— Ты тоже светишься, — киваю в сторону ее мужа, который возвращается к нам.

Владислав потерялся в толпе, встретив старых знакомых, но теперь подходит вплотную. Он кладет ладонь на плечо жены и с легкой улыбкой смотрит на нее сверху вниз.

— Мы сдали багаж, — сообщает ему Настя и смешно морщится, словно не может не дурачиться под его теплым любящим взглядом. — И уже поплакали.

— Значит, я всё пропустил.

Влад переводит взгляд в мою сторону и смотрит по-другому. Все же в нем гуляет сомнение и неуютное царапающие желание залезть в чужую жизнь. Он же знает к кому я лечу. По имени и по фактам из богатой биографии. Но Владислав слишком хорошо воспитан и еще лучше осведомлен о моих умственных способностях. Поэтому не спорит с моим решением, не вмешивается и старается не испортить трогательный момент прощания.

— Я пойду, — поднимаю паспорт повыше и вновь тянусь к Насте. — Не скучай, красотка. Я напишу, как сяду в Неаполе.

— Да. Скоро увидимся.

Целую ее, а потом обнимаю Влада, который проводит ладонью по моему плечу.

— Береги себя, Лис, — добавляет он серьезно. — Я обязан тебе.

Киваю. Я ведь познакомила его с Настей. И столь замысловатым и оригинальным способом, что об этом можно книгу написать или снять фильм.

— Если что-то понадобится, звони. Я помогу.

— Спасибо, Владислав. Но у меня есть свой защитник.

Я улыбаюсь мужчине. Киваю во второй раз и разворачиваюсь, направляясь в зону досмотра. И дальше, дальше…

К нему.

Итальянская земля встречает солнцем и сладковатым пряным воздухом. Или это иллюзия? Я знаю, что скоро увижу Костю, и уже чувствую сладость во рту. Во всем теле.

Черт…

Я безумно соскучилась по нему. И иду по телескопу широкими ни разу не изящными шагами, чтобы побыстрее оказаться рядом с любимым мужчиной. Шаг, еще шаг, поворот к багажной ленте, которая, к счастью, оживает без задержек. Я получаю свой багаж и иду на выход, мешаясь с толпой прилетевших.

Но он сразу находит меня. Зовет по имени и за секунду оказывается рядом. Я даже не успеваю разобрать его лица, оказываюсь в тугих объятьях и выпускаю скрученных воздух между губ. Он здесь, рядом, я ощущаю его, его тепло, запах, прикосновения… Его всего.

— Малышка, — отзывается Костя дает мне немного свободы, чтобы я могла посмотреть на его счастливое лицо. — Моя малышка…

Он смеется и не может добавить что-то более связное, а потом наклоняется и целует меня в губы. Сперва нежно, а потом, не глядя, перепрыгивая все рамки приличия, раскатывает меня умелым языком и заполняет до томной судороги. Мне приходится отрываться от него, чтобы устоять на ногах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Давай сперва найдем укромное место, — шепчу ему в верхнюю пуговицу рубашки.

— Хорошо, хорошо.

Он сдается и проводит ладонью по моим пальцам. Он задевает кольцо на безымянном пальце, которое подарил мне перед своим отлетом. Хотя сперва вручил другое, перестраховался и достал прекрасную вещь с розовыми бриллиантами, но я спросила, где то, первое. Которое он надел на мой палец в день знакомства как печать скрепленной сделки и которое я вернула ему назад, когда он заплутал в своей самоуверенности и решил, что если я ценю в мужчине силу, то стерплю и самоуправство.

Вызывающее кольцо с огромным камнем, на грани пошлости… На грани, но не за ней.

Как мой характер.

— Я отвезу тебя, — произносит Костя, опуская глаза на обручальное кольцо.

Оно как обещание. Мы уже выбрали день церемонии, и у меня есть целых две недели, чтобы найти свадебное платье. Целых… Смешно, конечно, но я не нервничаю, во-первых, с модельными параметрами задача заметно упрощается, а, во-вторых, не будем пышного празднества и строгого дресс-кода. Будет красивая и короткая церемония. За короткую голосовала я.

— Покажешь дом?

— Интересно? Покажу, конечно.

Наивный.

То, что он ни черта не покажет мне в ближайшее время, становится ясно, когда мы садимся в машину. Авто плохо на нас влияют, у нас было столько историй в кожаных салонах, хороших и грязных, что от них невозможно отмахнуться. Воздух между нашими телами густеет и я проклинаю недавний поцелуй Кости, он разогнал кровь и напомнил, как отзывчиво мое тело на его ласки.

Как мое тело истосковалось по нему.

— К черту!

