Я согласно киваю.

— Или некоторых из нас вынуждают заняться этим.

— Только мы делали это не по своей воле, — сухо говорит Спенсер, вставая. — Давайте поедим и поскорее покончим с этим.

Себастьян подходит ближе и смотрит на меня. Он с меня ростом, так что наши глаза находятся на одном уровне.

— Мне жаль, что вас затащили сюда, Сай.

— Я бы предпочел оказаться здесь вместо тебя, — говорю я, хлопая его по плечу и проходя мимо.

Знаю, Себастьян больше не ребенок, но он всегда будет моим младшим братом. Смышленым. Тем, кто с головой уходит в книги, где бы мы ни были. Я горжусь им, хотя и не знаю, говорил ли ему когда-нибудь об этом. Говорить вслух о чувствах никогда не было нашей сильной стороной.

Я следую за братьями к столу, где полно еды. Уайетт действительно постарался на этот раз, но от всех его действий я лишь больше проявляю настороженность.

Мы едим и болтаем о пустяках.

Мне это не совсем нравится, но приятно смотреть на Себастьяна, слушать, как он говорит, и наблюдать за выражением его лица. Из всех нас он больше всего похож на нашего отца. Интересно, когда я снова увижу его после этого? Вновь спустя годы? Счастлив ли он?

— Когда ты скажешь нам, чего хочешь? — спрашиваю я Уайетта по завершении трапезы.

Он изучает меня несколько мгновений, а затем говорит:

— Есть один беглец, и мне нужно, чтобы вы двое нашли его и привели ко мне.

Звучит просто.

Слишком просто.

— Почему именно мы? — спрашивает Спенсер, бросая на меня взгляд.

Он думает о том же. У Уайетта есть много мужчин, способных выполнить эту работу. Так почему он хочет именно нас? Должен быть какой-то подвох.

— Никто не смог его поймать, — продолжает дядя, откидываясь на спинку стула. — Мы пытались. И мне нужны эти деньги. Сумма абсурдная.

Думаю, больше он ничего не скажет, но этого достаточно, чтобы от него избавиться.

— Дай нам информацию, и мы все выполним. Но Себастьян сегодня возвращается домой.

— Себастьян вернется домой, когда ты приведешь этого человека ко мне, — говорит Уайетт, сжимая губы. — Считай, что у него отпуск. Здесь он в безопасности, так что не вижу проблем.

Я стискиваю зубы. Не хочу, чтобы Себастьян находился здесь без нас.

Уайетт достает из кармана бумажку с именем. Я открываю ее и читаю: «Джек Уоттерсон».

Сминаю бумагу в руке и смотрю дяде прямо в глаза.

— Пожалуйста, скажи мне, что это просто гребаное совпадение.

Он качает головой.

Я знал, что здесь есть подвох. Просто не думал, что будет так.

Человек, которого я должен привести к дяде, — мой лучший друг детства.

— Ты знаешь о нем все. Его привычки, боевой стиль. Все, — продолжает дядя, пожимая плечами, будто это ничего не значит.

Я верный человек, и хотя мы с Джеком сейчас не общаемся, в прошлом он имел для меня значение.

Я не могу этого сделать.

Но какой у меня выбор?

На кону жизнь брата или моих друзей.

Я бросаю взгляд на Спенсера, стиснувшего зубы. Он тоже знает Джека. А еще он знает, что мы не сможем этого сделать. Я смотрю на Себастьяна. Необходимо держать его подальше от нашего дяди. Не думаю, что дядя убьет его или сделает что-то в этом роде, но вы никогда не знаете, как далеко он может зайти. Из всех нас лишь Себастьян не представляет ценности для него. Уайетт действительно верит в то, что, если он тронет Себастьяна, мы его не убьем. Думает, он неприкасаемый.

Себастьян должен вернуться к своей жизни. Он должен спасать жизни других, а не торчать здесь.

Я киваю дяде, затем встаю и даю знак братьям следовать за мной.

Нам нужен план. Срочно.

Иначе для нас это не кончится хорошо.

* * *

Эта история завершилась совсем не так, как мы ожидали. Но мы втроем остались живы.

И это все, что сейчас имеет значение.

С остальным мы разберемся позже.

Глава 3

Бриэль

Три месяца спустя


— Беременность тебе к лицу, — говорит Кристина, кивая в знак одобрения. — Ты просто сияешь, хотя сейчас не время терять вес.

— Я не худею намеренно, — говорю я, вздыхая. — Съеденное просто не удерживается во мне! Моя диета состоит из молока, фруктов и крекеров. Все остальное вызывает тошноту.

— Это должно пройти, — сообщает Кристина, поднимая книгу, — согласно тому, что здесь сказано.

— Ты изучала этот вопрос? — спрашиваю я, находя это милым. Не знаю, как бы пережила эту беременность без нее.

— Ну, я же «отец» этой буханки хлеба, не так ли? — Она шевелит пальцами, глядя на меня. — Когда ты наденешь на этот палец кольцо? Я хочу грушевидный черный бриллиант, окруженный ореолом бриллиантов.

