Собственные ногти с силой впиваются в ладонь, всё, что угодно, лишь бы опять не разреветься.

-А потом?

-Потом…. Знаешь, вы с папой очень похожи. Оба морозиться начинаете, он тоже замыкается, когда ему про тебя говоришь и… наоборот.

-Не повезло тебе с родителями, - грустно усмехаюсь я.

-Да, нет. Нормально. Я вроде как не жалуюсь… Просто. Просто может быть стоит ему уже про Кроша сказать?

-Он уже сам всё понял, - еле выговариваю я, чувствуя, как собственный язык меня подводит.

-И что?

-Не знаю.

Дочь с недоверием смотрит на меня.

-Ань, правда, не знаю. Мы…

-Поругались?

Растягиваю губы в подобии улыбки. Всё-таки у меня очень догадливый ребёнок.

-Скорее да, чем нет.

-Наверное, это к лучшему…

Молчу. Потому что не знаю и боюсь своего же незнания и отсутствия всякой возможности предугадать события.

-Знаешь, мне кажется, что он захочет быть его папой.

Задумчиво киваю головой, не в состоянии никак это прокомментировать.

 -Обязательно захочет, - продолжает Анютка. И я слышу в её голосе… надежду. При чём надежду не только насчёт Кроша, но и всего остального тоже.

Хочется закрыть глаза и потрясти головой. Нет, дочь, нет. У меня с Сергеем все мосты сожжены. Но я так не делаю.

-И ты не будешь ревновать? – спрашиваю я хоть что-нибудь.

-Нет. Я же уже взрослая… А Крошу… Ему папа нужен.

Сглатываю. Болезненно. На какой-то миг, мне кажется, что во мне застрял тяжёлый ком и сейчас, я просто-напросто задохнусь. Но не случается. Я всё ещё здесь. И всё ещё дышу.

-И в кого ты у меня такая умная? – из последних сил выдавливаю я улыбку.

Она фыркает.

-В вас?

-Нет, Анют, мы с твоим папой очень глупые, как оказывается…

-Это вы по отдельности глупые. А когда вместе были… Ничего так получалось, - пытается шутить. Но надежду в её голосе уже не скрыть ничем. А у меня не хватает смелости, сказать правду. Что между мной и Сергеем… Чёрная дыра, и никак нам её не преодолеть.

Глажу её по голове, перебирая спутавшиеся пряди волос, не замечая того, как Аня всё-таки засыпает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ложусь я спать давно за полночь.

Завтра в ночь. А мне не по себе. Ото всего. Мой упорядоченный чёткий мир рухнул в одночасье, стоило Измайлову пересечь черту этого города. Или же нет… И я просто запустила… себя, детей жизнь. Я так надеялась на свою самостоятельность. Нравилось считать, что мы втроём нерушимая константа… которой всё под силу. Мне нравилось чувствовать, что я стала меньше зависеть от мамы, нравилось видеть, как складывался этот пазл… И всё рухнуло. Потому что это не самостоятельность, а гордость? Гордыня?

Ну да, не зря же я Гордеева по жизни и Измайлова по какой-то неясной случайности.

Просто не могла я жить больше в ожидании. Не могла терзать себя пустыми надеждами. Это было моё излечение… Научиться полагаться только на себя. Необходимость почувствовать, что хоть что-то в этой жизни подвластно мне. Что я не бездарна, что я хоть чего-то стою. Это уже потом проснулись какие-то амбиции. Или они всегда были во мне? Мысли-мысли-мысли…. Ааааааа.

Но лучше так, чем о нём.

Лежу на кровати, прижимая колени к себе. Зря вспомнила. Теперь перед глазами выражение его лица. Перекошенное, дикое… раненное. И вопль этот нечеловеческий. И от этого тоже совсем не лучше. Легче, что наконец-то сказала. Легче. Но не лучше.

И ненавидеть больше не могу. Хочется, но не получается. А что тогда к нему чувствовать? Тоже не понимаю.

 Ты же понимаешь, что это ещё не конец?!

До дрожи. До отчаянья. До паники. До ненавистной надежды… что он всё исправит.

Никакого облегчения и мудрости утро мне не принесло. Единственное, поняла, что не смогу отпустить сегодня Кроша от себя. Или не только сегодня…

Дети спали. А я сидела на кухне, пила обжигающий чай и гипнотизировала телефон, принимая решения. Ни один из промелькнувших вариантов меня не радовал. Хотелось головой об стол, да посильнее.

Минуты тянулись невыносимо долго, выводя меня из себя. Десять раз успела передумать, ещё столько же решить, что поступаю правильно.

Когда проснулись дети, стало чуть веселее. Пришлось объяснять сыну, почему он сегодня не в садике. Вроде как даже обрадовался, ну или же просто потеплел по сравнению со вчера. Потом лечила Аню, которой сегодня было заметно лучше. Об этом говорил не только градусник, но и вполне посвежевший вид. А ещё ей стало скучно и захотелось действий, поэтому в ход пошли все подручные средства от банального порисовать до снятия сторис в инстаграм. В главных ролях они с Крошем.

Пока дети были заняты, я продолжала взглядом насиловать телефон и нервно кусать губы. Решилась только после 11. Время было вполне логичным, раньше звонить всё равно не имело смысла.

