Очень по-детски хлюпаю носом и пытаюсь вытереть его рукавом рубашки.

-Мне, наверное, лучше уйти, - очередная попытка моего побега, и вновь он опережает меня, накрывая мою ладонь своей, словно перехватывая. Самое худшее и бесчестное, что он мог сделать, потому что моя внутренняя дрожь и слабость теперь очевидны нам обоим.

-Олька, - очень тихо. – Ты же вроде умная… а ведешь себя порой как… дура. Как ты могла тогда вообще такое подумать?!

-Дааааа? – это у меня уже истерично выходит, визгливо и некрасиво. – Тогда как ты мог меня спросить о том, о чём спросил?!

Его пальцы чуть сильнее сжимаются на моём запястье и тут же расслабляются, будто что-то дрогнуло в нём на один призрачный миг. Или это просто игра моего сознания, потому что лицо его остаётся беспристрастным.

 -А что мне оставалось ещё думать?

-Ну да! Это же самое очевидное, что жена у тебя шлюха, - отшатнулась я от него так, если бы он просто меня ударил. Руку убрать не дал. Держал легко, почти ненапряжно, но не отпускал. Сейчас это казалось самым болезненным, что он мог делать со мной. Не быть рядом, но продолжать держать. Страшная метафора последних лет. Всё ещё с ним, но без него. – Да, прекрати ты уже меня хватать! – дёргаю, резко и отчаянно, отпускает. То ли услышал, то ли просто не удержал.

- Я никогда не думал о тебе такого, - глухо и ровно, но у меня такое ощущение, что за этим всем стоит угроза.

-Оно и видно.

-Оль…-выдыхает он, после чего прикрывает глаза.

Сижу напротив и не знаю, что мне думать, делать… как тут, блин, дышать. Скрещиваю руки на груди, хоть какая-то иллюзия защиты. После длительной паузы Измайлов всё-таки открывает глаза и в своей же спокойно-неспокойной манере продолжает.

-Оль, вспомни наши последние месяцы… вместе.

-Ты только что утверждал, что я-дура и что всё выдумала.

-Да не говорил я такого! - резко всплеснул он руками, после чего и по столу ударил. Чашки пронзительно звякнули по блюдцам. – Это ты начала нести бред, что я во что-то там наигрался, что вы мне надоели.

-Тогда что?!

Криво усмехнулся.

-Не поверишь, сам мечтал спросить тебя о том же всё это время.

-Измайлов! Чёрт тебя дери! Вот только попробуй сейчас начать стрелки переводить, тогда клянусь точно, это наш с тобой последний разговор.

Сергей недовольно поморщился, ну да, не любит он ультиматумы, и когда по фамилии называют, тоже не любит. Ну извини, я здесь не для того, чтобы тебя по шёрстке гладить.

-Я тебе всего лишь пытаюсь сказать, что сам не фига не понял, что с нами тогда происходило. Мне хотелось изменить нашу жизнь, добиться чего-то… дать вам самое лучшее.

-А мы тебя об этом просили?

-Напрямую нет. Но это так или иначе проскальзывало в твоих поступках, в ожиданиях наших родителей… твоих братьев.

-Замечательно! Давай еще Костю с Ильёй сюда приплетём!

-ДА… Оля! Ты можешь сейчас просто выслушать? – мышцы на его лице и шее всё-таки напрягаются, хотя он вроде как и старается сдерживаться. – У тебя замечательная способность, задавать мне кучу вопросов, а потом отказываться принимать ответы.

-У меня всего один единственный вопрос!

-Ага, и куча невысказанных во взгляде, - при этом я морщусь, а он выдыхает. – Ладно. Проехали. Я не знаю, как тебя ещё попросить. Если хочешь получить ответ на свой вопрос, то нужно понять, что было до…

Его опять прерывает официантка, пришедшая забрать посуду.

-Что-нибудь ещё? – очаровательно улыбается она Измайлову, но тот её игнорирует, не отрывая своего острого взгляда от моего лица. Отчего девочка теряется. Приходится всё брать на себя.

-Девушка, повторите, пожалуйста, - киваю я в сторону чайника. Она ещё не успевает уйти, а Сергей уже продолжает, опасаясь, что я опять попробую соскочить с разговора.

-Знаешь, я никогда не забуду один случай. Казалось бы, совсем идиотский, наверное, даже глупо помнить его, но в душу он мне тогда запал. Мы шли домой. Ты, я, Анютка. Помнишь, возле нашего… старого дома был небольшой пятачок, где стояли машины на продажу? Аньке четыре-пять было, и она спросила, почему у нас машины нет. А ты ответила, что это вопрос ко мне.

Пятачок помнила, машины помнила. Стояли они там и стояли. А вот разговора не помнила.

-И что?

-А то, что это был такой нехилый упрёк в мою сторону. Что я не в состоянии дать вам всё, что нужно.

-Бред. Она же мелкая была…

-Я не об Ане. Я о тебе.

Не понимаю. Что за околесица такая… Один случайный ответ. И что?

-Мы с тобой, когда жениться собирались, твоя семья не сильно рада была.

-Твои тоже от счастья не прыгали.

-Ну да, только мои молча всё принимали. А Костя мне тогда сказал, что раз я такой дебил, чтобы тянуть тебя в брак в восемнадцать, то теперь обязан жилы рвать, чтобы у тебя всё было.  

