Ашира Хаан - Не такая, не такой

Давно у меня не было такого счастливого утра.

— Давай съездим купим тебе зубную щетку, Сонь.

— Вот же она!

— Это гостевая, нормальную, правильную. И домашней одежды. И полотенце повеселее моих серых. И шампунь какой-нибудь.

— Мне нравятся твой!

— Это не мой, это гостевой, — провожу я ладонью по бритой голове и смеюсь, когда она смущается. — Тебе нужны здесь кремы, косметика, духи, наверное…

— Я особо не пользуюсь этим всем.

— Ничего не знаю, ты же девочка. Купишь, что тебе надо.

— Да не надо ничего!

Прекрасный повод для утренней перепалки. Соня утверждает, что прекрасно обходится одним кремом «для всего», я предлагаю не скромничать, хочу, чтобы у меня ей было уютно. Она упрямится и утверждает, что нисколько не скромничает, я замечаю, что видел ее ванную, и не верю, что все эти баночки принадлежат одной маме-пенсионерке.

Так мы доходим до кухни, где приходится включить подогрев полов, потому что там плитка, а Соня босиком.

— И тапочки! — подытоживаю я список покупок.

— Перестань!

Открываю холодильник.

Повара вызывать не буду, у нас глубокое погружение, никаких посторонних. Завтрак буду готовить сам. Достаю грудинку и размышляю. Мне-то лучше омлет, а вот Соню чем кормить…

— Что ты ешь на завтрак?

— Что бог послал, — пожимает Соня плечами, накладывая кошке корм.

— А все-таки?

— Ну, яблоко или что осталось с вечера.

— Завтрак — это важно.

— Давай, я приготовлю? — Соня тоже заглядывает в холодильник.

— Ты? — достаю свои смеси для белкового омлета, выкладываю на сковородку бекон.

— Я умею готовить! — возмущается она.

— Нисколько не сомневаюсь, но ты же у меня…

— В гостях? — коварно улыбается она.

Вот ехидная ехидна. Сделала.

— Да, уже не в гостях… Ладно, за продуктами тоже заедем, купишь все, что хочешь приготовить, раз уж тебе неймется вести хозяйство. Но, извини, мне нужен белок, так что я буду корректировать.

Как я и думал, мой атлетский завтрак не вызывает у нее диетических протестов. Так постепенно вернем Сплюшку к нормальной еде, а не этим глупостям с листиками салата. Кто ж так худеет? Это вредительская диета для уничтожения мышц, а нам нужна, наоборот, крепкая и сильная Соня. У меня на нее много планов.

— Одежду тоже купим, — комментирую я, пока она одевается после завтрака.

— Я привезу свою, я просто растерялась, — протестует она.

— Ага… — легкомысленно киваю. На месте разберемся, кто кого переупрямит.

Надо будет ей выделить место в гардеробной. То, что у Сони будет свое местечко не только у меня в сердце, но и у меня в доме, наполняет меня теплом. Момент, когда женщина переезжает к тебе и опушается, обустраивая все вокруг под себя, даже приятней момента, когда въезжаешь в новый дом сам.

Мы все-таки выбираемся из бункера, и я всерьез первые несколько километров опасаюсь, что сейчас кто-нибудь обломает наш беззаботный выходной, и в принципе морально готов достать из багажника и держать поближе хорошо заточенную саперную лопатку. Но никто не мешает — или вовремя соображают про лопатку — поэтому до торгового центра мы добираемся без приключений.

Соня направляется в супермаркет, я тяну к магазинам одежды. Что бы она там на себя ни наговаривала, у меня масса больше, я побеждаю.

— Как тебе это платье? Зеленый подойдет к твоим глазам.

— Нет, — твердо отвечает Соня.

— Ты ведь была в похожем на юбилее? Не нравится? А это?

— Нет, — еще тверже отвечает Соня.

— Ну почему? Может, примеришь? Ты ведь в принципе носишь платья?

— Ношу, — бурчит она и отворачивается.

— Тогда в чем дело, Сонь?

Поднимаю ее подбородок и смотрю в глаза.

— Не надо мне ничего покупать, — она прикусывает губу.

— Почему?!

— Ну, мне неудобно.

— Мы уже обсуждали вопрос неудобства, — припоминаю я, не уточняя, что выиграла Соня. А я не подготовился ко второй серии. Очень зря. Кажется, нам грозит повторение матча. — Что тебе не нравится, скажи?

— Ну, я как содержанка какая-то…

— О, господи, что за чушь! — я бы рассердился, но в ее глазах снова страх, и это охлаждает почище ледяного душа. Поэтому я перестраиваюсь на уровень тише и спокойнее. — Ты же моя девочка. Тебе нужны красивые платья, сладости и украшения, чтобы оставаться мягкой и нежной. Женщина должна быть избалованной и сладкой. Если тебе так сложно, не будем покупать платья, согласен. Давай только домашнее и шампуни всякие, договорились?

На это Соня соглашается, хоть и со скрипом.

Заодно уламываю ее на сменную одежду, чтобы завтра снова не влезать в грязные джинсы.

Смешное шерстяное платье с капюшоном и меховыми помпонами проходит у нас по категории «домашнее» — она не может устоять.