Игорь взял трубку почти с первого гудка, отчего я, если честно, немного растерялась. Поэтому начало выдалось скомканным с кучей «эээ», «как бы» и «ой».

-Измайлова, давай ближе к делу, - требует от меня начальство.

Ну к делу, так к делу.

-Мне отпуск нужен, - почти выпаливаю я, а потом ещё и добавляю. – Сегодня.

Несмотря на то, что в трубке тишина, мне почему-то кажется, что мой собеседник поперхнулся.

-Измайлова, а ты часом не охр… офигела?! – даже не зло, а скорее уставши, интересуется директор «Облаков».

-Если только самую малость.

-А по-моему не малость. Оль, - вздыхает он, - я, конечно, понимаю, что ты у нас на особом счету…

-Каком счету?! – тут же встрепенулась я.

-Дурочку не включай. Ты зарплату свою видела?

-В этом месяце ещё нет, - отбиваюсь.

-Если будешь острить, то и не увидишь, - грозит мне Игорь, но вполне флегматично, значит, не всё так страшно.

-Так я же на особом счету… Только не знаю, на каком.

-На том самом, Измайлова, на том самом. У Киреева на досуге поинтересуйся.

Его замечание меня напрягает. Игорь был… прямолинейным с нами, сотрудниками. Иногда до резкости и бескультурья, но чем больше я работала с людьми, тем чаще мне казалось, что некоторые по-другому не понимают. А вот с начальством он был вполне дипломатичен, нет, задницу не лизал, но подходы находил, и никогда не обсуждал за спиной чужих решений, за что его и ценили.

А тут… даже не намёк. Буквально прямой текст.

-Говори уже прямо.

-А что прямо? Могла бы и Киреева об отпуске попросить, а не мне мозги своим очень надо компостировать.

-Так-то ты мой руководитель.

-С каких пор это кого-то волнует?

-Игорь!

Фыркает. Затем тишина. Неясная и от этого немного гнетущая. Пытаюсь сложить одно с другим. Результат не нравится.

-Не доходит? – язвит Игорь.

- Доходит, - бурчу я. – Но у нас с ним ничего не было, и я его никогда ни о чём не просила.

Поганое чувство из-за того, что приходится оправдываться.

-Значит, будет, - уверенно заявляет он.

-Обоснуй.

Вздох под названием «Какая же ты тупая».

-Оль, у кого самые большие премии у нас в клубе? Кому график тусуют по первому её писку?

-Я обычно не прошу.

-Вот поэтому я тебя ещё и терплю, - почти грубо сообщает Игорь. Потом, правда, тут же смягчается. – Ну и работаешь ты хорошо. И тупишь через раз. Так что живи пока.

-Слушай, давай, по-честному. К чему вся эта отповедь? Здесь и сейчас? Если ты намекаешь про мою связь с Никитой, то я поговорю с ним. Чтоб больше не вмешивался, я, правда, не думала, что он… А деньги. Ну можешь урезать мне премию.

Последнее – это, конечно, бравада. Денег лишних в моей жизни нет. На жизнь хватает – хорошо, что-то поменять - будет плохо. Но принципиальность берёт своё.

-Да нужны мне твои деньги, я ж не из собственного кармана плачу. Я о тебе дуре забочусь.

-Замечательная забота, - фыркаю я.

-А ты не бузи. У тебя тут говорят, муж объявился.

Напряглась. Даже краской негодования залилась. Вот только сплетен мне не хватало.

-Это никого не касается.

-Скорее всего, так и есть. Только боюсь, Киреев тебя где-то превратно понять может. И ты со своим особым положением можешь упасть. Больно.

-Это угроза?

-Это предупреждение. Он на тебя неплохо так запал. И поверь мне, наш мальчик только с виду такой благородный. А на деле… Короче, там где деньги, благородству не место.

-Спасибо, учту, - раздражённо парирую я.

Дурацкий разговор. С какими-то драматическими примесями. Ненавижу.

-Ох, Измайлова, не ценишь ты моей заботы. Короче, моё дело предупредить, чтобы ты была осторожна со своими желаниями, иначе однажды кто-то цену назначит, а это дело такое… неприятное.

Что сказать на это я не знаю, поэтому просто отмалчиваюсь.

-Ну что, в отпуск пойдёшь? – с неподдельным интересом спрашивает Игорь, видимо, надеясь, что его речь возымела действие.

-Мне надо, - чётко и громко.

-Ну кто бы сомневался.

2.

Стало противно. Как-будто меня в грязи вываляли… Хотя почему как-будто? Вываляли же, да ещё и носом для пущего эффекта в лужу макнули. Вот теперь точно только головой об стол. Но вместо этого, пока свежо раздражение, набираю Киреева. Абонент не абонент. Вот же чёрт!

В мыслях путаница, потому что никак не получается разделить одно с другим. Никита выкупил долю клуба почти два года назад, я уже тогда давно и прочно ходила в администраторах и даже копила деньги на ипотеку. Можно ли считать, что хотя бы этого я добилась сама? Или был ещё кто-то… с видами и особым положением?! Не знаю, не замечала. Но мне вот до сегодняшнего дня казалось, что я и без этого всё сама. Вот же дура! Надо было хоть раз в Машкину платёжку нос запустить, когда мне зарплату подняли, хотя бы из любопытства. Но, мне никогда не было особо дела до чужих денег, главное было со своей жизнью разобраться.