— Ничего! — резко ответила та, бросая подушку на пол и кляня рыжего на чем свет стоит.

«Это он во всем виноват!» — её злость медленно перерастала в отчаянье, а на глазах порывались показаться слёзы обиды. Валька, вообще-то, редко плакала, считая это привилегией слабохарактерных тюфяков. Однако, она была не куском камня, а человеком. Сильным, смелым, где-то бесстрашным, но человеком, который как многие другие, был подвержен душевным терзаниям, ощущал бессилие и безвыходность и просто уставал. Вот и Тина устала. А застывшие на ресницах слезы были лишь последствием её морального истощения. Слишком уж эмоциональным выдался этот день.

Подавив судорожный вздох, и быстро скинув халат, Тина ловко юркнула под покрывало, устраиваясь на своем самодельном ложе.

— Если тронешь меня хоть пальцем — убью! — голос у девушки звучал непривычно сдавленно, раня своим треском.

«Плачет?!» — удивился Кир, и, поддавшись уже знакомому чувству, подорвался с кровати, присаживаясь на корточки возле Тины, что лежала лицом к стене.

— Эй, — ткнул он её в плечо. На языке крутились разные слова, но все они ему сейчас казались нелепыми и глупыми.

— Ты что, глухой?! Я же сказала, что убью! — уткнувшись лицом в подушку, ответила разноцветная.

— Мы же договаривались не оскорблять!

— Это не оскорбление, а обещание!

— Иди в кровать, — Кир нежно провел ладонью по её плечу, — я здесь лягу.

— Не хочу! — заупрямилась Тина. Еще не хватало демонстрировать свою слабость перед нищебродом! — Мне и тут хорошо!

— Раз хорошо, — произнес парень, ложась рядом с Рудневой, — тогда и я здесь посплю!

— Ну, какой же ты дурак! Настоящий придурок… — давя всхлипы, перечисляла все невысказанные ругательства девушка.

— Тихо-тихо, — Кир притянул Тину к себе, кутая в объятия, — все пройдет, — он прижался губами к её затылку, вдыхая носом аромат фруктового шампуня. Странное чувство разрасталось в его груди, слишком щемящее и ломкое, но в то же время сильное и захватывающее.

Тина неожиданно затихла. Его объятья, как прежде, успокаивали и расслабляли, а стук сердца за спиной, словно колыбельная, убаюкивал, маня в сладкий мир снов. И она поддалась этой волшебной песне его сердца, ушла следом за ней, забывая о своих проблемах, что теперь казались глупыми и незначительными, уснув с улыбкой на губах.

Девушка уже крепко спала, когда сильные руки бережно подхватили её и осторожно уложили на мягкую кровать. Кир на секунду задумался, разглядывая спящую Тину и, сказав себе, что жизнь слишком коротка, чтобы заморачиваться, лег рядом, обнимая её, как самое ценное на свете. Как свою жизнь.

Глава 11


Я пришла к Маркову посреди ночи, когда Богдан наконец-то уснул…

Нет, я вовсе не решила изменить жениху с бывшим или же поговорить с Марковым, как взрослые люди, чтобы расставить все точки в наших непростых отношениях. Хотя, последнее действительно нужно было сделать, однако мой страх был сильнее меня.

Причиной моего ночного визита стал шантаж. Этот наглец посмел меня шантажировать!

***

Я стояла посреди комнаты, разглядывая себя в огромном зеркальном полотне шкафа-купе.

— Невеста, — произнесла в голос, все еще не веря, что эта девушка в роскошном белом платье с расшитым кружевом корсетом и тяжелой струящейся юбкой, которая будто вода ниспадала на пол, — это я.

Мамины уговоры и Тинины угрозы подействовали на меня и не оставили иного выбора, кроме как произнести «да» на вопрос продавца «берете?». Мама при этом плакала, Тина хлопала в ладоши, словно это она счастливая невеста, а я…

Я не чувствовала вдохновенного трепета, который испытывают многие девушки при покупке свадебного наряда; не жалела о том, что корсет слишком вычурный, а юбка пышная; не гадала, какие туфли подобрать под платье. Мне было абсолютно плевать на это, потому что на меня смотрел он… Так, будто вместо платья на мне красовались беспрестанно кровоточащие рваные раны! Так, будто уже поздно что-то делать, поздно спасать!

Но ведь это он нанес мне эти раны! Он! Почему же тогда…Девушка в зеркале потрясла головой.

Нет! Не думать. Не вспоминать.

Приподняла юбку, поворачиваясь боком, несмотря на незашнурованный корсет, который я прижимала к груди, платье по-прежнему выглядело восхитительным.

Внезапно дверь в мою комнату резко распахнулась и так же быстро захлопнулась, громко щелкая замком.

Я так и застыла, оторопело глядя на Маркова, что стоял напротив меня и смотрел точно таким же неверующим взглядом.

— Немедленно сними это! — требовательно произнес он, отрезвляя.

По телу мгновенно прокатилась волна ярости и негодования.

«Да как он смеет!»

