— Боже! — выдыхает девушка, когда ее голая задница оказывается прижатой к холодному камню столешницы.

Кладу ладони по двум сторонам от нее, блокирую ей пути отступления.

— Черт! Арина! Что ты творишь со мной? Зачем пришла?

— Я не смогла дозвониться… — сбившимся с дыхания голосом произносит она.

— И ты решила прийти лично? Ты думала, что я с тебя не спрошу, того, что ты от меня вчера убежала? — приподнимаю бровь. — Ты думала, здесь… — обвожу взглядом кабинет, — … ты будешь в безопасности?

— Нет, Ян. Я так не думала, — отвечает она, глядя на меня глазами, в которых плещется откровенное желание, которое побуждает меня забыть об всем здравомыслии.

— И правильно, Арина, — шепчу я.

И следом, снова набрасываюсь на ее влажные губы, беря их с жадностью гребаного собственника.

Нахрен все! Чувствую, необходимость удовлетворить свою потребность.

И срать мне на то что, я должен соблюдать кем-то придуманные правила. Мне можно. Можно все. Я устал сдерживаться. Устал быть… правильным.

Мои, поцелую становятся мягче, чувственнее, но от того не менее требовательными. Мне бы хотелось испить ее всю, прежде чем вновь сказать ей, что мы не должны себя так вести. И что лучше бы ей убраться подальше от меня. И что бы больше на пушечный выстрел ко мне не подходила. И что думаю я о ней не как о девушке, которую с каждой минутой, с каждым часом, с каждым днем желаю все больше и больше, а думаю как о студентке, которая больше не должна на меня смотреть ни с каплей вожделения в синих озерах.

Но я не могу, ей это сказать.

Не могу ей так сказать, потому что я не могу не думать о ней, как принято в нашем обществе.

Углубляю поцелуй, проталкиваясь языком между ее губ, облизываю их.

Она с готовностью их приоткрывает, позволяя мне проникнуть внутрь.

Я всасываю ее губы, и мой язык свободно проникает в ее рот, оглаживаю им ее внутреннюю мягкость плоти.

Тяжело дыша, отрываюсь от нее на мгновение и наслаждаюсь блеском в ее глазах.

Скольжу взглядом ниже по ее губам к шее. Оставшаяся отметина на белой коже, вызывает на губах улыбку.

— Сегодня, ты будешь принадлежать мне снова.

— Да, — выдыхает она.

Провожу одной рукой по ее позвоночнику, и, когда пальцы останавливаются на тонкой шее, сжимаю ее.

— Сегодня моей девочке требуется особая ласка, верно?! — мурлычу я ей в губы, но никакой мягкости в моем голосе нет. Я хочу ее трахать, а не заниматься любовью.

Одним рывком ссаживаю ее со стола и резко разворачиваю к себе спиной.

Закидываю платье на спину (благо, она сегодня одета в свободную тунику, подпоясанную тонким ремешком), и прикусываю нижнюю губу, чтобы не застонать вслух, при виде ее аппетитных округлостей.

Коленом раздвигаю ее ноги и провожу указательным пальцем вверх и вниз по щели, пока ее влага, через тонкие кружева, не покрывает мои пальцы. И как только пальцы вновь касаются чувственного клитора, щелкаю по нему, и хищная улыбка раздвигает губы, когда слышу ее тихий стон.

Рука с шее перемещается на рот.

— Тсс, девочка, — говорю шепотом, — не хочу, чтобы кто-то еще кроме меня слышал твои стоны. Они ведь предназначены только для меня, для моих ушей.

Чувствую, как Арина плотно сжимает губы и тут же кивает головой.

Я тереблю ее клитор до тех пор пока он не увеличивается, и только, когда Арина выгибается в пояснице и ввожу в нее палец.

Арина тихо ахает. А ее стеночки плотно обхватывают мой палец. Я плотнее зажимаю ее рот рукой, практически полностью, лишая возможности вырваться звуком наружу из ее горла.

— Арина, крошка, если бы я хотел, чтобы нас кто-то услышал, то явно не стал бы медлить и уже насадил твою киску на свой член.

Замолкаю, потому как чувствую, что еще не много и мне самому себе придется закрывать рот, потому как яйца уже судорогой сводит от возбуждения.

Трахаю Арину одним пальцем до тех пор, пока ее тело не становится чуть расслабленным и затем добавляю второй, чтобы она ощутила наполненность. Продолжаю, пока крошка не начинает дрожать. Ее ресницы мелко подрагивают, когда она приближается к пику.

Еще немного и чувствую, как ее мышцы сжимаются вокруг моих пальцев, и по ним текут ее соки.

Меня накрывает диким возбуждение.

— Боже! — протяжно стонет она мне в ладонь, а я тянусь в свой портфель и достаю из бокового кармана презерватив.

Один единственный, который завалялся у меня с незапамятных времен.

Расстёгиваю молнию на штанах и вытаскиваю член. Быстро рассказываю по стволу латекс.

— Все будет хорошо крошка, — облизываю пересохшие губы.

И упираясь в ее промежность, вхожу в нее.

Арина ахает и впивается пальцами в край столешницы. Я вытаскиваю член, и снова ввожу. Одной рукой сжимаю задницу крошке, другой наматываю на кулак, растрепавшиеся локоны, тяну на себя, заставляя выгнуться в дугу. Трахаю ее жестко и быстро, вбиваясь каждым миллиметром в ее глубину.