-Меня всё устраивало, - упрямо я гну своё.

-Оль, ты тогда даже с подругами перестала видеться, потому что стыдилась… нас.

Хочется закричать.

-А о чём мне было с ними общаться? И когда? У меня Анька, ты, работа…

-И работать ты всё время рвалось. Ты не обвиняла, но идея того, что нам мало денег, всё время была в воздухе.

-Измайлов, ты дебил, да? – искренне спрашиваю я. – Я ж тебе дураку помочь хотела. Ты же на себе это всё тянул… Квартиру, нас.

-А я об этом просил? – возвращает он мне мой же вопрос.

-Ладно, поняла. Я – меркантильная сука.

-Вот, что ты постоянно передёргиваешь! И опять я такого не говорил. Просто… Будем считать, что я хотел нам всем другой жизни, но… ты не приняла этого. Смотрела на меня как… на инородца какого-то.  Строила из себя великую обиду, ходила и молчала сутками напролёт.

-Знаешь, это такое непередаваемое удовольствие было, терпеть твоё извечное раздражение и холод. Прям общаться хотелось. Душу тебе изливать, - ёрничаю я, не замечая, как мои слова больше становятся похожи на потоки яда.

-Ну да. А потом был тот пресловутый поцелуй…

Вновь не понимаю о чём он. Какой поцелуй?! Ну что он там себе ещё выдумал?    

-Не помнишь? – зло ухмыляется Сергей. Качаю головой, хотя внутри уже вся напряглась, догадываясь, что ничего хорошего сейчас не будет. – Я подскажу. Встреча класса. Коридор. Ты. И Лизунов…

Тот вечер рваным пазлом складывался в моей голове. Никогда не придавада особого значения случившемуся. 

Мы тогда оба идти не хотели. Во-первых, между нами тогда и так всё трещало по швам. Во-вторых, брак, дочь и переезд, привели к тому, что мы уже давно разорвали прежние связи со старыми друзьями-приятелями.

А тут приглашение. Собирались лениво и в последний момент. Анютку родителям, а сами в школу. Пьянка состоялась прямо в родном кабинете поздним вечером. Кому-то показалось это крайне забавным. Уговорили классную руководительницу. Кажется, тот же Ванька всё и организовал. Он тогда из Москвы приехал, вот ему и приспичило собраться.

Сидели за импровизированным столом, сдвинув парты в кучу. Много алкоголя и мало закуски. Ну да, парни же закупались. Бесконечные разговоры о том кто-где-что. Различные воспоминания. Пара шуток про нас с Измайловым. Что-то из серии, а как там наши «Любовнички». Улыбалась, до последнего растягивая губы. Серёге вроде как хорошо было, по крайней мере, внешне, он выглядел вполне счастливым. Болтал с парнями, шутил с девчонками. А мне было тошно. Будто мы были на каких-то показательных выступлениях, где нам надо было играть в счастливую семью.

Серёга весь вечер прижимал меня к себе, но я не чувствовала в этом хоть какой-то искренности, это было для других, не для меня. В какой-то момент поняла, что не могу. Пьяные слёзы просились наружу. Повела плечом, отстраняя его руку.

-Я сейчас, - в пустоту и не глядя.

В коридоре стало чуть легче. Здесь было тускло и пусто, мои шаги глухим эхом раздавались в пространстве. Встала у холодного окна, долго рассматривая своё отражение в покрытом инеем старом окне. Ничего нового оно мне не показывало, лишь глупую и несчастную меня. Может быть, поэтому муж от меня и устал? Что я такая. Скучная. Неинтересная. Знакомая до дыр? Идиотские мысли в мои двадцать четыре. Но чувствовала я тогда себя именно такой - уставшей и отчего-то старой.        

Ванька появился неожиданно. Бесшумно подкрался сзади и встал у меня за спиной, отразившись в тёмном стекле. Я только так и поняла, что больше не одна в своих, поедающих меня, мыслях. Резко обернулась, что оказалось фатальной ошибкой, потому что Лизунов стоял почти вплотную ко мне. Так и оказалась зажатой между ним и подоконником. А он ещё и руки по бокам от меня расставил.

-Вань, уйди, - забывая о правильных приличия, требую я.

-Неа, - очень весело тянет он. – По-моему, ты заскучала, рыбка.

-Рыбка?

-Ну да, рыбка, - с придыханием повторяет он, и я понимаю, что он в разы пьянее меня. – Золотая. Такая соблазнительная и такая далёкая.

-По-моему кто-то опять захотел в ухо от Серёжки, - нелепо хохотнуло я. Лизунова я не боялась, а вот то, что он нарушает моё пространство, напрягало. Да и речи его неадекватные…

-А я ему опять отвечу, только уж поверь, в этот раз от своего не отступлюсь.

-И что же в этой ситуации твоё? – интересуюсь я, Ванька наклоняется чуть вперёд, но я выставляю ладонь, упираясь ему в грудь. – Лизунов, держи себя на месте.

- Поздно. Я и так себя слишком долго сдерживал… - слегка заплетающимся языком замечает он.

А мне отчего-то смешно. Я даже улыбаюсь. Откидываю волосы назад.

-Даааа? Очень интересно от чего?

-От тебя…

Это звучит настолько нелепо, что я даже в серьёз не воспринимаю его слова. Мы не виделись с ним лет пять. Как за Измайлова замуж вышла, так и не видела.