— Ты что, в край все мозги растерял, Марков?! — закричала я, на миг позабыв о корсете. — Убирайся немедленно!

Марков проследил за моими попытками поправить съехавшее платье и, хмыкнув себе под нос, довольно-таки спокойно произнес:

— Нам нужно поговорить.

— Именно поэтому ты предлагаешь мне раздеться? — язвительно осведомилась я.

«И почему я дверь не закрыла?!»

«Дверь!» — голове в эту секунду что-то щелкнуло, а перед глазами всплыл сегодняшний сон: комната, залитая лунным светом; Марков стоит спиной ко мне перед дверью; его глухое «ты» на мой вопрос про ангела…

Во сне была эта комната и эта дверь!

«Это не сон!» — сделала сокрушительные для себя выводы и разозлилась еще больше на стоящего передо мной засранца, который с интересом наблюдаол за сменой эмоций на моем лице.

— Ты приходил ко мне ночью! — обвинительно воскликнула я, тыкая в него пальцем. — Да ты не только все мозги растерял, Марков, но и совесть! Как ты вообще до такого додумался?!

— Ты уснула, а я донес тебя до спальни. И все, — как ни в чем небывало сообщил голубоглазый, а мне только и хотелось, что выцарапать эти глазенки…и еще кое-чьи.

«Убью Рудневу!»

— И все?! — еще больше повысила голос. — А на кровать со мной лег из чисто благочестивых намерений? Пульс пощупать хотел?! — едко спросила я.

В голове одна за одной мелькали картинки «сна»: вот я вижу его лицо рядом; смотрю в голубые глаза наполненные светом луны, тоской и нежностью?; протягиваю руку и касаюсь его губ…

«Твою мать!»

— Значит, вспомнила? — с легкой улыбкой спросил Марков.

— Убирайся! — потребовала я, опять позабыв о платье. — Да чтоб его! — раздраженно прошипела под нос, отвлекшись на наряд.

— Рита, я…

— Убирайся! — я не хотела его слушать и слышать. Зачем? Всё было хорошо, пока он не явился и не нарушил мой душевный покой. Который я так долго восстанавливала, между прочим!

Три дня. Только подумать, каких-то три дня вблизи с Марковым, а он уже засел в моей голове так, что я готова на стенку лезть от безысходности, затягивающей меня в свою воронку. Чего он хочет? Чего он этим всем добивается? Он же мучает меня и себя заодно!

— Уходи, пожалуйста, — более тише добавила я, вспомнив ту боль в его взгляде.

Чертова жалость! И почему мне его жалко?!

Марков отрицательно покачал головой, и уже отрыл рот, но его прервал требовательный стук.

— Рит, открой, — раздалось за дверью голосом Богдана, и меня накрыло новой волной — паники.

«Я же обещала съездить с ним за экипировкой!»

— Я свадебное платье примеряю, подожди! — выкрикнула почти правду, судорожно вспоминая, что делают в таких случаях герои дурацких комедий. Потому что именно такой мне казалась вся эта ситуация. Правда, как по мне, она больше походила на трагедию, и ничего веселого в ней не было.

Богдан смиренно замолчал, ожидая. А я, насколько мне позволяла это сделать юбка, кинулась к наблюдающему за мной Маркову.

— В шкаф! — прошипела, толкая парня к зеркальному полотну, но он почему-то толкаться не желал.

— Нет, — заупрямился этот осёл.

— Ты что, издеваешься?!

— Пойду только с одним условием.

От такого наглого заявления поперхнулась воздухом, но всё-таки смиренно спросила:

— Чего тебе?!

— Разговор, — ровно произнес он, но я чувствовала здесь подвох.

— И все? — прищурившись, спросила я.

— Сегодня ночью, — Марков посмотрел на дверь и решительно добавил: — У меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍От такого поперхнулась еще раз и уже хотела послать белобрысого куда подальше, но он, как истинный манипулятор, надавил на самое больное:

— Иначе я ему все расскажу, — Марков кивнул в сторону двери.

— Рит, ты скоро? — напомнил про себя так вовремя Богдан.

— Еще минутку, — ответила жениху и скрепя сердце обратилась к шантажисту: — Хорошо, приду.

Марков одобрительно мне улыбнулся и, с опытом бывалого любовника, полез в шкаф. Я тем временем спешно стаскивала с себя наряд, стараясь не думать о том, что бывший меня увидит в одном белье.

«Он же в купальнике меня видел», — успокоила я себя и швырнула платьем прямо в парня.

— А у тебя не только волосы выросли, — сделали мне «комплимент», прежде чем я громко хлопнула раздвижной дверцей.

***

«Чтоб тебя, Марков!» — разозлилась я, вспоминая его последнюю фразочку. Как и когда он покинул мою комнату, мне было неизвестно: Богдан сразу утащил меня по магазинам за снаряжением для завтрашнего похода.

«Это ради Богдана! Ради нашего с ним будущего!» — произнесла про себя в миллиардный раз и, рвано выдохнув, постучала в дверь. Она тут же распахнулась, будто Марков все это время сидел под ней и ждал.