— Ты слишком склонна беспокоиться. Ты боишься, что стоит твоим друзьям увидеть, как я подруливаю на огромном байке, с хвостом и татуировкой, и они сдадут тебя в психушку. Касси, не стоит. Может, я и выгляжу немножко маргиналом, но парень я неплохой. Люди убеждаются в том, что я не пускаю слюни на свою рубашку, и со временем начинают со мной приятельствовать. Честное слово.

— Мне ты забавным не кажешься.

— Нет, кажусь. — И, схватив ее за талию, шутливо повалил на землю, заставив поневоле рассмеяться. — Ты находишь меня весельчаком, и, как ни противишься, я очень тебе нравлюсь. Это круто. — Он быстро поцеловал ее. — Я придумал. Завтра я веду родителей на ужин в любимый мамин ресторан, очень милое местечко, тебе тоже понравится. Пойдем с нами. Я за тобой заеду. Вот ты увидишь, что у меня совершенно нормальная семья, и немного расслабишься.

— Совершенно нормальная, говоришь?

— Ну, на мой взгляд. Ведь это нормально для шестидесятилетней четы раскатывать на громадном «харлее» в кожаных штанах, с длинными волосами, пирсингом по всему лицу и сплошь татуированными руками, разве нет?

Она ткнула его кулаком.

— Они правда славные, милые ребята. Я им рассказал про тебя, но они, кажется, решили, что я тебя придумал. Все время спрашивают, когда, наконец, смогут тебя увидеть.

— Что ты им такое рассказал?

— Ну, что познакомился с такой замечательной медсестрой экстренной помощи, с которой встречаюсь по меньшей мере раз в неделю в течение нескольких месяцев…

— Встречаешься?

— Касси, я в курсе, что ты пытаешься держать наши отношения в узде, но мы встречаемся, и это факт. Нерешенным остается вопрос — продолжать ли нам и дальше встречаться, и последнее слово тут за тобой. Так что ты скажешь? Это хороший ресторан, и они — хорошие люди.

— С тех пор как мы познакомились, я набрала фунтов десять, — сказала Касси.

— И все в самых подходящих местах. На сегодня у меня тоже имеется в запасе ресторан — это как раз на нашем пути обратно. Маленький такой ресторанчик, в виде хижины, но внутри там есть первоклассный шеф-повар, венгр. Он, скорее всего, подсядет к нам за столик и угостится нашим вином. Тебе понравится.

Касси вздохнула:

— Просто не знаю, что с тобой делать…

— Все ты знаешь. — Он улыбнулся и снова склонился к ее губам, а она подумала — какого черта! Его губы были мягкими и сладкими, и замечательно уже одно то, что они оставались друзьями все лето, и сейчас, осенью, он не настаивает на дальнейшем.

— Почему ты не продвигаешься дальше? — спросила она его в паузе между поцелуями.

— Потому что ты не готова. Или ты хочешь сказать, что уже готова?

— Нет, — ответила она.

— Вот, именно поэтому. Я буду готов тогда же, когда и ты. — И он поцеловал ее немного более долгим поцелуем, чем всегда, время от времени касаясь губами ее шеи, щеки, ушка, глаз. Если и остальное он делает хотя бы вполовину так же хорошо, как целует, об этом и подумать страшно!


Касси вывела Стива на прогулку вдоль реки и гуляла, наверное, час, глубоко погрузившись в раздумья. Когда Стив выбился из сил, а сама Касси окончательно зашла в тупик, она позвонила Джулии и попросила разрешения заглянуть к ней. Семейство только что вернулось с аттракционов, и Джулия пригласила ее зайти прямо сейчас.

Касси, быстро постучав, зашла в незапертую дверь. Стив вбежал в дом и быстро нашел Тесс, свернувшуюся на своем коврике у двери в сад. Джеффи дремал прямо в гостиной на диване, в футболке и спортивных шортах. Должно быть, они с Билли еще и погоняли в футбол в парке. Джулия возилась на кухне.

— Как у вас дела? — спросила Касси с ходу.

— У малышей час отдыха, и Джеффи тоже сморило — Билли его умотал.

Касси склонила голову набок и прислушалась. Из дальней комнаты доносились взрывы детского смеха, стук мяча, пищала какая-то игрушка.

— Это у вас называется часом отдыха?

— Да, тихим часом это не назовешь. Они там по стенкам прыгают. Хотела на них прикрикнуть, да что толку — главное, что они в своей комнате и не доставляют мне хлопот целый час, и то хорошо.

— Чем занимаешься?

Джулия одной рукой указала на яблоки, другой на миску с мукой и еще какими-то ингредиентами:

— Собираюсь испечь Билли яблочную шарлотку, надеюсь, что правильно помню рецепт. Давно уже ничего такого не готовила.

— Что-то отмечаете?

— Просто хочу приготовить полноценный ужин. Хочешь, присоединяйся.

— Спасибо, я лучше в другой раз. Как ваш новый бюджет, оправдывает себя?

— Он чудо, — ответила Джулия. — Я так долго покупала все самое дешевое, что мне даже не надо бояться его превысить. Я за две недели скопила на день рождения Джеффи, он у нас через месяц именинник. Теперь откладываю на Рождество. И это еще помимо сберегательного счета — теперь он у нас тоже есть. — Она глубоко вздохнула. — Маленький, но чудесный. Ты ведь хотела бы получить на Рождество от любимой подруги что-нибудь получше неизменной красной свечки?

— Мне ничего лучшего не надо, — сказала Касси. — Давайте разбирайтесь с долгами, а потом махнем в Париж.

