в Израиль подался на ПМЖ, не знаю, свидимся ли еще… А ты, значит, будешь программистом. Станки с ЧПУ, так, что ли?

– Ну да, и для автоматизации техпроцессов программы пишут. У нас специализация только в этом году началась.

– Автоматизация – дело хорошее, нужное. Может, после окончания института ко мне на завод?

– Я подумаю. Распределение отменили, так что…

– Думай, парень. Я смотрю, ты человек серьезный. И говорить я с тобой буду серьезно. Вы с Ириной, похоже, жениться надумали?

Ира улыбнулась, Денис смущенно кивнул.

– Так вот. Вначале диплом, работа стабильная, а затем свадьба. Понимаю, не терпится, но уж потерпи! Имей в виду, я свою дочку в обиду не дам.

Взглянув на поникшего жениха, Валентин Артемьевич усмехнулся:

– Напугал я тебя? Это ничего, это нормально, будущего тестя следует уважать.

После, уже в своей комнате, за закрытой дверью, Ира успокоила Дениса:

– Ты не думай, папа не страшный совсем. Просто он человек старого склада. Да еще работа такая. Когда за производство и тысячу человек ответственность несешь – знаешь, как тяжело? Особенно теперь. Союз раскололся, а комплектующие на завод со всей страны поступали. Из-за этого производство то и дело простаивает. Приборы почти не выпускают, а зарплату людям платить надо. Кинули страну в этот рынок, как котят – живите, если выплывете!

– Во всем мире рыночные отношения, и ничего, выживают.

– А папа считает, что хозяйство должно быть плановым, иначе бардак получится.

Денис потянул ее к себе, прижал.

– Ты у меня что, коммунистка?

– Я у тебя любимая, – улыбнулась Ира, подставляя губы для поцелуя.

Уверенность в том, что свадьба состоится через полтора года немного утихомирила молодых безумцев, лекции они больше не пропускали, но все равно использовали любую возможность побыть наедине. Друг Сашка сетовал: пропал мужик для общества. Ни на импровизированные вечеринки в общагу, ни на посиделки в пивбаре Дениса было не заманить. Вечера он теперь проводил с Иришкой.

Нелли Леонидовна с улыбкой глядела на влюбленную пару, догадываясь, что диван в комнате сына сложили только-только перед ее приходом.

… На фотографии с совой из сувенирной лавки Наденька смотрелась совсем девочкой, и Дэн в который раз подумал: «Слишком молода! Вряд ли у нее был кто-то».

Готов ли он стать первым? По законам штата Калифорния Надя совсем недавно достигла «возраста сексуального согласия».

Он узнал об этом законе от Роуз, когда в одной из школ Пало-Альто разразился скандал. Мамаша семнадцатилетнего школьника обвиняла его одноклассницу в совращении своего отпрыска. Притом оказалось, что за занятия сексом нести ответственность перед законом придется обоим – и девушке, и парню. Дэн тогда смеялся, он искренне полагал, что мало кто из современной молодежи не имеет сексуального опыта к восемнадцати годам. Роуз, как всегда, поддерживала закон. Он убеждал, что сердцу не прикажешь, приводил в пример Ромео и Джульетту, а она твердила, что только благодаря ограничениям подобного рода мир еще не скатился в пропасть. И вообще, высокий возраст сексуального согласия и вступления в брак – признак цивилизованного общества.

В Дезерт-Спрингс Дэну так и не удалось напиться. После шатания по лавочкам они долго искали свободный номер в местных отелях, а потом выяснилось, что в штате Юта магазины со спиртным закрываются раньше, чем везде. В ресторанчике, где они ужинали, ничего крепче пива не оказалось. Со злости он выпил подряд две банки, на что голова тут же отреагировала сильнейшей болью.

Надя озабоченно хлопотала вокруг него, нарыла в своей косметичке российский анальгин, уговорила лечь в постель, убрала верхний свет, ходила по номеру на цыпочках. Лежа с закрытыми глазами, он морщился и костерил себя за пиво: ведь знал, что вливать его в организм следует постепенно. Вот тебе и романтический вечер…

Он не заметил, как заснул, а когда открыл глаза утром, Надя была уже одета и готова к путешествию в горы.

До них было рукой подать, и вскоре дорога запетляла между серо-коричневыми и красноватыми вершинами, отвесными и пологими, то напоминающими кое-как брякнутый пирог из слоеного теста, то полуразрушенные бастионы, то храмы майя. Надя охала от восторга и торопилась запечатлеть красоту. Серпантин дороги тянулся все выше, к километровому тоннелю, за которым их ждал Зайон-каньон.

