И вот теперь, когда ее личное солнце погасло, а она сошла с орбиты в свободный дрейф, чувствовала себя обокраденной, преданной, отвергнутой. Внезапно захотелось ощутить себя желанной и красивой женщиной. Получить толику внимания, тепла, заботы, вновь насладиться усиленным сердцебиением от близости.

Ромка выбрал вместо любви честь, долг, опасную работу. Государство взамен любимой женщины. А что делать ей? Как заполнить брешь, образовавшуюся в душе? Все смотрят на нее, как на умалишенную, и лишь она одна сумела раскрутить клубок загадок и интриг. Ромка жив, но где он, как его теперь зовут, какое у него лицо - неизвестно. Можно забыть о нем. Для семьи и близких - Роман Бессонов - герой России, погиб при исполнении опасного задания, спас ценой своей жизни других людей.

В сказки для легковерных Лизка принимать не собиралась. Да и как поверить, если самый настоящий детектор лжи - сердце, - молчит, не подает признаков тревоги? Смерть любимого мужчины она почувствовала бы сразу же. А раз так, то она исполнит последнюю просьбу Ромки, проживет за двоих отмеренную ей жизнь. Теперь у них не только небо делится пополам.

- Неужели такая страшная? - хмыкнула Лиза, глядя пристально на Макса.

- Нет, красивая, с золотистыми волосами, но холодная, как Снежная Королева, - тихо произнес он.

- Стриж, да ты поэт, - засмеялась Лиза. Тот сконфуженно отвел взгляд. - Прости. Неожиданно слышать от тебя комплименты, да еще в свой адрес. Репутация, знаешь ли.

- Что поделать, издержки производства, - усмехнулся Макс. - Лиз, пойдем в клуб сегодня вечером?

- А пойдем, - бойко произнесла она.

Макс недоверчиво посмотрел на девушку, выгнул бровь.

- Не обманешь?

- Макс, - протянула Лизка, - мне не пятнадцать лет, чтобы играть в такие игры. Куда идем, называй место.

- В "Lemonade", к восьми подходи, буду ждать.

- Договорились.

Танцующей походкой, Лиза вернулась на скамейку, медово улыбнулась притихшим девчонкам. Лозинская едва не прожгла ее взглядом.

- Лизка, это называется свинство! - прошипела Ева, нехорошо прищурившись.

- Нет, Лозинская, свинство - в машине банально трахаться с первым попавшимся мужиком, который еще вдобавок на десять лет старше. А это - легкий флирт, - елейно прощебетала Лиза, бросая вызов.

- Это мой Стриж, ясно? - не собиралась сдаваться та.

- Да? И где такое написано, позволь спросить? Пора бы делать выводы, раз он тебя второй год динамит.

- Вот ты сучка! - с неожиданным восторгом прошипела Ева. - На вид - тихоня, а в душе... Ты так из-за брата на меня окрысилась? Что, забыть не смог и тебя в постели моим именем назвал? Ты теперь решила мне отомстить? Типа, око за око? Только зря стараешься! Всё равно Макс будет моим. После того, как тебя учить и просвещать будет, намучается и ко мне за добавкой побежит!

- Посмотрим, - жестко бросила Лиза вслед соскочившей с лавочки Лозинской, которая гордо вышагивала модельной походкой по тротуарной плитке, не забывая вилять бедрами и цокать каблуками.

Едва она скрылась из виду, Лиза устало закрыла глаза, пытаясь сосчитать до десяти, чтобы успокоиться. Ромка не вспомнил Еву сразу, уже после он внезапно оживил ночной эпизод в памяти, просил прощения у подавленной и обиженной Лизы. А вдруг, рыжая права? Он не захотел близости с ней, потому что испугался неопытности, не стал возиться, чтобы не портить себе удовольствие. Осталось лишь гадать. Правда канула в неизвестности вместе с ним.

- Лизка, я тебя не узнаю! - Вика схватила ее за руку. - На кой черт тебе сдался Макс? Ты же сначала его за Ромку приняла? Лиз, он не вернется. Я бы тоже всё отдала, чтоб его увидеть. Он мне братом был. Ты его любила по-настоящему, а я, как старшего брата, которого у меня нет.

- Вик, я знаю. Просто... Я устала, - Лиза поморщилась, закрыла глаза; из-под плотно зажмуренных век показалась слезинка. - Хочу почувствовать себя живой. Ромки больше нет, и меня тоже.

- Ты за всё лето так ни разу не заплакала, - пробормотала Вика. - Зато я несколько дней ревела, как узнала.

- Своё я уже отревела, - горько усмехнулась Лиза. - Столько лет! Надоело уже. Хватит! Не хочу о нем думать, забуду, навсегда забуду, - горячо шептала она, стараясь искренне поверить в слова, срывающиеся в непонятном порыве с губ.

- Таких не забывают, - протянула подруга. - Хорошая копия оригинал не заменит.

- И что ты мне предлагаешь? Следом в могилу? Или в монастырь? Или..., - сдавленное рыдание. - Я буду жить, как обещала. Сегодня в клуб ночной иду на свидание с Максом. Поехали ко мне, поможешь одежду выбрать.

Вика лишь удрученно покачала головой, но спорить не стала, чему Лиза несказанно обрадовалась. Еще слово от подруги - и ее ничто не спасло бы от полета в бездну отчаяния, смертельной тоски и душевной, невыразимой муки.


