— Арина, — Ян, сжимает пальцы свободной руки у меня на челюсти и я открываю глаза, смотрю в его лицо.

Блестящие глаза, жадно меня пожирают. Я вижу в них похоть, и желание обладать мною без остатка и это заставляет меня задрожать в предвкушении…

— Боже, Ян! Что? Что не так? — срываются протяжным стоном слова, когда его палец ложиться на мой клитор и начинает играть с ним.

— Давай, Синеглазка, нужно возбудить тебя как следует… — говорит он, продолжая исследовать мою влажность.

— Так уже Ян, — я поддаюсь ему навстречу бедрами.

Пульсирующее лоно сжимает стеночками пустоту, и я чувствую, что это не правильно. Оно должно заполниться… Немедленно.

Удерживаясь на одной рукой, второй нахожу член профессора и пробегаюсь по стволу от головки до основания, а потом возвращаюсь обратно и обхватываю ладонью гладкую головку, смазывая ее собственной смазкой.

Ян оттягивает мой сосок — отпускает, и не давая мне передышки снова повторяет то ж самое, но уже с другим соском.

Сквозь отравляющее сознание желание, понимание того, что Ян играет со мной доходит не так быстро, как хотелось бы. Но умелые ласки профессора заставляют мой клитор дико пульсировать от желания, и именно это подталкивает меня к действиям.

Подвожу влажную головку члена к своей влажности и … сама насаживаюсь на него.

— Твою мать! — рычит Ян, оставляя мои соски в покоя, и переключая все свое внимание на очаг нашего соития.

Томно улыбаюсь мужчине, когда он смотрит на меня безумно-голодным взглядом, и сжимая мою задницу стаскивает со стола, а я овиваю его шею, зарываясь пальцами во влажные волосы на затылке, жадно всасываю в себя его кожу на шее, оставляю засос.

Толчок бедрами и Ян насаживает меня на член полностью, до основания, до звездочек в глазах.

— Черт, Ян! — вскрикиваю и пронзаю зубами его плоть, а следом падаю в бездну бурного оргазма.

Ян вбивает в меня свой ствол резко, размеренно, полностью погружая его во мне. Я через вату в ушах, слышу как кухня наполняется характерными влажными звуками и моими протяжными стонами.

Лечу… Вниз с обрыва…

И тону…

Тону вместе с моим любимым профессором в водовороте сжигающей экстаза.

* * *

— Обещай, что сегодня останешься дома, — Ян держит мое лицо в своих ладонях, полностью сосредоточив взгляд на губах.

— Обещаю, — бессовестно провожу кончиком языка по губам, призывая мужчину к действиям.

— Я, надеюсь на твое благоразумие, Синеглазка, — выдыхает мне в губы профессор и целует в засос.

— Не сомневайся во мне, Ян, — с жаром выпаливаю, когда он отпускает мой рот.

Возможно, это было через чур, эмоционально, но вдруг не понятно по каким причинам, выражение лица мужчины меняется. Его брови сходятся вместе, а губы превращаются в тонкие линии.

— Пока, Синеглазка, — он неловко отстраняется от меня и его ладони сжимают руль авто, а меня как будто холодным потоком воздуха обдает его холодность, остужая.

— До свидания, профессор, — последнее слово, будто с силой сдираю с языка, но мне нужно было посмотреть, как на него отреагирует Ян.

Реакции ноль.

Я даже опешила на секунду. Значит… нет… думать о чем-то плохом я не хочу.

Поэтому всю его перемену в настроении списываю на то, что Яну нужно отправляться на работу. Открываю пассажирскую дверь и выскальзываю из машины:

— Арина, — вдруг окликает меня голос Яна.

— Да, — у меня внутри все екает, от предчувствия.

— Вот возьми, — он протягивает мне деньги, выбивая дыхание из легких.

— Что? — в непонимании глазею на него.

— Возьми Арин, мне так будет спокойнее…

— От чего спокойнее Ян? Мне не нужны деньги, — отступаю на шаг.

— Тебе нужно заплатить за жилье… — он кивает на здание, за моей спиной.

Я на секунду задумываюсь, вспоминая, сколько дней у меня осталось в запасе и делаю не уверенный шаг в сторону машины.

— Но я все отдам, Ян, — дрожащими пальцами беру купюры и тут же прячу их в сумку, — как только найду работу, сразу отдам, — горячо заверяю его.

— Синеглазка, расслабься, — глядя на меня отвечает Ян с прохладной улыбкой на лице, — пока, — подмигивает мне и как только я отступаю обратно на тротуар авто трогается с места.

Его последние слова заставляют задуматься.

Что он имел ввиду, когда посоветовал "расслабиться"? Мысли будто в мясорубке начинают перемешиваться в голове, и я вместо того, чтобы идти в квартиру, на автомате шагаю прямо, отыскивая глазами какой-нибудь кафетерий.

Мне нужно немножко побыть на людях, обдумывая поступок профессора. А в замкнутом помещении… в четырех стенах, боюсь, что нафантазирую невесть чего себе, а если все это позже окажется неправдой?! Потом, придется еще и расхлебывать, выдуманную мной же нелепицу.

Как оказалось, открытых в столь ранний час заведений было не так уж и много. И самый ближайший кафетерий, который мне попался, был в соседнем квартале.