Начало трейла не испугало их крутизной, к тому же кое-где в камне были высечены ступени и имелись перильца. Но по мере отдаления от трассы тропа сужалась, прилепившись к правой стороне каньона и, следуя за его изгибами и поворотами, вела все выше и выше, уменьшая расстояние до неба и увеличивая глубину бездны слева. Перилец не стало. Порой карниз на отвесной скале оказывался настолько узким, что двум людям ни за что не разойтись, и тогда рука невольно искала опоры у камня.

… Вот он стоит, спиной прижавшись к скале и с опаской глядя вниз – это Надя снимала. Она не уставала удивляться красоте открывавшихся на каждом повороте видов и тому, что в этом каменном царстве как-то выживает растительность. Легкая и ловкая, она поторапливала его, хотя это было бессмысленно: негде перегнать остальных туристов. Самые бесстрашные останавливались сфотографироваться на корявом дереве, нависшем над обрывом, Надя тоже не побоялась туда забраться, а он не решился, несмотря на толстенные воздушные корни, тянущиеся наискосок через каменную тропу к источающей влагу расщелине.

… Еще несколько фото опасной тропы: утлый дощатый мосток через пропасть; проход под нависшим каменным карнизом; поразивший Надю крошеный кактус, вылупившийся буквально из камня, и наконец – верхняя площадка, откуда открывается вид на весь каньон.

Дэн вздрагивал, глядя, как Надя, перевесившись через ограждение, пялилась вниз. Боялся, когда принялась карабкалась еще выше, чтобы он запечатлел ее на верхушке глыбы, на вид вовсе не устойчивой. Лучше бы он схватил ее в охапку и не пустил – но разве он имеет право?

… А это горные козы: мощнорогий султан со своим гаремом. Они наткнулись на них после восхождения, когда вернулись к шоссе. Козы будто специально позировали для пассажиров тормозящих автомобилей, а те выскакивали на дорогу с планшетами, телефонами, фотокамерами. Грациозные животные совершали почти вертикальные прыжки и замирали, оценивая, какое впечатление производят на публику. Возле туалета на автостоянке даже образовалась очередь: козы паслись буквально у входа, и ни у кого язык не поворачивался сказать им «кыш». Это длилось до тех пор, пока вожак не решил, что фотосессия затянулась. Призывно мекнув, он увел своих подруг куда-то ввысь.

Дэн пощелкал мышкой, пропуская разноцветные горные пейзажи.

… Сервис-пункт для туристов, с сувенирной лавкой, кафе и прочими удобствами, стилизованный под древнюю ферму. Надя у забора из жердей, за которым пасутся несколько бизонов. Она назвала их мелкими, игрушечными – зубры в зоопарке намного внушительней. После бизонов Надя забралась в повозку первых поселенцев, которая выглядела столь обшарпанной, что вполне могла быть и подлинной.

… А вот и «американская потемкинская деревня». Все как положено на Диком Западе: салун, банк, магазинчики. Где-то поблизости тот отель с домиками под старину, где они ночевали предыдущей ночью. Он почти не спал, и сейчас смотрит фотографии, хотя давно пора на боковую. Впрочем, осталось совсем немного.

… Брайс-каньон. Широченный амфитеатр не влезал в объектив, и Дэн снял короткое видео всей фантастической панорамы. По левую руку бастионы гор охраняет «терракотовая армия» – ряды тесно прижавшихся друг к другу «воинов». А дальше, и направо, и везде – таинственный город с дворцами и замками, с башнями и шпилями. Надя тут же сравнила это с сумасшедшей архитектурой Гауди, с его огромным недостроенным собором. Дэн не бывал в Барселоне, поэтому не брался судить.

Они спустились в каньон по тропинке. Табличка перед началом маршрута гласила, что людям, страдающим болезнями сердца и головокружением, идти вперед не рекомендуется. Вскоре Дэн понял, что предупреждение было не лишним: в какой-то момент, когда ширина тропки сузилась до метра, не более, а по сторонам оказались пусть не обрывы, но крутые осыпи, ему стало здорово не по себе. Стараясь не смотреть ни вправо, ни влево, думая лишь о том, чтобы никто не решился вступить на опасный участок с другой стороны, он поспешил миновать узкое место. Надя уже ждала его на широкой площадке почти посередине каньона, где приютились несколько кривых сосенок. Она продолжала восторгаться природной архитектурой: в одном месте ей виделся замок злого колдуна, в другом – минарет…