Я закатываю глаза.

— Можешь перестать называть ребенка буханкой?

— Нет, — говорит она, ухмыляясь и пожимая плечами. — Под этим я подразумеваю выражение нежности.

Я провожу рукой по все еще плоскому животу.

— Наверное, следует сказать родителям, что я беременна.

— Просто подожди, пока родится ребенок, — смеется Кристина. — Счастливого Рождества! О, кстати, у меня появился ребенок. И вы не сможете злиться, просто посмотрите на ее маленькое улыбчивое личико.

Мы обе думаем, что это будет девочка, поэтому называем ребенка «она». Интересно, она будет похожа на меня или... на него. Надеюсь, у нее будут эти удивительные голубые глаза...

— Родители не будут злиться на меня, — говорю я, пожимая плечами. — Они будут счастливы иметь внучку. Просто разочаруются, узнав, что мне придется воспитывать ее одной.

— Что это значит? Я теперь не в счет? — спрашивает Кристина, поджимая губы.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — говорю я, обнимая ее. — Ты стала моей опорой. О большем я и мечтать не могла.

— Знаю, — говорит Кристина, грустно улыбаясь. — До сих пор не могу поверить, что они просто уехали.

Я стараюсь не думать об этом. Мы никогда не пытались связаться с ними после той ночи, да и от них не было ни слуху, ни духу.

Сайлар ушел, поэтому это он должен связаться со мной, верно? Я знаю, что любовь не должна быть гордой, но он просто оставил меня.

Не сказав ни слова.

Как мне это воспринимать?

Больно даже думать об этом. Он был для меня всем, а я, очевидно, не значила для него ничего. Или значила, но недостаточно много.

Мысленно прокручивая все наши моменты, я убеждаюсь, что он не мог подделать эти чувства. То, что мы ощущали, было реально, очень реально. Нельзя подделать такую связь.

Я также не думаю, что чувства были односторонними. Возможно, он просто лучше скрывал их, чем я. Или я просто любила его больше. Вот что это, наверное. В любых отношениях всегда есть человек, который любит больше. Вы бы подумали, что такая большая любовь заставит другого человека остаться и понять, насколько ему повезло, но, очевидно, нет.

Я смотрю на свой живот.

Теперь это просто так называемая буханка хлеба, я и моя сумасшедшая подруга.

И знаете что?

У нас все будет хорошо.

* * *

Мои ноги болят к концу смены. С тех пор как забеременела, это первый раз, когда я работаю полный день, с открытия до закрытия. Все из-за того, что Кристина поменялась со мной сменами. Ее университетское расписание изменилось, и поэтому я уже одиннадцать часов на ногах.

Идет четвертый месяц беременности, но я по-прежнему не знаю, как работает организм женщины до момента родов. Я прониклась уважением ко всем работающим женщинам в положении. Я быстро устаю, у меня нет сил. Но я не жалуюсь вслух, потому что это не поможет. Просто молча страдаю. Если любая другая женщина может справиться с этим, значит, и я тоже смогу.

Когда Чарли возвращается незадолго до закрытия, я спрашиваю его, почему он здесь. Его смена закончилась сегодня утром.

— Ты беременна, — говорит он, оглядываясь вокруг. — Я закрою кафе и занесу все коробки внутрь. А ты сядешь и будешь смотреть на меня.

— Чарли…

— Не спорь, Бри. Думала, мы позволим тебе делать все в одиночку? У Кристины сейчас вечерние занятия, а я свободен. Не хочу, чтобы ты переутомлялась и тем более поднимала тяжести. Если я не смогу быть здесь, то поможет Элайджа. Если он не сможет, то это сделает Тори.

Я сажусь на один из стульев и улыбаюсь.

— Что я сделала, чтобы заслужить вас, ребята?

— Думаю, тебе просто повезло, — отвечает Чарли, улыбаясь. — Теперь включи музыку на своем телефоне, чтобы я мог выполнить работу. — Он делает паузу и добавляет: — Только никакого гангста-рэпа.

Я смеюсь и включаю плейлист с песнями из топ-50, наблюдая, как Чарли уносит коробки, ставит стулья и закрывает кафе. Затем он провожает меня до моей машины. Прежде чем сесть в нее, я крепко обнимаю его и благодарю. Он отмахивается от этого, будто это не имеет большого значения, но ему не нужно было помогать мне, и я могла бы легко сделать эту работу сама. Я была бы в порядке. Не стала бы жаловаться. Это мое кафе, и я несу ответственность за выполнение определенных задач независимо от того, через что я прохожу. Никто не обязан мне помогать, кроме того времени, когда они на смене.

Но Чарли сам захотел.

Отлично, я становлюсь чересчур эмоциональной.

Приехав домой и припарковав машину, я вижу, что кто-то стоит у моей двери. Кто-то, кого я никогда не думала увидеть снова, даже если это тот человек, которого я, кажется, не могу выбросить из головы. Он открывает дверь моей машины, и я выхожу, не спуская с него глаз, словно он может исчезнуть в любой момент.