Заняв столик возле окна, заказала себе сладкое пирожное и латте.

Что может быть лучше! А если учесть, что я еще и студентка, у которой вечно не хватает на кафе денег, сейчас чувствовала себя лучше не куда. В ожидании своего заказа, достала телефон и набрав номер отца, принялась слушать долгие гудки.

— Алло, — слышится срывающееся, запыханное дыхание отца.

— Пап, привет, — не сдерживая улыбки, отвечаю отцу.

— Ариша, Аришенька, здравствуй дочка, — волнение в голосе отца передается и мне.

С папой мы не созванивались почти неделю, а для нас это большой срок.

— Привет, пап. Прости, что так долго не звонила…

— Бог с тобой, дочка. Я что не понимаю, что моей малышке Ари, нужно много времени, чтобы защитить свой диплом…

— Да, пап, так и есть. Но осталось совсем немного и мы скоро увидимся… — мне отчего-то становится неловко, что приходится врать отцу, но и говорить правду, я ему уж точно не буду, — … как там дела на ферме?

Решила, что именно сейчас нужно сменить тему. И разговор о домашних делах, может отвлечь от мыслей о профессоре, как ничто лучше.

— Доченька, да как дела?! Все как обычно, ты же знаешь… В одни руки очень тяжело управиться с хозяйством, а нанимать работников, пока еще не сезон… дорого берут…

— Знаю пап, — тяжело вздыхаю.

Папа у меня работяга, но даже ему сложно одному приходится на ферме.

Официант приносит заказ и я в первые минуты даже не притрагиваюсь к еде… Совесть подлянка, начинает грызть изнутри за то, что я тут расслабляюсь сижу, а отец там вкалывает на полях.

— Но, ты не грусти Ариша. Вот окончишь университет, приедешь домой, вот тогда заживем. В городке уже клинику ветеринарную достраивают. Потом примутся за Аграрный комплекс.

— Да-да, папа, я помню…

Напоминание о том, что мне придется в обязательном порядке вернуться в городок и работать в той фирме, что мне оплачивается учебу, как-то не самым радужным образом подействовало на мое настроение.

— Ладно, пап. Мне уже пора. Ты там отдыхай побольше, и не сильно перетруждайся. Скоро увидимся.

— Конечно моя маленькая Ариша. Я по тебе скучаю. Если удастся вырваться на выходные, приезжай. На дорогу денег найдем. Да и гостинцев с собой возьмешь. Старая Сара, до сих пор не спускает с меня глаз. Ходит регулярно: готовит, убирает. Хоть и платить мне ей не чем, но видимо привыкла. И отказаться от привычки уже не может.

— Это же отлично пап. Передавай пани Саре, привет. Люблю тебя папа, пока.

Мы еще несколько минут прощаемся с отцом, вспоминая о соседях и о тех, кто его посещает в выходные дни и только потом, я кладу трубку.

— Твою мать! Вот это тебя пронесло. Думал постарею, пока дождусь, когда ты натрепешься.

Я вздрагиваю от неожиданности и чуть не расплескиваю по столу свое латте, когда слышу за спиной низкий голос Доминика.

Резко поворачиваю голову и нос к носу сталкиваюсь с наглой рожей парня.

— Ты?! Что ты тут делаешь? — шиплю ему прямо в лицо.

А он в свою очередь кривит рот и отстраняется от меня, как будто учуял вонь.

— Боже, ты бы хоть помылась. Воняешь, как дешевая шлюха, — его голос пропитан ядом, а у меня в голове затор, как и в легких, из которых его слова выбили дух.

— А это, — сквозь стиснутые зубы отвечаю ему, — не твое дело, чем и как от меня пахнет…

— Ошибаешься, крошка Ариша, теперь это дело мое… — он ловко перемахивает со своего места ко мне, и двигая меня к краю диванчика садится рядом.

— Что ты делаешь? — я хотела вскочить с места, но его длинные загорелые пальцы больно сдавили мою ногу выше колена.

— Сидеть, — цедит он, и до ломоты в мышцах продолжает стискивать пальцы.

— Придурок, отпусти. Мне больно, — на глазах проступают слезы злости, что не могу ответить ему.

— Это еще не больно, цыпа, — на губах парня появляется не улыбка, а оскал.

— Если ты меня не отпустишь, я закричу. Да и что ты ко мне вообще пристал? Я тебя не приглашала. Так что, отвали. Придурок, — мне кажется, я ему оплевала все лицо, пока произносила эти слова.

— То есть ты мне сейчас хочешь навешать лапши на уши, и пойти в отрицание, что трахалась с этим уродом?!

Сердце делает кульбит в груди и я понимаю, кто был тот таинственный гость, который застал меня в кабинете Яна.

Его пальцы беспощадно сжимают, таранят мою кожу, и я вцепляюсь ногтями в его руку.

— Еще раз повторяю тебе, Доминик: с кем я сплю, с кем разговариваю, что ем… это тебя не касается. А теперь: отпусти… мою… ногу…

Делая на каждом слове ударения, говорю ему.

— Да пошла ты… шлюха, — он разжимает пальцы и я тут же взвиваюсь с места, подхватывая сумку, устремляюсь к выходу.

— Долбаная шлюха. Иди, трахайся с учителем. Думаешь у него член больше чем у меня!..