— А пока как насчет того, чтобы пообедать завтра на заливе? — спросила Джулия. — Или в Плезервилле? Возьмем только твою машину. — Она выбрала яблоко и принялась его чистить. — Какие у тебя планы на завтра?

— Собираюсь поужинать с Уолтом. И его родителями.

— Да ты что? — удивилась Джулия. — Это становится очень интересно.

В окно гостиной Касси увидела, как Билли лезет наверх по приставной лестнице. Наверное, чинить что-нибудь. Прежде у него совсем не оставалось времени на работу по дому.

— Это более чем интересно. Я еще не бывала в такой ситуации и очень волнуюсь.

— Почему?

— Ну, в общем, вот какое дело. Уолт очень хороший парень. С ним легко, интересно разговаривать — у него множество забавных историй в запасе о том, как они жили в детстве в развалюхах, которые приобретал его отец. И как он восемнадцать месяцев путешествовал по стране на мотоцикле, со спальным мешком. Не только это, конечно, он всегда спрашивает о моих делах и абсолютно все запоминает, так что потом может поинтересоваться: «Как поживает твоя подруга Джулия и трое ее малышей?» или «Как перенесла Бет последний сеанс химиотерапии?» Он просто необыкновенно чуткий, внимательный.

— Ты видишь в этом проблему? — Джулия приподняла брови.

— Вот именно что проблему. Как объяснить, что человек нравится тебе настолько, что ты и представить не можешь, как проживешь неделю без ужина с ним или поездки на его байке, — и в то же время не можешь представить себе его как спутника жизни?

— Тебе нравятся эти ваши поездки?

— Как ни удивительно, я от них просто в восторге. Я за последние несколько месяцев узнала наши места так, как не узнала за предыдущие двадцать лет. Я попробовала это как эксперимент и никак не ожидала, что настолько увлекусь.

— Судя по всему, у тебя появился на этот раз действительно стоящий парень, — улыбнулась Джулия.

— Я не хотела, чтобы он стал моим парнем, — сказала Касси. — И вообще раньше все бывало у меня совершенно по-другому. Раньше, встретив парня, я начинала мечтать, переполнялась глупыми надеждами, всякими нелепыми ожиданиями. С Уолтом все совсем не так. Я хотела, чтобы мы просто оставались добрыми приятелями, но… Джулия, я встречаюсь с ним с июня, и все это время мы с ним только целовались.

— Правда? Все четыре месяца?

— Да! Я не была уверена, что нам стоит и этим заниматься, но устоять не смогла. Все-таки я женщина, и не могу совсем обойтись без романтики.

— Ну и что, умеет он целоваться?

— Еще как! Раньше я, едва узнав человека, считала, что влюблена по уши, и, если у нас не складывалось, страдала ужасно. Могла десять раз позвонить ему первая, пока не понимала, что он мне звонить не собирается. Покупала своим парням подарки, целовалась уже на втором свидании и прыгала в постель на четвертом… А сейчас — я стараюсь не слишком сближаться с ним, но это оказывается сильнее нас. И что делать, я прямо не знаю. — Она тяжело вздохнула. — Целоваться он умеет так же хорошо, как и разговаривать. А разговаривать с ним — одно удовольствие.

— Неужели он даже не пытался залезть тебе в блузку?

— Он сказал, что я еще не готова, а когда буду готова я, будет готов и он, — сказала Касси. — Но кажется, я так и не решусь зайти с ним дальше.

— Тебя не тянет к нему? — уточнила Джулия.

— Нет, тут другое… Я хочу сказать, он очень далек от нашего представления о красивом парне в классическом понимании, вот как Билли, например. Я тебе его описывала — выглядит он непривычно. Но или я привыкаю, или его внешность в самом деле все больше начинает мне нравиться. Я замечаю в нем то одно, то другое. Например, его глаза — у него совершенно потрясающие голубые глаза. Во всем он находит забавную сторону. То и дело смеется, а смех у него такой заразительный и улыбка совершенно очаровательная. Если присмотреться к нему попристальнее, представить без всех этих его волос и татуировки, то видишь, что он очень даже красивый… — Она потрясла головой. — Нет, надо кончать с этим, пока у нас не зашло слишком далеко…

— Я наблюдаю у тебя явное расстройство рассудка! Он замечательный, тебя влечет к нему, он, судя по всему, сама порядочность, так что лучше всего отделаться от него поскорее… Ты, что ли, не того нанюхалась?

— Хорошо, вот тебе моя дилемма, посоветуй! Я хочу, чтобы он был в моем настоящем, но не уверена, что хочу его в моем будущем. Ты понимаешь меня?

Джулия положила яблоко и нож на стол и пристально посмотрела в лицо подруге. Потом произнесла решительно:

— Нет!

— У него не слишком завидная работа. Он работает в мотосалоне. Большую часть времени он выглядит как типичный «ангел ада». Нет, он определенно моется, но эти его борода, хвост, голая баба на бицепсе просто из рук вон! И ему нравится этот байкерский облик, байкерский стиль. Но я-то хочу нормальной жизни. Нормального будущего — надежного, основательного, а не маргинального. Хочу иметь семью, а очень трудно представить Уолта в роддоме, радостно глядящего в окошечко палаты для новорожденных. И не могу представить себе его в нашей компании. Ребятам он наверняка не слишком понравится, хотя он очень дружелюбный, но вид у него бандитский. — Она вздохнула. — Я даже вздрагиваю, представляя, как выглядела бы наша с ним семейная фотография на Рождество.