– Яна с Максом не относятся к таким?

– Шутишь! Думаешь, мне жаль для них кофе? Ты на них только посмотри: вымотались после рабочей недели, спят и видят, как бы… поспать. А после моего напитка им ничего не останется, как всю ночь плющиться. Поедут в ночной клуб и до утра будут меня проклинать.

– Может, и так. Ты, как обычно, убедителен.

– Так я могу остаться?

– Нет.

* * *

Только когда Агата осталась одна, перемыла всю посуду и все-таки влезла в желанную ванну, наполненную водой с ароматом и цветом лаванды, до нее дошла причина ее собственного раздражения.

Яна с Максом в каком-то смысле заменили ей семью. За сегодняшним ужином лишь Антон вносил некий диссонанс в их теплую компанию. Но ведь такого раньше не было.

Что же изменилось?

Агата очень сожалела, что в свое время, как дура, повелась на колдовские глаза Антона, его цепляющий облик, который в сочетании с чувством юмора и широким открытым характером его обладателя становился весьма желанным.

Она не раз корила себя за то, что выказала готовность к развитию отношений при том условии, что мужчина пока не проявлял подлинной заинтересованности. Она приняла его дружелюбие и неожиданное проявление спонтанной помощи совсем за другое.

Теперь ее бесило, что Антон оказался предсказуем. Он мгновенно среагировал на яркую оболочку. Усовершенствованная Агата оказалась для него куда более интересным экземпляром, нежели раньше. Но ведь, по сути, в ней ничего не изменилось.

Своими сомнениями Агата поделилась с той, кто способствовал ее преображению.

– И что ты хочешь? – спокойно сказала Альбина, отпивая зеленый чай из своей тонкостенной розоватой чашки. – Нормальное проявление самца.

– Прости?

– Я не понимаю, что тебя удивляет, – пояснила она. – Представь себе: разве девушки с модельной внешностью, которые холят себя и лелеют, занимаются собой круглые сутки, потом, получив желанный результат, будут сидеть и переживать, что на них обратили внимание? Станут обижаться на мужчин за их обоснованную мужскую реакцию? Упрекать в том, что про их прекрасную душу думают в последнюю очередь?

– Но…

– Да, когда люди начинают ближе общаться, то, что внутри, также становится важным. Если девушка – конфетка, но пуста и не может связать двух слов, мужчина с интеллектом отправится на поиски красивой и способной поддержать разговор, его самого и его имидж преуспевшего мачо. Мужчина, рядом с которым идет томная и грациозная барышня, автоматически повышает свои котировки в глазах конкурентов – других похожих самцов. Агата, я бы насторожилась, если бы Антон по-прежнему оставался к тебе равнодушным. Разве он не адекватен? Тебе нужна была помощь – он помогал, и, кажется, не без удовольствия. Ты сама говорила, что с ним было весело и легко. Значит, чисто по-человечески ты была ему интересна. А теперь, когда ты перешла в категорию девушек, привлекающих его внешне, он принялся красиво ухаживать за тобой.

– И что ты посоветуешь?

– Получай от жизни удовольствие, – улыбнулась Альбина, – и не парься. Поверь, это не добавляет ничего, кроме морщинок и высыпаний на лице. А они, сама понимаешь, тебе ни к чему…

* * *

Антон ждал Агату прямо возле крыльца.

В руке у него был букет. Нежно-розовый, источающий тонкий соблазнительный аромат.

– Почем орхидеи? – уныло поинтересовалась Агата.

– Женщина не должна задавать подобных вопросов.

– Интересно. Что же, по-твоему, должна делать женщина?

– Садиться в машину и ехать туда, куда ее готовы отвезти.

– Домой, например.

– Домой – это слишком скучно, – отрицательно покачал головой Антон, – это банально, ты ездишь туда каждый день.

– Но я устала. Я хочу отдохнуть.

– Обязательно отдохнешь. Только не так, как ты себе это представляешь.

– Я, кажется, еще не дала своего согласия на поездку с тобой.

– Так дай.

– Зачем?

– Агата, хотя бы из любопытства!

– На данный момент мне любопытно только одно: неужели у тебя со мной ассоциируются именно орхидеи?

– Что ты, конечно, нет! Шутишь? У меня с тобой ассоциируются исключительно кактусы. Но, видишь ли… Очень сложно увязать несколько кактусов в пышный букет. Кроме того… Мне стало жаль девочку-продавщицу, она была маленькая, хрупкая, наверняка исколола бы себе все руки этим чертовым букетом.

– Хороший ответ. За это я сяду с тобой в машину.

– И поедешь со мной, куда я собирался тебя отвезти? – повеселел Антон.

– Нет. Не поеду.

Уже в машине Антон спросил:

– И куда же тебя, несговорчивую, везти?

– Домой.

– Я думал, ты это несерьезно говоришь.

– Очень даже серьезно.

– Агата, когда ты успела так избаловаться за столь короткое время?

– В смысле? Ничуть я не избаловалась.

– Давай рассмотрим ситуацию подробно. Тебя с работы приезжает забрать видный, серьезный, интересный мужчина на собственной машине, с собственной квартирой, с собственным букетом.

Агата хихикнула, не сдержавшись. Все-таки с ним было весело почти всегда.