Костя сворачивает с дороги выезда и выбирает другое направление. Многоэтажное стильное здание отеля нависает над парковкой аэропорта и подсказывает, где можно найти укромное место. И не сойти с ума от промедления.

Он буквально вдавливает меня в двухместный номер, когда с оформлением и оплатой, наконец, покончено. И не может отпустить больше не на миллиметр, захлопывая дверь ногой. Костя вжимает меня в свое стальное тело и так крепко держит за талию, что мне трудно дышать. А каблуки проскальзывают по ламинату, потому что он забирает мой вес и несет меня.

На кровать. Большую, с белоснежными простынями.

— Только ничего не рви, — прошу, пытаясь сделать важную засеку в его пылающем мозгу. — Я тебя очень прошу.

— У тебя два чемодана с собой.

— Костик, я сказала, не надо ничего рвать.

— Я постараюсь.

— Уж пожалуйста.

Он заполняет мой рот крепким поцелуем и все мои глупые препирательства теряют смысл. Больше не могу произнести ни слова, и ненавижу каждую вещь на моем теле. Ее нужно содрать к черту, и быстрее!

— Костя, — шепчу ему в грудь и следом тихонько вскрикиваю.

Мы добрели до кровати, на которую он меня подталкивает. И падает рядом, продавливая матрас под массивным весом, он тут же возвращает меня в свои жадные руки и продолжает уверенно ласкать. Раскатывать катком настоящего ало-огненного желания.

— Не нужно, — ловлю его ладони, которые отвлекаются от главного, — я больше не могу…

Он усмехается, но я раздвигаю ноги и обхватываю его талию, стирая веселье не к место с его лица к черту. Костя резковато протискивает ладони между нашими телами и задирает мою юбку, распускает пряжку своего ремня и расстегивает молнию. Он не снимает с меня белье, отодвигает в сторону и подтягивает меня ближе, чтобы я оказалась точно под ним. Он толкается и заполняет меня одним размашистым движением. Вбивается и замирает на несколько мгновений, давая мне привыкнуть, он поднимает лицо и смотрит на меня… на все честные эмоции, что щедро отражаются на моем лице.

Я ничего не скрываю. И не контролирую.

Просто растворяюсь в нем. В чувстве наполненности и кружащем голову удовольствии. Мне так сладко и прекрасно, что глаза закрываются сами, а мысли отключаются напрочь. Я лежу под ним и не верю, что можно получать столько наслаждения от одного соприкосновения. Так просто? Правильно… Он во мне, и я хочу, чтобы он брал меня и заставлял выкручиваться в истоме.

Костя толкается и вскоре вспоминает дикую жажду, которая и привела нас в номер. Он трахает меня, взвинчивая темп и вырывая из моего рта пошлые хриплые стоны. Я цепляюсь за его налитые плечи и прикусываю их, не зная, как еще выпустить на волю всю страсть, что бьется внутри и разгорается с новой силой с каждым его движением.

— Да… Да…

Я зажмуриваюсь, когда меня накрывает душной волной. Дрожу под ним и обнимаю крепче, чтобы прочувствовать каждое мгновение. Теперь его расходящаяся по коже дрожь и сдавленный выдох… То, как он изливается в меня.

— Я люблю тебя, — он шепчет простые, но самые главные слова, когда обнимает за плечи и помогает лечь ему на грудь.

Я вожу пальцами по ней и собираю капельки пота.

— Я тоже люблю тебя, — запрокидываю голову и подставляю губы под глубокий поцелуй. — И хочу твою фамилию.

— О, ты передумала.

— Меня нужно уметь уговаривать. Но ты быстро учишься. Даже слишком.

— А я уговорю тебя на троих детей?

— Если родишь второго и третьего сам, то пожалуйста.

Он смеется и обнимает меня теснее за плечи, согревая удивительным теплом сильных рук. Сильных и нежных.

— Мы еще обсудим.

Я не вижу его, но могу мысленно нарисовать его хитрую кривую улыбку, которая ему очень идет.

— Я все-таки хочу увидеть дом для начала. А то мы можем застрять здесь…

— Мне нравится здесь, — он наклоняется и самым бесцеремонным образом уводит ладонь ниже, дотрагиваясь до моей поясницы и стараясь забраться еще ниже.

— Нет-нет, сперва дом, Константин.

— Ох, да ты меркантильна!

— Не представляешь как! Если на втором этаже не будет хотя бы четырех спален, я возьму билет обратно.

— Черт… Я пропал.

— Нет, — поднимаю голову и качаю головой. — Ты только нашелся. Не смей никуда пропадать.

— Никогда, малышка. Никогда.

Конец