Агата Лав - (не) твоя невеста

Я слишком много знаю о нем.

Как пройденная черта. Я уже на другом берегу.

Но я молчу и не посвящаю мужчину в свои мысли. И вижу, как в нем нарастает беспокойство. Он не знает, что стоит за моим молчанием и начинает проваливаться в худшие догадки. А напирать опасается, чувствуя, что истратил все лимиты на силу. Принуждение… Он слишком часто давил меня и старался поставить в удобную позу, он сам признавался мне, что совершил все возможные ошибки на старте, почти оттолкнул меня, и сейчас это играет с ним плохую шутку. Он скован собственной веревкой, которую сплел из резких слов и хозяйских условий сделки.

— Ты не станешь мешать, если я захочу уехать?

Запахиваю халат, вспоминая о наготе, и собираю руки в глухой замок на груди.

— Силой? Ты об этом?

Киваю.

— Конечно, нет, Лис. Но не могу обещать, что не поеду за тобой.

— Будешь ночевать под дверью?

— Монотонно стучать и напоминать о себе.

— Это уже угроза, — качаю головой и понимаю, что произношу остроту холодным тоном.

Мне все же не до шуток, хотя привычка сказывается.

— Тогда отвези меня сам.

Он удивленно вскидывает брови, но ничего не произносит, а потом коротко кивает. Оглядывается через плечо в поисках рубашки. Я же хочу взять небольшой тайм-аут. Мне неспокойно за него из-за того, что я только что о нем узнала, и мне трудно отвернуться и выпустить его из виду. Поэтому я беру его в водители, чтобы выиграть время и успокоить свои мысли за время поездки.

Мне нужно время, чтобы понять, что происходит. Найти правильные вопросы и задать их ему. Понять, что делать дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рядом с черным внедорожником мои планы меняются. Я хочу сесть за руль сама и ловлю Костю за локоть, останавливая его. Он не сопротивляется и протягивает ладонь к пассажирской дверце, и лишь в салоне кидает первую ремарку.

— Боишься, что завезу куда-нибудь?

Я смотрю на него с укором и он отвечает мне легкой улыбкой, которой красноречиво признается, что не всегда удачно шутит. Он вернул себе расслабленный настрой или смог его досконально изобразить, чтобы успокоить меня. Я сама не знаю и не пытаю его въедливым вниманием. Отворачиваюсь к лобовому стеклу и слежу за дорогой, постепенно возвращая нас в центр города.

Не сразу, но я выслеживаю две машины сопровождения в задних зеркалах.

— Мои ребята, — успокаивает Константин, когда замечает направление моего взгляда. — Одна машина останется с тобой.

Я уже ездила с охраной и мне не понравилось. Но спасаться от огнестрельных пуль мне не понравилось еще больше.

— Я разберусь с проблемой в кратчайшие сроки, — добавляет мужчина. — Тебе не придется жить как важному свидетелю.

Наверное, стоит сконцентрироваться на “кратчайших сроках”, потому что мне действительно тошно от одной мысли, что придется терпеть телохранителей и черные мерсы под окнами квартиры, которые еще будут сменять друг друга, но я обращаю внимание на другое слово. Разберусь.

Он разберется и решит проблему. Насильно же?

— Что ты сделаешь с ним?

— С кем?

— С тем, кто подставил твоего брата.

Константин поворачивает голову и смотрит на меня непонимающим взглядом, будто я спросила глупейшую вещь. Так и есть, впрочем… Сама понимаю. Только не знаю, как приложить всем известные законы жестокого мужского мира к моей вселенной. Как жить с таким?

— Поэтому я молчал, — добавляет он. — Если бы он не был твоим супругом, я бы никогда не признался.

В скольком он не признался?

— Ты бы скрывал от меня эту сторону своей жизни?

— Ты бы догадалась, ты очень умная, Лис. По мне видно, что я не Леша. Что я пробивался наверх другим путем… Да и в другие годы. Но детали бы я оставил при себе.

Мне хорошо от его спокойного уверенного голоса. Он вспомнил себе и обволакивает меня выверенными точными интонациями, за каждой из которой стоит сила. Мы словно меняемся местами. Я переждала его бурю и помогла ему вернуться на твердый берег и теперь могу отдаться своим сомнениям и закономерным мыслям, пока Константин усмиряет нарастающее внутри меня беспокойство. Он почти что поет колыбельную, тихую, ласковую и говорит важные вещи.

Зачем тебе страшная правда обо мне, Лис?

Зачем детали и прошлое?

Я могу защитить тебя. Это главное.

— Ты сказала, что уедешь из города после…

— Да. Ты угадала, мне непросто здесь.

— Куда поедешь?

— А куда ты хочешь?

Я оборачиваюсь к нему и ловлю напряженный взгляд.

— Ты перескочил через вопрос, Констант. Ты не предлагал мне ехать с тобой.

— Я хочу, чтобы ты была со мной. Хочу забрать тебя и увезти подальше от всего безумия.

Простые слова. Честные, правильные… Они отдаются глубоко внутри и я непроизвольно сжимаю кожаный руль.

— Я люблю тебя, Лис.

Господи…

Меньше всего я ожидаю этих слов и на мгновение прикрываю глаза. К счастью, перед нами широкий проспект, который позволяет легкомысленную вольность. Константин наклоняется ко мне и обхватывает руль, легонько задевая мои пальцы, после чего тянет в сторону.

— Давай перестроимся.

— И остановимся, — я киваю, не скрывая нахлынувшие эмоции. — Ты не мог признаться перед дорогой?

— Я только сейчас это понял.

Он убьет меня своей честностью. Он словно наигрался в хитрые игры и изощренный флирт и хочет расставить все точки над i, или даже впервые в жизни пробует быть открытым и в чем-то обнаженным… Я вновь ругаю себя за самовлюбленную мысль, нашептывающую, что у столь опытного и искушенного мужчины не было романа сильнее, но его поведение наталкивает меня именно на такие выводы. Я не могу объяснить свои чувства, но я вижу, как ему трудно даются слова и взгляды глаза в глаза.

Как мне, черт возьми.

— Я удивил тебя? — он усмехается, прячась за вальяжной улыбкой, когда я притыкаюсь к жестяной будке, которая укрывает нас от пешеходной дорожки.

— Да, я не ожидала…

Меня сбивает резкий сигнал сотового. Я оставила звук только для важных контактов и на мгновение отвлекаюсь на размышление, кто это может быть.

— Ответь, всё нормально, — кивает Константин.

— Прости, — я достаю сотовый, только чтобы взглянуть на экран. — Секунду.

Я вижу, как в мессенджер продолжают падать сканы документов и фотографии. Одна за другой. С номера Владислава. Он все же собрал досье на Константина по моей просьбе и теперь высылает своего рода отчет. После заключительной фотографии приходит его сообщение — Он очень опасен. Нужна моя помощь?

Я резким и даже истеричным рывком включаю блокировку, чтобы фотографии побыстрее исчезли с экрана и не вонзились в мою память.

— Да, ты очень умна, Лис, — произносит Констант, разрушая повисшую паузу. — Я могу рассказать сам, если ты хочешь.

Видно, он зацепил взглядом несколько сканов и понял, что речь идет о его прошлом.

— Ты правда хочешь знать? — добавляет он.

А я смотрю на зажатый в руке сотовый и не знаю ответ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не помню, чтобы в моей жизни хоть что-то было просто. Я отворачиваюсь к своему окну и пару мгновений разглядываю поток машин через тонировку. Мельтешение и гул… Но дыхание Константина сильнее, поверх общего шума я различаю, как находят волны его выдохов и вдохов. И в какой-то момент я понимаю, что не слышу ничего, кроме его дыхания.

— Я попросила знакомого достать досье на тебя, еще в самом начале.

Черт, у меня дрожит голос? Правда?

— Сперва пробила по своим каналам…

— Я знаю.

— А потом вышла на него, у него много связей.

— Дай мне взглянуть, — он протягивает ладонь и ждет, что я позволю посмотреть мой сотовый. — Я могу подсказать, что он упустил.

Мне тесно в груди от его тяжелого напитанного удерживаемыми эмоциями голоса. Он хочет звучать размеренно и спокойно, но я же слышу, что это игра. Чертова постановка, чтобы выглядеть достойно в моих глазах. Он не рассказал вовремя и теперь вынужден вести непривычный диалог в тесном салоне.

— Мне важнее, что происходит сейчас, — сбрасываю морок и поворачиваюсь к нему. — Ты говорил, что теперь вооруженные люди вокруг тебя для охраны. А что сейчас? Месть? Исключение?

— Я приехал мстить, — он кивает. — Я найду ублюдка и убью его.

Хочется вновь отвернуться. Он бросает мне вызов честности, которую я же сама просила, и мне вдруг слишком много.

— Но это исключение. Я давно не живу такой жизнью, я легализовал всё, что только можно было, и не хочу возвращаться назад.

Костя обхватывает мою ладонь и мягко нажимает. Напоминает о прикосновениях, на которые отзывается мое тело и наполняется сладким теплом. Он знает свои сильные стороны, знает, что уговорить можно не только словами, и тянется ко мне. Или тянет меня… я не разбираю, кто именно двигается, но вдруг оказываюсь в его крепких и сильных руках. Мой сотовый падает куда-то между кресел, а я откидываю голову назад и чувствую, как он проходит последние сантиметры, чтобы поцеловать меня.

— Мы же можем попробовать, просто…

Он не договаривает и впивается в меня жесткими губами. Раскрывает меня настырным языком и заполняет так, что я уплываю прочь и забываю все мысли, что только что бились в голове. Он целует меня и тягуче ласкает, выводя жаркие круги мужского дыхания на щеках. Его руки сцепляют надежный замок на моей спине и поддавливают меня, вынуждая быть ближе и принимать его ласку широко открытым ртом. Я сама тянусь к нему и хочу почувствовать глубже. Крепче и острее, чтобы подольше не выныривать на поверхность.