Ладно. С ним всегда было весело.

Негодяй…

– Скольких девушек из твоего отдела сегодня забрал на своей «Субару» высокий статный красавец? Пока я топтался у входа, не приметил никого, кто хотя бы отдаленно был похож на меня.

– Да, это так, – вынуждена была признать Агата.

– Он дарит тебе букет, целует тебе руки, готов сделать сюрприз, а ты капризничаешь и отказываешься принимать дары.

– Я хочу домой. Правда. Сегодня был жуткий день. Мы все сбились с ног. Руководитель отдела – на больничном. По цветной вкладке пришлось утверждать заново кучу рекламных материалов. Я даже не успела пообедать, если честно. Так, съела какой-то йогурт.

– Тогда это не годится, ты права, – покачал головой Антон.

– Не годится что?

– Мой сюрприз. Я так понимаю, ты отказываешься наотрез.

– Понимаешь правильно. Скажи хотя бы, что у тебя была за идея.

– Вот здесь бы мне тебя и помучить. Но я – не ты. Так и быть, расскажу. Я хотел отвезти тебя на пробную тренировку в фитнес-центр, где регулярно занимаюсь сам.

– Что за фитнес-центр? – заинтересовалась Агата.

– Хороший и местами даже престижный. Солярии, турецкая парная, сауна, джакузи. Нет бассейна, но, я считаю, это хорошо – не люблю плавать в хлорке. Кардиозона, зона свободных весов – правда, это тебя не должно интересовать, ты же правильная девушка, – зал для аэробики, степ-аэробики, йоги, восточных единоборств, массаж… Пожалуй, хватит. Абонемент в этот центр не продается в рассрочку, и лично для меня это – счастье.

– Почему?

Антон пожал плечами:

– Есть и другие хорошие клубы, но там запросто продают клубные карты в кредит. Это приводит к тому, что после семи вечера там забиты раздевалки, душевые, невозможно найти свободный шкафчик, а в залах групповых занятий не продохнуть и не протолкнуться. Мне такая политика неинтересна.

– Блестящая идея, а как меня пропустили бы в твой спортклуб? У меня нет абонемента.

– Со мной, в качестве гостя.

– А если бы мне там понравилось?

– Я собирался подарить тебе абонемент. Ходили бы тренироваться вместе.

– Этого только не хватало! – возмутилась Агата.

– Не бойся, я не пристаю к девушкам на групповых занятиях.

– Я не об этом. Не люблю быть обязанной.

– Правда? – Антон лукаво покосился на собеседницу.

– По крайней мере, стараюсь этого избегать.

– Зря.

– Почему?

– Это как минимум глупо.

– А как максимум?

– Как максимум – необоснованно. Посмотри на себя, дорогая. Ты молодая и симпатичная девушка, хорошо (теперь) одеваешься, у тебя интересная и престижная работа, собственная квартира…

– И что из этого?

– У тебя должно быть членство в хорошем спортивном клубе. Но если я повезу тебя туда сейчас, то вряд ли ты избежишь голодного обморока в зале или в сауне.

– Точно. Поэтому все абонементы и подарки отменяются. Либо ты отвезешь меня домой (на чем я, впрочем, не настаиваю), либо я поеду на метро.

– Серьезная женщина, – вздохнул Антон и завел машину.

– Куда?

– Ужинать. Компромисс. Соглашайся, Агата. Я не кусаюсь, ты ведь знаешь. Это менее обязывает, чем абонементы в подарок… Идет?

– Хорошо.

* * *

Ресторан, в который Антон привез Агату, находился неподалеку от храма Спаса-на-Крови, представлял собой желтое двухэтажное здание. Антон вслух посетовал, что, поскольку сейчас холодно, то им не удастся посидеть на веранде. Придется томиться в помещении.

Агата, впрочем, нашла, что внутри ресторан выглядит еще лучше, чем снаружи. Интерьер радовал продуманностью, вокруг сновали официанты, повязавшие поверх своей форменной одежды передники расцветки итальянского флага.

Антон отыскал местечко подальше от входа.

– Я тут часто бываю, – пояснил он, – могу встретить знакомых, а хочется посидеть спокойно. Это итальянский ресторан. Ты любишь пасту? Посмотри меню, здесь отличный выбор пасты.

– Я буду суп из морепродуктов, – быстро определилась Агата, – пасту с морскими гребешками, штрудель с мороженым и двойной эспрессо.

Антон с удивлением и восхищением посмотрел на нее:

– И никаких тебе «только воду!», «мне салатик»… Все же прекрасно, когда у женщины хороший аппетит, которого она не стыдится. Однако подумай хорошенько. Здесь честные порции.

– Честные?

– Большие. Можешь объесться.

– Если тебе для меня жалко – так и скажи! Я заплачу сама.

Чувство собственного достоинства Антона было уязвлено:

– Агата, не пори чепухи! Я всего лишь сказал, что здесь щедрые порции. Жаль, когда прекрасная еда остается на тарелке, а затем выбрасывается. Терпеть этого не могу.

Агата пристыжено замолчала.

Потом осторожно спросила, пытаясь помириться:

– А почему ты не любишь, когда не доедают до конца?