«Как был трусом, так и остался», — оскалился голубоглазый, намереваясь отдаться древним инстинктам, что требовали крови.

— Хэй! Вам помощь не нужна, ребятки? — возле парней стоял улыбчивый Кир.

Несмотря на улыбку, светло-карие глаза музыканта смотрели настороженно. Парень оглянулся, беспокоясь, чтобы у этой увлекательной сцены не прибавилось свидетелей. Еще не хватало тут задерживаться из-за семейных разборок!

— Ну, так что? — нетерпеливо протянул рыжий, многозначительно взглянув на Лекса.

— Поехали, — со вздохом ответил тот, отпустив соперника. И, не дожидаясь никого, направился в сторону машины. Марков был уверен, что если не уедет сейчас, то не уедет никогда. По крайней мере, пока не изобьет Разумовского.

— Что, даже «пока» не скажешь, друг? — прозвучало издевательское в спину.

Лекс обернулся мгновенно, обнаружив соперника: Богдан стоял на том же месте с кривой ухмылкой на лице.

— Блин, чувак! И кто тебя за язык тянет?! — возмутился Кир, который тоже замер, ожидая новой стычки.

Однако её не последовало:

— Береги её, — коротко ответил Лекс, используя для этого всю силу воли.

«Счастлива», — опять раздался в голове голос Риты, и парень уверенно дернул на себя тяжелую дверцу автомобиля.

— Не волнуйся, сберегу, — насмешливо ответил Разумовский. — Как там говорится? И в горе, и в радости? — продолжал провоцировать он. Его душа, как и Маркова, требовала расплаты. Вот только Богдан, в отличие от соперника, не собирался сдерживаться.

— Спасибо за отпуск! — пресек последующие высказывания парня Кир. — Разукрашке привет, — рыжий открыл дверь со стороны водителя.

— Рит… — хотел продолжить начатое Богдан, но его опять перебил рыжий тип:

— Ах, да! — будто, что-то вспомнив, воскликнул тот. — Передашь, что я её бросаю? Насчет причины, надеюсь, смекнешь? Ну, там, разные взгляды на жизнь. Все дела… — затараторил он и, не дожидаясь ответа, ловко запрыгнул в салон внедорожника, поворачивая ключ в замке зажигания.

— Уроды! — крикнул вслед удаляющемуся автомобилю Богдан. А спустя мгновение на лице парня засияла улыбка. Так или иначе, Разумовский вышел победителем из этой битвы и главный приз достался ему.

«Она тебя любит!» — вспомнил он слова Маркова, поспешив к дому. К той, что принесла ему сегодня такую сладкую победу.

***

Дома мелькали один за другим, нанизываясь бисером на неровную нитку дороги. Иногда, вместо этих искусственных бусин, попадался настоящий зеленый малахит, что горами возвышался над побережьем, и драгоценный сапфир, что пенными волнами переливался на горизонте. Сколько бы Сашка не объездил городов, однако красивей этого места все равно не видел. И дело было вовсе не в живописной природе и ухоженных улочках. Этот город Марков ценил за воспоминания. Каждое место в нем хранило особенный отпечаток: набережная — первая встреча; море — первый поцелуй; сквер — первое осознание того, что он действительно любит её.

Машина все ехала, а он смотрел, пытая себя прошедшим счастьем. Пока остатки его сердца скулили, бились об ребра, подначивая нарушить данное слово, требуя немедленно вернуться к ней. Той, что владела им.

— Что ты там нес Разумовскому? Что еще за «все дела»? — спросил Лекс у рыжего, пытаясь отвлечься от давящей боли в груди.

— Хрень, — отмахнулся Кир, не желая обсуждать ту, о которой поклялся больше никогда не думать. Правда, выполнить это обещание оказалось труднее, чем дать: образ девушки накрепко засел у него в голове, отказываясь оттуда выветриваться. — Просто выполнил еще один пункт двинутого плана. Я же должен быть уродом для её папаши, — пожал плечами Кир.

— Ясно, — односложно ответил Лекс, отвлекшись на аквапарк, который они в это время проезжали.

— Надо было еще тогда её утопить, — хмыкнул Кир, улыбнувшись воспоминанию. Однако спустя мгновение парень вновь нахмурился, стоило только подумать о записке, что по-прежнему лежала в его кармане…

«С утром, нищебродина! — было выведено размашистым почерком на неровном обрывке бумаги. — Ты, наверное, заметил, что меня нет? Хотя, с твоими интеллектуальным способностями, повторю, пожалуй, еще раз: меня нет! И не будет! В твоей жизни, конечно же, дубина. Не спеши радоваться — я еще жива и, надеюсь, это надолго. Так вот, эта ночь, как бы тебе помягче сказать…Полный отстой! Ну, а если честно — это ты, нищебродина, полный отстой. А с отбросами я не общаюсь. Не ищи меня, даже не пытайся. И, ради Бога, не надо мне звонить, писать или унижаться еще больше. Я люблю, когда мне поклоняются, но не до такой же степени!

P.S.:. Гуд бай, мудила!

P.P.S.: Целовать не буду, меня до сих пор мутит».

