Да и как это — сбежал? Теоретически, это возможно, конечно, но из своего же дома? Это было бы очень забавно. Я мысленно хихикнула, разглядывая одинокую картину на противоположной стене. Обстановка здесь мало отличалась от той, что я увидела в его квартире. Всё достаточно стильно и выполнено со вкусом, но снова отсутствовали мелочи, создающие уют. Ни фоторамок, ни наград и грамот на видных местах, ни прочих памятных вещиц. Впрочем, вспоминая его историю, это мне уже не казалось таким удивительным. Я вдруг заметила, что здесь всё же имелась полка с сувенирами, и решила подойти поближе, чтобы рассмотреть их, но услышала странный звук, доносившийся откуда-то со спины. Будто чьи-то шаги, только очень осторожные. В доме я определенно не одна. Стало дурно от возможных перспектив, если это кто-то из людей Тимура. Сейчас даже затылком ощущался чей-то взгляд, и затаив дыхание, я медленно обернулась.

— Доброе утро, красотка, — в проёме, облокотившись, стоял Ник и широко улыбался, скрестив руки на груди. — Почему не в кровати? — он изучал меня глазами, будто впервые увидел, пока я выдыхала, набранный в лёгкие воздух. И от невидимых прикосновений его взгляда в памяти всплывали подробности нашей ночи.

— Искала тебя, — произнесла я, преодолевая желание прямо с разбега броситься к нему в объятия. Но благо, мне удавалось держать себя в руках. Я стояла не шелохнувшись, сжимая в руках край простыни, благодаря чему она на мне и держалась.

— Уже соскучилась? — его глаза блестели, и шаг за шагом, в такт моему сердцебиению, он подходил всё ближе.

— Немножко, — ответила я, покорно окунаясь в его потемневший взгляд, когда он уже подошёл на опасное расстояние.

— Немножко, значит? — полушепотом произнёс он, убирая волосы с моего лица. — Я принёс кофе и еду, но эта простынь слишком тонкая, — Ник потянул за край ткани, которую я была уже не в силах сжимать. Струящаяся материя заскользила по моим бедрам и беззвучно упала на пол. — Так что кофе немножко подождёт.

Он подхватил меня на руки и, судя по всему, понес, действительно, не завтракать.

Весь день мы, практически, не выбирались из постели, прерываясь лишь ненадолго, чтобы выпить остывший кофе или перекусить. Словно не могли насытиться друг другом, снова и снова оказывались в объятиях, и на время мир вокруг будто замирал. Не смотря на сумасшедшее желание, мы много разговаривали, но темы нашего заточения почти не касались. Ник говорил, что выясняет подробности, и вскоре даст знать, что нам делать дальше. Свет мы не включали, он нам был, впрочем, и не нужен. На улицу было выходить нельзя, по крайней мере, обычным путем, и только вечером, когда стемнело, Никита отлучился из дома через тоннель, но совсем ненадолго. Рано утром он снова ушёл, а когда вернулся, я заметила, что выглядел он довольно хмуро. Видимо, наши дела совсем паршивы. Но вопрос Ник так и не дал мне задать, на этот раз мы даже до кровати не дошли. И когда я оказалась на полу в его объятиях, мысли о делах меня окончательно покинули. Как же хорошо в этих сильных руках. Как же хорошо…

* * *

— Почему ты любишь встречать рассвет? — спросила я, когда мы, наконец, перебрались из спальни на кухню.

Ник вздёрнул брови, и поставив чашку на стол, облокотился на спинку стула.

— Рассвет символизирует начало, — немного помолчав ответил он. — Разве это не повод его встречать?

Хм. Даже тут наши мысли сходятся.

— А если это не то начало? — задала я немного глупый вопрос. Но кандидатом в сборную знатоков я никогда не являлась, поэтому решила, что мне вполне просительны глупости.

Ник усмехнулся и, пожав плечами, всё же ответил:

— Но как узнать то оно или не то, если его не встретить? Да и рассвет приходит независимо от того, наблюдаем мы за ним или нет. Но если ты видишь с чего всё начинается, есть шанс, что ты хотя бы будешь в курсе, чего ждать, — он улыбался уголками губ и не сводил с меня глаз.

— Полностью поддерживаю, — я улыбнулась в ответ и показала жестом «класс».

Мы достаточно быстро разделались с завтраком, и уже допивая кофе, я заметила, что Ник снова стал мрачным и собирался мне что-то сказать. Я вопросительно подняла брови, обозначая, что заметила его перемены в настроении.

— Мия. Как бы не хотелось, но нужно возвращаться к действительности. У нас возникли проблемы, — он нахмурился и пристально посмотрел в мои глаза.

— Да, пребываю в курсе наших проблем, — ответила я тут же. Если честно, они никуда и не исчезали. Хоть в последнее время я практически о них не думала, так как все мои мысли были только о том, кто сидел сейчас прямо передо мной.

— Кое-что изменилось. И всё намного серьёзнее.

— Ещё серьёзнее? Ник, я не очень сильна в ребусах. Что происходит?

— Тебе нужно позвонить отцу, я сообщу, что именно нужно ему сказать, — голос прозвучал уверенно, но безрадостно. Видимо, говорить с отцом мне предлагалось не о погоде. Впрочем, разговоры с родителями не представлялись возможными, ввиду их местонахождения.

Я тут же поникла и, опустив глаза, принялась крутить в руках пустую чашку. Что бы там не придумал Ник, до родителей я дозвониться вряд ли смогу.

— Сейчас это невозможно, — я медленно подняла на него свой взгляд. Никита вдруг прищурился и подвинулся ближе.

— Почему?

— Родители не отвечают. Их телефоны выключены.

Глаза Ника мгновенно потемнели, я не могла понять, почему его так насторожил мой ответ.

— Ты что, звонила им? — этот вопрос прозвучал с угрозой, и мне вдруг стало не по себе.

— Пыталась, но… Они не ответили.

— Мия! Я же просил потерпеть. Я же просил не включать телефон! — сейчас я отчетливо видела настоящий гнев в его глазах и понимала, что провинилась. Но это всего лишь звонок родителям, почему он так вывел Никиту?

— Я волновалась за родителей… Они не отвечали… И…

— И?

Слова застыли где-то в горле, Ник обжигал меня своим взглядом, и на этот раз от былой страсти не осталось и следа. Неужели всё, действительно, серьёзнее, чем кажется? Я почувствовала себя крупинкой, которая вот-вот исчезнет (а лучше бы я, действительно, исчезла), и стало по-настоящему страшно.

— Продолжай…

— Не смотри на меня так. Это же всего лишь телефонный звонок. Я оставила им сообщение, что со мной всё в порядке и больше ничего.

Он стиснул зубы и напряг скулы, а я ещё сильнее вжалась в спинку стула. Да что случилось-то такого?

— Мия… — я видела, как он сдерживает себя. — Мия… Ты… — Никита сжал руку в кулак и резко встал, отшвырнув стул в сторону.

Не произнося больше ни слова, он вышел из комнаты. А когда вернулся через несколько минут, присел рядом и взял меня за руку. Я вздрогнула, не зная, что ожидать от этого жеста.

— Мия, — заговорил он уже спокойным тоном, хотя я видела, что самообладание ему давалось сейчас не так уж и легко. — Тем, что ослушалась меня, ты усугубила наше положение. Пойми, мне сложно тебя защищать, когда ты сама этого не хочешь.

— Я хочу, Ник… — не зная, что еще добавить, снова опустила глаза. Может, и правда, не стоило включать телефон? Неужели нас нашли из-за меня?

— Ник. Но я не говорила им, где нахожусь. В сообщении говорится, что со мной всё хорошо.

Он глубоко вздохнул и продолжил:

— Нам нужно было всего лишь выждать время. А теперь у нас нет другого выхода, как искать этот чертов документ самим! И сделать это нужно очень быстро, — он немного помолчал и добавил, всё ещё сдержанно: — Что ты слышала о предстоящей поставке товара компанией твоего отца морским путем?

Я не очень понимала о чём он. Да, возможно, планировалась поставка. Отец говорил, что важная сделка должна произойти, в ближайшее время, но никакой конкретики не вносил. Его компания часто отгружает товар через местный порт в моём родном городе, и не думаю, что мне стоило придавать этому какое-то особое значения.

Пожала плечами:

— Поставка, как поставка. Самая обычная.

— Насчёт обычной — я бы не стал так утверждать, — ухмыльнулся Ник. — Ты видела у отца какие-нибудь документы с формулами препаратов, например? Возможно, он приносил их домой?

— Возможно, но я ничего об этом не знаю.

Более того, вообще не очень разбиралась в химии. И почему какая-то формула может быть так важна Тимуру?

— У тебя есть мысли, почему родители не отвечают? — Никита всматривался в мои глаза, и видимо, видок у меня был, как у испуганной лани со стажем, потому его взгляд тут же смягчился.

— Есть, — кивнула я, прикидывая, бросит ли со мной возиться Ник, и насколько ему нужны все эти неприятности с бесплатным приложением в роли меня. — Они заграницей.

— Заграницей? То есть в доме сейчас никого нет? — казалось, Никита был удивлён, а в его глазах я уже отчетливо видела, что он уже принял какое-то решение.

— Никого.

Он снова глубоко вздохнул и провёл рукой по моей щеке. Мне казалось, Ник о чём-то сожалел, но размышлять на эту тему я просто не решалась.

— Нам пора возвращаться, — добавил он уже волне обычным тоном, но что-то во взгляде всё же изменилось. Решил вернуть меня туда, где «взял»? Так мне и надо. Я приношу слишком много неприятностей. Где-то внутри сжалось сердце, но внешне старалась не выдать себя. А ведь ещё совсем недавно, я поверила, что могу рассчитывать на что-то взаимное и всепоглощающее, о чём пишут в лучших романах.

— Мы уезжаем? Но ты же сам сказал, что сейчас всё намного серьёзнее… Нас же найдут, если мы вернёмся…

— Мы едем в твой родной город. Надеюсь, ты знаешь, как снимать сигнализацию с вашего дома?

Я кивнула. То есть меня никто не бросает? И если честно, пока что я не понимала: хорошо это или плохо. Но собравшиеся разбушеваться мысли о моей никчемности и ненужности были на время приостановлены от услышанного, и я им мысленно показала язык.