***

Музыка терзала уши, табачный дым стоял плотной пеленой, цветомузыка слепила глаза, мигала и переливалась всеми оттенками радуги. Ди-джей нажимал тумблеры на пульте, менял виниловые пластинки; басы и биты неслись из колонок, заставляя стены здания вибрировать и колыхаться в такт.

Лиза терпеть не могла пафосные заведения, не понимала ровным счетом ничего в клубных движениях и культуре. Пытаясь задвинуть досаду куда подальше и не сожалеть о принятом решении, она упрямо протискивалась сквозь толпу к столику, за которым ее поджидал Максим. Свидание состоится, пусть даже ей придется молча сидеть в уголке и наблюдать за ритмичным движением толпы на танцполе.

Вечером он преобразился, стал похож на себя прежнего - парня из туссовки и мажора. Стриж представлял собой тот подвид мужского населения студенческого сообщества, кого Лизка терпеть не могла. Он ставил престиж и деньги во главу угла, гонялся за модными тенденциями в одежде, предпочитал лишь дорогие автомобили, менял подружек, откровенно хамил преподавателям. Однокурсницы, успевшие попасть в его ласковые сети, плакали горькими слезами и проклинали смазливую физиономию. Но сам Стриж себе не изменял, оставался верен образу жизни и сложившейся репутации.

Ромка же обходился малым, выбирал удобные и не кричащие брендами вещи, но размышлял так: если есть деньги, то почему бы их ни потрать на то, что по карману? Выглядел всегда шикарно, поражал чувством меры и хорошим вкусом. Он всегда останется для Лизы образцом мужественности, единственным и неповторимым. Но что толку, раз его нет рядом, и они больше никогда не увидятся?

- Привет, - прокричал Макс ей на ухо, стараясь переорать музыку, долбящую Лизкин мозг.

Она кивнула в ответ, не заметила, как весело рассмеялась шутке, как присела ближе к Максу и как вскоре оказалась на танцполе. Лиза двигалась в такт со всеми, терялась в миллионах огней, завороженно наблюдала за цветомузыкой. Голова закружилась, захотелось выпить. Не придумала ничего лучше, чем заказать себе мартини со льдом. Один бокал, второй, третий...

Магия света завлекала. Спиртное подарило странную легкость в теле. Движения получались плавными, Лизке казалось, что она парит над залом. Почудилось: она осталась в одиночестве, где-то в невесомости, а мельтешащие в ослепительных огнях лица смешались в один ком, пропали из поля зрения. Она всё двигалась и двигалась, извивалась, трясла головой. Волосы рассыпались по плечам золотистой волной. Лиза не поняла, кто же коснулся ее талии рукой, почему мужская ладонь оказалась под ее одеждой в районе живота.

Сегодня Лиза надела черный шелковый топ на бретельках, короткую джинсовую юбку. На ногах у нее красовались черные лаковые туфли на огромном толстом каблуке. Все эти вещи мирно покоились на самых дальних полках платяного шкафа, тоскливо дожидаясь, когда же их хозяйка сменит приевшиеся джинсы и свитера на что-то более женственное и откровенное.

Кто-то откинул волосы с шеи, обжег дыханием, коснулся кожи губами. По позвоночнику пронеслись разряды тока, тело окутал непривычный жар. Она закрыла глаза, не хотела верить в происходящее. Пусть всё останется лишь сном, подаренным трансовым состоянием от музыки и выпитого мартини.

Лиза танцевала, чувствуя, как руки продолжают свои жадные поглаживания, смещаются к животу, ласкают и дразнят. Она невольно откинулась назад, почувствовала спиной мужское, сильное тело. Закусила губу, чтобы не застонать от нахлынувшего возбуждения. Ритмично подвигала бедрами, провела руками по груди и животу; чужие руки крепко сжали в кольцо, губы что-то неразборчиво шептали, ласкали шею, порождая новый вид неизвестной до сего момента жажды.

Лиза не поняла, каким образом оказалась в небольшом, полутемном помещении, подсвеченном одной допотопной лампочкой, почему прижата к стене, отчего ее топ задран до самой шеи. Она растворилась в ощущениях, поддалась обманчивой легкости прикосновений. Поцелуй забрал остатки воздуха из легких. С упоением позволила губам захватить ее рот, а языку сплетаться с ее языком в невозможном, дурманящем поединке. Затем требовательные губы ласкали ее грудь, а руки проникли под трусики. Лиза застонала, выгнулась навстречу. Тело буквально сгорало в огне, требовало продолжения.

В туманной дымке рассудка проскользнули воспоминания: серо-синие глаза с зелеными вкраплениями на радужке, темная щетина, колющая нежную кожу, сдавленное, глухое рычание, томный стон в ответ, просьба продолжить сладкую пытку.

- М-м-м... Рома, - прохныкала Лиза, - да, любимый, да...

Сильные руки ее приподняли, она обхватила ногами мужчину, от которого хотела лишь одного - чтобы он позволил подарить себя. Ее трусики сдвинуты на бок, какое-то движение, ожидание, томление и что-то вонзается в нее, заполняет без остатка, разрывает, причиняет боль, которая не отрезвляет, наоборот, подстегивает к дальнейшим действиям.

Лиза вздрогнула, уцепилась за мужские плечи руками, подхватила ритм простых и вечных движений бедрами. Настолько яркими и фееричными показались ей ощущения, что она потерялась, отключила контроль, громко стонала, звала Ромку, умоляла не останавливаться, признавалась в любви.