Кириллу понадобилось несколько попыток, чтобы постигнуть смысл Рудневского творения. А потом еще полчаса, которые он потратил на поиски девушки, чтобы понять — она его кинула!

А он, дурак, хотел предложить ей встречаться! Ну, или хотя бы видеться…

О том, что Кирилл будет «навещать» разукрашку, он решил еще в спальне, когда целовал её, как никого другого до этого. Да, гастроли. Да, график. Да, они будут очень редко видеть друг друга. Но Кир отчаянно не хотел терять ту, что заставляла его сердце биться чаще, будь то её близость или же очередная безмозглая выходка.

«Нужна ты мне сто лет! Катись со своим папочкой!» — мысленно посылал Кир Рудневу. Мало того, что слова из послания алыми буквами горели перед глазами, так еще звучали в его голове! И это был вовсе не писклявый, противный голос — такому бы парень даже порадовался — а нежный тембр, которым она еще вчера выкрикивала его имя!

Как можно быть насколько непостоянной?!

— Утопить Мефистофеля? — отвлек Кирилла голос Маркова. — Скорее бы ты захлебнулся, друг.

— Я, кстати, вспомнил, где видел этого кабана, — решил перевести нервирующую тему басист.

— Разумовского? — Лекс повернулся лицом к парню.

— Его самого. Помнишь, как я Ульяшку в клуб ездил забирать?

Марков кивнул. Душещипательную историю о том, как младшая сестра Кирилла решила втихаря покорить ночной город, пока её братишка проходил очередной квест, знали все участники их музыкальной команды. Кир тогда недели две ныл, что провалил какой-то мега важный турнир из-за «недалекости» своих родственников.

— Угадай, кто развлекал компанию подвыпивших малолеток? — Кир выжидающе заломил бровь.

— Это не имеет значения, — отмахнулся Лекс. — Они тогда еще не знали друг друга.

— Все равно, стремно как-то, — буркнул рыжий, выруливая по горному серпантину.

— Думаешь, зря я это затеял? — вдруг спросил Марков, которому казалось, что за их машиной тянется алый след. Насколько сильно кровило растерзанное сердце.

— Ничего не бывает зря, — изрек Кир, не привыкший о чем-либо жалеть. — Хотя…

— Тина? — понимающе спросил Сашка.

— Нет, — ответил Кирилл. — Я, — парень потянулся рукой за руль, выудив оттуда белую салфетку. — Сам ввязался, сам и виноват, — он протянул белоснежный клочок Лексу: — Возьми.

— Зачем? — удивился тот и ехидно добавил: — Для слез еще рано, мы и двадцати километров не проехали. И вообще, это как-то не по-мужски.

— Пфф! Разверни её, придурок! — устав ждать, рыжий швырнул салфетку на колени гитаристу.

— Для этого тоже рано, — парень уставился на неровные цифры телефонного номера, которые кто-то красноречиво вывел ярко-алой губной помадой. — Тем более, мы уже отъехали на двадцать километров, — не смог удержатся от очередной колкости Марков.

— Ну-ну, — усмехнулся Кир и тут же серьезно добавил: — Это Риты.

— Что Риты? — не понял музыкант.

— Номер Риты, нуб ты недобаненный! Пока ты там вчера песенки распевал, дядя Кир секретную информацию добывал. О, прям в рифму вышло! — довольно заметил парень.

— И что мне с ним делать? — Лекс осторожно коснулся кончиками пальцев бумаги, будто та могла рассыпаться от его прикосновения.

— Звони, пиши, видосики ей сними. Да, что хочешь! — Кир нажал пальцем кнопку на приборной панели, включая радио.

— Вряд ли этот детский сад поможет, — протянул Сашка, комкая салфетку — номер он уже успел запомнить. — Тем более, она…

— Счастлива с ним, — передразнил его рыжий, который был в курсе. Именно этим «счастлива», Лекс оправдывал их спешный отъезд. — То-то она и светилась от этого счастья, аж глаза слепило! — фыркнул Кир. — Вот когда она была с тобой…

— Слепило? — усмехнулся Марков.

— Хуже дальнего света, — усмехнулся в ответ Кир и, спрятав улыбку, добавил: — Если это твое — борись! — он указал на клочок бумаги зажатый в руке.

— Вроде говорят: «отпусти».

— Это всякие идиоты так говорят. Философы недоделанные!

Прогноз погоды, что в это время вещала ведущая радиостанции, завершился. Начав новый эфирный час знакомой песней:


Это случится в один из долгих дней,

В городе, где люди не видят людей,

В городе, где вместо сердец гранит,

Кто-то случайно имя твое обронит.


— Блин, никогда к этому не привыкну! — счастливо заулыбался Кир, кивнув на магнитолу.

— Угу, — рассеянно протянул Лекс, поглядывая на свой мобильник, в котором уже был забит номер Риты.

Что он ей напишет? Когда-то это были цитаты из известных произведений, предназначавшиеся для игры и ставшие чем-то большим — признанием. Его признанием ей. Пусть и чужими словами, пусть не его, но в каждом этом слове был он. С каждой записью на фото росло и чувство к ней. Пока Сашка не запнулся о понимание…


Слово паролем вскроет твои замки,

Мир разбивая в дребезги. На куски.

Сбой в микросхемах. Что-то не так в груди: