***

— Сколько можно! — возмутилась Тина, хмуро взглянув на экран мобильника. Она уже минут десять торчала под подъездом Разумовского, проклиная про себя идиотского таксиста. Видите ли, она его оскорбила! А то, что она ему за это деньги платит — так это ничего!

— Чтобы у тебя колеса сперли! — зловеще пожелала тому Руднева, сверля взглядом окна Богдана. — Сразу все четыре!

— Тина? — прозвучало удивленное поблизости, отчего она вздрогнула. Однако долго пребывать в растерянности Валька не стала:

— Чего тебе? — девушка с призрением посмотрела на бывшего. Теперь Руднева распекала саму себя: как она могла забыть, что в этом доме живет Семён?! Идиотка!

— А что ты тут делаешь? — спросил парень.

— К тебе пришла, — огрызнулась Тина и, заметив улыбку на лице козла, прояснила: — Риту жду, придурок!

— Зачем? — спросил Семён, пропустив оскорбление мимо ушей.

— За шкафом! Тебе какое дело? — озверела Валька, с каждой репликой бывший бесил её все больше и больше…

— Да никакого, — парень неловко почесал затылок. — Тина, послушай…

Но Тина его слушать не стала… В этот момент мимо их парочки пробегала сама карга Илоночка, и Руднева, заметив её шествие к знакомому подъезду, грозно скомандовала:

— Илона! А ну стоять!

Та, как по команде, застыла и обернулась на звук.

«Что это с ней? — настороженно подумала Валька, рассматривая заплаканное лицо в свете фонаря. — Напилась, и решила Разумовскому в любви признаться по старой памяти, что ли?»

Как в подтверждение Илона разрыдалась еще больше и, шокируя и без того шокированную Вальку, повисла у нее на шее…

— Ти-ти-ти-ночкаааа… — выла брюнетка, обнимая за плечи ошарашенную Рудневу. — Ти-ти-ти-ночкааа…

— Прекратила! — вновь грозно скомандовала Тина, оторвав девушку от себя.

Илона на секунду притихла и икнула, впечатлившись её тоном, а потом по новой разрыдалась…

— Да что б тебя! — прорычала сквозь зубы Руднева, ей только для полного счастья успокаивать пьяных девиц не хватало. — Чего застыл? — обратилась она к Семену, который истуканом стоял неподалеку, решив не вмешиваться. — Дуй давай за водой. Будем откачивать, — парень в ответ кивнул и поспешил в направлении магазина, а Тина, шипя ругательства, в очередной раз попыталась отцепить от себя каргу и усадить ту на одну из лавочек, что стояли возле подъезда. С третьей попытки у нее получилось…

Спустя пять минут мокрая, но спокойная Илона — Валя щедро вылила на нее бутылку воды — путано пересказывала им с Семеном свой разговор с Данилом (опустив подробности про Риту), и собственно к чему этот разговор мог привести…

— Я сначала поехала к нему домой, но он уже уехал. Мать его сказала, что когда пришла, Дана уже не было. Но она нашла разбитый ноут и телефон, — Илона икнула, а потом привычно заголосила: — Господи, что я наделала! Он же и так с ума сходил… Он его убьет! Убьет, Тина… — Илона осеклась от хлесткой пощечины, что обожгла пожаром щеку.

— Успокойся! — Руднева раздраженно встряхнула ладонью, опять посмотрев в знакомые окна. Она, если честно, не верила во весь этот бред про «убьет». Да, может морду набьет, но, чтобы дошло до такого…

«Истеричка помешанная», — подумала Тина, возвращая свое внимание Илоне.

— Нужно пойти проверить, — подал голос Семен. — Не знаю на счет Данила, но Разумовский этот мне никогда не нравился.

— Мне тоже, — согласилась мрачная Валька и, в последний раз взглянув на окна, пошла в направлении подъезда. — Всё равно Лебедева что-то долго тянет, — тихо добавила она, внутри помимо воли начинала зарождаться паника.

***

— Стой, — Тина перехватила руку Семёна, когда парень потянулся к дверному звонку.

Они втроем — Илоночка тоже увязалась следом — стояли перед дверью Разумовского.

«Лебедева меня убьет, если я им помешаю», — подумала Тина и, игнорируя недоуменные взгляды Семена и Илоны, прижалась ухом к двери.

— Ты что делаешь? — почему-то шепотом спросил парень, проделывая тот же трюк что и Валя.

— Обстановку разведываю, — прошипела она в ответ, прислушиваясь — в квартире было относительно тихо.

Илона тоже притихла в ожидании, и даже рыдать перестала.

— Тина, может, начнем все сначала? — не став теряться, с улыбкой спросил парень.

Руднева оценивающе взглянула на бывшего: широкий разворот плеч, сильные руки, чуть отросшие пшеничные волосы, хитрые светло-серые глаза и пленительная улыбка. Валя и пленилась этой улыбкой, влюбилась в нее, как девчонка, с первого взгляда, потеряв голову. Однако теперь её голова никуда не терялась, а сердце в груди стучало размеренно и спокойно, но всё менялось, стоило ей вспомнить другую улыбку и другие глаза…светло-карие, смешливые и жутко бесящие!

«Чертов музыкантишка!»

— У тебя что, рефлекс бумеранга? — зло спросила Тина, рассердившись на себя из-за мыслей о рыжем баране. — На Светкиных косточках спать неудобно?

Семен хотел что-то ответить, но тут случилось сразу две вещи: мобильник в кармане Тины жалобно пискнул, а в следующую минуту из квартиры донесся душераздирающий крик.

— Рита… — похолодела блондинка, разглядывая экран смартфона.

«Убьет…убьет», — завыло внутри Илониным голосом, и Тина едва не выронила телефон из ослабевших пальцев — Семен не дал ей этого сделать, крепко сжав руку.

— Успокойся, — уверенно сказал парень, легонько встряхнув её за плечо. — Я сейчас попробую туда пробраться, а ты пока вызывай полицию, поняла?

Тина кивнула, и Семён аккуратно отстранил её в сторону, собираясь таранить дверь. Но его остановила Илона:

— У меня есть ключ. — Под пылающим взглядом Рудневой, которая, сумев обуздать панику, уже звонила по нужному номеру, брюнетка передала Семену блестящий ключ, но он не понадобился…

— Открыто, — нахмурился парень, когда дверь с легким щелчком отворилась перед ним. — Стой здесь, — бросил напоследок он Рудневой, шагнув в квартиру.

— Стой здесь, — обратилась Тина к Илоне. — На, адрес продиктуешь. И скорую вызови, — она сунула её руку телефон, где просили оставаться на линии.

В квартире было жутко тихо, будто никто и не кричал здесь. Вальке даже на миг подумалось, что крик ей почудился. Насколько стерильной казалась эта тишина. Семен шел осторожно, мягко ступая, словно кот, несколько лет занятий САМБО четко отдавались в каждом его движении. Руднева тоже пыталась не создавать лишнего шума, но у нее получалось хуже. На пороге гостиной парень замер и обернулся к Тине, дав ей знак стоять на месте.

Далее все происходило, как в кошмарном сне. По крайней мере, Валя вспоминала все случившееся, как кошмар…

Семен осторожно открыл застекленную дверь, сделал шаг внутрь и застыл, Тина за его спиной тоже застыла, беззвучно охнув от увиденного: возле окна лежал привязанный к стулу человек, Руднева лишь несколько ударов сердца спустя смогла распознать в разбитом месиве, что было вместо лица, Разумовского.

«Рита», — вспомнила она и схватилась за грудь, которую пронзила колючая боль: сестра безжизненной тенью лежала на полу, около дальней стены, а над ней возвышался парень с окровавленным ножом, что-то бубня себе поднос про какого-то Сашеньку. Наверное, только благодаря этому, Данил их и не заметил.

Пока Тина, с шевелящимися волосами на голове, пыталась осмыслить увиденное, Семен действовал: парень, все так же мягко ступая, осторожно взял один из стульев, что в ряд стояли возле стены и, сократив расстояние между ним и маньяком, с размаху обрушил на того предмет мебели.

Данил марионеткой тут же рухнул на пол, а Тина рухнула вместе с ним, только теперь осознав, что на протяжении этого времени она не дышала…

***

— Потом прибыла полиция и скорая… — всхлипнула Валя, её в тот же миг поцеловали в макушку и успокаивающее погладили по спине.

И когда он успел оказаться рядом? Тина не знала. Просто в какой-то момент её рассказа она осознала, что сидит у него на коленях, ощущая тепло его рук и нежность губ на своей коже.

— Все хорошо, — едва слышно шепнул Кир, до щемящей боли прижимая её к себе, будто боялся, что она могла в эту секунду испариться и оказаться вновь в том страшном дне. При одной мысли, что что-то могло пойти не так, и он мог потерять её навсегда — внутри всё обрывалось. Музыкант еще собирался провести содержательную беседу на предмет поведения отдельных блондинок в экстремальных ситуациях. Но сейчас…сейчас Кир просто решил побыть рядом с ней. Такой слабой и сильной одновременно. Такой хрупкой и крепкой. И только его.

Тина в ответ благодарно потерлась головой об его плечо, млея от их близости, чувствуя, как её кошмары испаряются.

Он прогонял её кошмары. Исцелял её. Дарил свет.

— Что с ней? — буквально зарычал Лекс, если бы мог, он бы и потряс девушку, но предостерегающий взгляд Кира останавливал.

Марков уже раз пять подрывался с места, то желая срочно найти Риту, то уничтожить тех, кто посмел тронуть её. Он напоминал хищника, которого резко лишили свободы и родного дома, заперев в клетку. Хотя в чем-то он им и был: она — его свобода, она — его дом. И он потерял её…

Или нет?

— Жива, — оторвавшись от Кира, ответила Валька.

«Жива», — отдалось эхом внутри, и Лекс наконец-то смог задышать полной грудью.

— А…

— Сотрясение, сломанное ребро и ушибы, — повторила Тина заключение врачей. — Сказали, что легко отделалась. Посмотрела бы я на них, если бы по ним псих ножичком поводил! Легко отделалась! — возмущенно выплюнула Руднева.

— А этот что? — спросил Кир, прижимая девушку обратно к себе.

— Кто? — переспросила она. И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Псих там, где и положено, в психушке. У него что-то типа шизофрении нашли. А Богдан… — голос Тины дрогнул, каждый раз стоило произнести его имя, как воображение рисовало ужасающую картинку с окровавленным телом… — до сих пор в коме, — чуть хрипло добавила она, ощутив, как лоб обожгло очередным поцелуем. — Ты же вроде знаешь его мать? — обратилась она к Лексу. — Съезди, помоги. Разумовский, конечно, сволочь, но даже сволочь не заслуживает такого.