Пот скатывает по вискам, когда я вхожу в нее, желая заявить права на каждый ее сантиметр.

Не знаю, что такого есть в этой девушке, но это что-то заставляет меня превращаться в дикаря. Одержимого и похотливого, неподдающегося контролю разума. Но моя крошка уже не раз принимала в себя мой ствол, и я теперь не сильно беспокоюсь о том, что могу навредить ей, потому что знаю, она сможет принять все.

— Черт, ты такая узкая, — бормочу, врезаясь в нее. — Я буду трахать твою киску до тех пор, пока она не научится принимать меня в себя сразу, без предварительных подготовок.

— О, Боже, — стонет Арина, закатывая глаза, когда нахожу пальцами клитор и щелкаю по нему, заставляя ее громко застонать.

— Я хочу, чтобы ты снова кончила. Хочу почувствовать это членом.

Арина напрягается всем телом, и я ощущаю силу ее сжимающихся стеночек по длине всего тела члена.

Делаю бедрами ощутимый толчок и чувствую, как сперма фонтанирует в горячую глубину малышки. Сжимая челюсть, склоняюсь над девушкой и глушу громкий стон, упираясь мокрым лбом в макушку.

Крошка до последнего натянута как струна. Ее тело дрожит в моих руках, от очередного оргазма, а я держу ее только крепче не отпускаю.

— Боже, Арина. Пообещай мне, что это было в последний раз. Обещай, что больше ко мне не подойдешь на пушечный выстрел, — я замолкаю на миг, — обещай же, Арина?!

Требовательный тон, выходит каким-то неуверенным. И я реально осознаю то, что сам этого девушке не могу обещать. Не могу гарантировать того, что если в следующий раз встречу ее, то смогу спокойно отпустить или пройти мимо.

Синеглазка продолжает хранить молчание. И когда оргазм стихает я освобождаю ее киску от своего члена. И одним движением разворачиваю к себе.

— Почему молчишь? — прижимаю ее к столу, а сам стаскиваю презерватив, перевязываю, и бросаю его в мусорное ведро. — Я до сих пор жду ответа, — напоминаю девушке.

— Я не могу, — тихо шепчет она, а на лице проступает легкий румянец, и я замечаю, как она прячет под пышными ресницами блеск в глазах.

— Почему? — меня не удовлетворяет ее ответ.

Попутно достаю пару влажных салфеток, одну из которых протягиваю ей:

— Приведи себя в порядок.

— Да, сэр, — на ее губах появляется стеснительная улыбка, когда она проводит салфеткой по внутренней стороне своих бедер, а сама при этом внимательно наблюдает за тем, как я обтираю опустошенный член.

— Ты не ответила, Арина на мою просьбу, — в очередной раз повторяю ей, уже освободившейся рукой приподнимаю ее подбородок, фиксируя двумя пальцами.

Арина так и застывает, оставаясь распластанной передо мной на краю столешницы с салфеткой в руках.

— Я не могу тебе этого обещать Ян, — тихо говорит девушка.

Я провожу подушечкой пальца по ее нижней губе, чуть придавливая, оголяя узкую полоску белоснежных зубов.

— Мы должны Арина, иначе… — склоняюсь к ее губам, и наши дыхания сплетаются в легком, почти без касания, поцелуи.


Время, в этот момент потеряло ход.

Поцелуй получается безумно нежный и чувственный, от него у меня реально кружится голова, я упираюсь двумя ладонями по двум сторонам от Арины и …

Первое что слышу, как дверь громко хлопает, а следом мою спину обдает потоком прохладного воздуха.

— Боже, — выдыхает Арина, сжимаясь в комочек передо мной.

— Блядь, — резко поворачиваю голову, но… как и стоило ожидать, там никого нет.

— Нас, кто-то видел?! — весь румянец сходит с лица девушки, покрывая ее кожу бледно-серым оттенком.

Испуг сковал все движения девушки, а ужас разоблачения запрятался в глубине глаз.

Или… или это я свой ужас видел в ее огромных зрачках, закрывающий всю синею радужку?

— Надеюсь, этот кто-то был не ректор, — иронизирую я.

Наконец-то, выпуская девушку из объятий.

— Что теперь с нами будет? — сипло произносит Арина, соскальзывая со столешницы и одергивая свое помятое платье.

— На эшафот уж точно не поведут. Живы останемся.

Попытка пошутить проваливается с треском.

Но если честно, я и сам не знаю, что будет дальше. Только могу предполагать.

— Одевайся, я подвезу тебя, — подхватываю портфель и окидываю девушку придирчивым взглядом.

— Но у меня еще есть пары на сегодня, — лепечет она, а я делаю шаг в ее сторону и заправляю выбившиеся локоны за ушко.

— Я думаю, целесообразнее тебе будет сейчас пойти домой и завтра там же отсидеться. Как раз будет больше времени подготовиться к дипломной. Тебе действительно нужно постараться. Ты выбрала сложную тему.

Открываю дверь, выпускаю девушку первой.

В коридоре университета тишина. Видимо пары уже начались.

Захлопываю дверь:

— Янис! — сердце сначала замедляет ход, а потом срывается в неровный галоп.