Футболки, толстовки, спортивные штаны относятся к «спортивному» — не будет же она из дома форму таскать?

Чулки я протаскиваю под грифом «для постели», горячо нашептывая ей на ухо пошлости и милости. Они, кстати, требуют какого-нибудь интересного белья…

В общем, у кассы Соня с некоторым недоумением смотрит ворох вещей, и, кажется, не совсем понимает, как так получилось. А я изо всех сил скрываю улыбку.

Что может быть приятнее, чем покупать подарки и милые штучки для своей женщины? Воображать ее во всей этой одежде, тихонько прятать под горой покупок сюрпризы, которые она обнаружит когда-нибудь потом. Выбирать то, что ей обязательно понравится и предвкушать, как она обрадуется. Сначала, конечно, рассердится, но потом точно обрадуется.

Ювелирный, пока, к сожалению, пришлось обойти стороной, очень уж панический у Сони был взгляд.

В продуктовом она, переутомленная борьбой со мной, уже совершенно зависла. Аккуратно положила в тележку упаковку мороженого, потом передумала и убрала.

Возвращаю обратно.

И на этом все.

Ступор.

Приходится применять психологические методы для допросов:

— Начнем с завтрака. Фруктовый салат? Йогурты? Хлопья? Круассаны? Подушечки с шоколадом? Яйца? Каша? Бутерброды? Тосты? Господи, что там еще бывает-то…

— Я на диете…

— Ага, я вижу. У тебя как раз на углеводы глаза загораются. Значит, берем круассаны…

— А если я обратно растолстею?

— И что? — не понял я.

— Ну… тебе же не будет… — она мнется, подбирая слова. — Ты же меня не будешь…

— Любить?

Она кивает с несчастным видом.

— Почему? — удивляюсь я. — Ведь твоя суть от этого не изменится. Тела же меняются неизбежно. Похудеть можно — а как вернуть молодость?

— Это еще страшнее… — почти шепчет она.

— Послушай, — вздыхаю, поворачиваюсь к ней, обнимаю за плечи. — Меня интересует счастливая Сплюшка. Все остальное опционально. Хочешь — худей, буду делиться с тобой спортзалом и белковыми омлетами. Хочешь — толстей, пойдем, смотри, там конфеты ручной работы умопомрачительные. Хочешь — забей вообще на все, как пойдет, так пойдет.

Прячусь с ней за витриной с морепродуктами глубокой заморозки — и целую так глубоко, что тает даже заморозка.

— Так, — мне приходится откашляться. — Так идем за конфетами? Все остальное у нас уже есть, а я хочу как можно скорее оказаться дома, в спальне и в тебе.

— У Аси конфеты вкуснее, — порозовевшая смущенная Соня цепляет меня за локоть и тащит к кассам.

Я уже говорил, как мне нравится эта женщина?

Минут двадцать, впрочем, мы еще тратим на парковке, потому что ехать до дома, не зацеловав ее насмерть, я отказываюсь.

Заведенная Соня по дороге настолько нагло пристает ко мне, что до спальни мы в итоге не добираемся. Спасибо, что хоть до дома как-то дотерпели.

А потом она разбирает пакеты с покупками и долго смеется, когда вытаскивает один из моих сюрпризов — розовые меховые тапочки в виде зайцев.

— Ты ведь понимаешь, кто будет делать торт на вашу свадьбу?

— Ася, блин! Какая свадьба!

Сегодня у Юла куча важных встреч и переговоров, которые обещают затянуться до глубокой ночи. Не хочу грустить без него, не хочу скучать в офисе, поэтому с удовольствием подчиняюсь его строгому приказу привезти те самые Асины конфеты, которые я так разрекламировала.

Ася вздохнула и попросила в следующий раз не впутывать ее в наши эротические игры. Особенно когда дело касается шоколада, которому надо стабилизироваться сутки-двое в холоде, поэтому он совершенно не годится для срочных заказов.

— Сонечка, у меня постоянно такое ощущение, что тебе двадцать, а мне сорок. Мальчик признается девочке в любви, приглашает жить вместе с ее кошечкой, покупает платьица и домашние тапочки, а девочка хлопает глазами и — какая такая свадьба?

Мы с ней долго и с удовольствием торговались и остановились на пирожных с шоколадным ганашем, для которых не требовалась долгая подготовка. Зато требовались лишние руки для мытья посуды, язык для облизывания венчиков миксера и целиком я для сплетен по ходу дела.

— Мне никто не делал предложения. И вообще сначала надо присмотреться. В наше время вообще люди так сразу не женятся. А если женятся, то по залету, что технически невозможно в нашем случае.

— Сонечка, что ты мямлишь? Он тебя любит?

— Ну, он так говорит… — промямлила я.

— Любит. Ты его любишь?

— Не знаю… — мямлить, так по полной программе.

— Соня!

— Наверное…

— Господи!

— Ну, да, да!

— Вот видишь, — Ася довольно ухмыльнулась. — А то — старый, лысый, большой, дайте мне юного дрища…

— Не-е-е-е-ет… — я мечтательно улыбнулась при воспоминаниях о сегодняшем утре. И вчерашнем вечере. И еще облизнулась, предвкушая вечер сегодняшний. — Ася, будут давать огромных качков — бери! Это вообще другой уровень! Это…