Муся не спала всю ночь, соображая, как бы ей отделаться от Саида. Как это часто случается, избавление пришло совсем не оттуда, откуда она ждала его.


— Нинка, это ты? Господи, как же я рада! Где ты?

— Хватай по-быстрому тачку и подъезжай к памятнику Пушкина, — услышала Муся в трубке испуганный, запыхавшийся голос сестры.

— Кто это был? — спросил Саид, едва Муся успела положить трубку.

— Моя сестра. Мы должны повидаться.

— Я поеду с тобой.

— Нет.

— То есть как это? Какое ты имеешь право разговаривать подобным образом с будущим мужем?

— Пусти. Я спешу.

— Не пущу. — Он цепко схватил ее за руку. — Твоя сестра ворочает большой деньгой. Ей прищемили хвост?

— Моя сестра работает врачом в Магадане и приехала в отпуск в Москву.

— Ай-яй-яй, как некультурно обманывать Саида. А может, ты, девочка, на самом деле такая глупенькая?

Он поймал такси и запихнул Мусю в глубь машины.

— Называй адрес, — сказал он, больно выкрутив ей руку.

— Пушкинская площадь, — выдавила Муся.

— Точнее.

— Я не знаю. Она сказала, что будет меня высматривать.

Муся увидела Нину сразу. Та сидела на скамейке сбоку от памятника Пушкина и беспокойно озиралась по сторонам. У ее ног стояла внушительных размеров кожаная сумка.

— Я посижу в машине, а ты ступай за ней, — распорядился Саид. — И чтобы никаких глупостей.

— Как ты долго! — Нина схватила сумку и бросилась к сестре. — Мне кажется, за нами никто не следит.

— Я не одна. Мой… любовник слышал наш разговор и прицепился как репей.

— Ему можно доверять? — с тревогой поинтересовалась Нина.

— Нет.

— У меня все равно нет выхода. Здесь сто тысяч баксов, — она кивнула на сумку. — Разделим на три части. У тебя надежная крыша?

— Откуда такие деньги? — изумилась Муся.

— Заработала кровью, потом и всякими унижениями. Теперь хочу забиться в нору и никого не видеть и не слышать.

— Здравствуй, рыбонька, — приветствовал Нину Саид. — Я так и знал, что ты рано или поздно попадешься в мой садок.

Муся обратила внимание, как побледнела сестра. Они молчали до самого дома. Саид отправил Зульфию погулять, закрыл на засов входную дверь и сказал:

— Берендея замочили. Шустрый сидит в Крестах. Ты решила прикарманить все себе, верно?

— Я поделюсь с тобой и с Муськой. Только спрячьте меня подальше.

— Рыбонька, так дело не пойдет. — Саид задернул штору и включил торшер. — Выкладывай все сюда, — велел он, стуча пальцем по журнальному столику.

Доллары были совсем новенькие. Двадцать пачек по пять тысяч каждая в пятидесятидолларовых купюрах.

— Где остальные? — спросил Саид, грозно сощурив глаза.

— Это все, — пролепетала Нина.

— Раздевайся!

Она безропотно подчинилась. На ней было дорогое белье из натурального шелка, на шее болтался большой крест с бриллиантами.

— Курва. Ты все равно покажешь мне это место, — процедил сквозь зубы Саид, снимая с шеи Нины крест.

— Там пасутся менты.

— Не твоя печаль. — Он повернулся к Мусе и сказал: — Поди прими душ. От тебя разит потом.

Она закрылась в ванной и пустила воду. Слышала, как тоненько вскрикнула Нина. Потом стало тихо. Минут через пятнадцать раздался слабый стук в дверь. Она щелкнула задвижкой и увидела заплаканную Нину.

— Скотина. Он заставил меня…

Ее вырвало прямо на пороге.

— Где он? — спросила Муся, усаживая сестру на табуретку.

— Там, откуда не возвращаются. Сам напросился. Думаю, ты не станешь очень долго плакать. — Она громко всхлипнула и прижалась всем телом к Мусе. — Обобрал до нитки. А у меня уже нету сил начинать с нуля.

В тот вечер Саид не появился в клубе. На следующий тоже. Топорков, управляющий заведением, зазвал после представления Мусю к себе в кабинет, запер дверь на ключ и спросил, глядя на нее подозрительно:

— Где он?

— Понятия не имею.

— То есть как это?

— Ушел, когда я принимала душ. И с концами.

— Это на него совсем не похоже.

Муся вздохнула почти с облегчением и пожала плечами.

— К нему кто-то перед этим заходил?

— Последнее время у нас всегда людно.

— Понятно. Если узнаешь что-то, иди прямо ко мне.

Она кивнула и отправилась разгримировываться и переодеваться.

В ту же ночь Муся сказала Нине:

— Тебе нужно уехать в N.

— Они найдут меня там. И вырежут весь дом.

— Тогда поезжай к отцу, — внезапно пришло в голову Мусе. — Я дам тебе денег на дорогу.

Нина улетела на следующее утро. Вечером Топорков снова пригласил Мусю в свой кабинет, развернул на столе газету и спросил, тыча пальцем в фотографию:

— Узнаешь?

Муся наклонилась над столом и пригляделась внимательней. У убитого было пол-лица в крови, но она почти сразу узнала в нем Саида.

— Нет, — неизвестно почему сказала она и подняла на Топоркова глаза.

— Можешь уехать на две недели к сыну. А где эта ведьма с бородавками?

— Наверное, он забрал Зульфию с собой. По крайней мере, я ее больше не видела.

— Оба слиняли в свой аул. Барахла много осталось?

— Чемодана два и кое-какие мелочи.

— С тобой поедет Грач. Соберешь все до булавки и отдашь ему.

Муся молча кивнула и вышла.

Сразу после возвращения из N Мусей заинтересовался влиятельный в телемире человек, про которого говорили, что он гомосексуалист. В один из ее выходных он пригласил Мусю в ресторан, где у него был отдельный кабинет.

— Я могу гарантировать вам надежную защиту.

Она удивленно подняла брови и залпом выпила свой бокал с «Шабли».

— Вы будете жить как у… — он улыбнулся ей отлично сделанными керамическими зубами, — у президента за пазухой.

— Что-то вроде этого уже было, — сказала Муся и закурила. — Придумайте, пожалуйста, что-нибудь новенькое.

— Вы переедете в мой загородный коттедж. Там есть бассейн, сауна, зимний сад, а в двух шагах великолепный сосновый бор. Все это хозяйство надежно охраняется.

— Но я привыкла к Москве. Да и по лесу я гулять не люблю.

— Я буду платить вам полторы тысячи баксов в месяц, покупать белье, одежду и драгоценности.

— А что должна делать я? — не выдержала Муся.

— Изображать мою любовницу.

— Что случится, если я откажусь?

— Вы не откажетесь. Уверен, вам сейчас больше всего хочется покоя.

— Но у меня контракт со Старопанцевым. Я не имею права его нарушить.

— Не делайте этого ни в коем случае. Меня вполне устраивает то, чем вы занимаетесь. Более того, я восхищен вашим даром перевоплощения. Если вы не против, можем посмотреть ваш новый дом.

Левон относился к ней с уважением, и Муся это ценила. Через два месяца их вполне мирной и даже в чем-то приятной совместной жизни, заполненной фуршетами, премьерами, презентациями и так далее, появился Аркаша.

Однажды поздно вечером Левон привез его домой и попросил Мусю посидеть с гостем, а сам удалился в свой кабинет позвонить. Через несколько минут выяснилось, что у них с Аркашей много общего — оба выросли в провинции, чтоб заработать деньги, шли, что называется, на все. Аркаша тоже был обманут в своей первой любви.

— Твой муж нормальный мужик? — поинтересовался он, когда они распили бутылку «Чинзано».

— В смысле?

— Мне показалось, в нем есть голубоватость. Если он надеется, что я ради сытого местечка в его епархии подставлю свою задницу, то он фатально заблуждается.

— Он мне не муж, — сказала Муся и испуганно огляделась по сторонам. — То есть я хочу сказать…

— Понял. Так я и думал. Ты самая обыкновенная кукла. Благопристойный фасад борделя. Знаешь, а ты мне очень нравишься. Может, у нас с тобой получится любовь?

— У меня нет связей на телевидении.

— Очень жаль. Слушай, я сейчас сделаю по-тихому ноги. В вашем медвежьем углу можно словить машину?

— Направо и еще раз направо. Там шоссе.

— Спасибо. Ты была великолепна, но я решил не приближать свой звездный час.

Через пять минут появился Левон — в шелковом пиджаке и бархатных штанах в обтяжку.

— Где он? — с порога спросил он.

— Куда-то заспешил.

— Вы успели выпить целую бутылку? — Твоего приятеля мучила жажда.

— Что ты ему обо мне сказала?

Муся пожала плечами.

— Ничего особенного. Он все знал без меня.

— Зачем ты это сделала? Я целую неделю обхаживаю этого парня.

— Я ничего такого не сделала. Он сам понял, что ты гомик. Аркаша принадлежит к числу чистых натуралов.

— В таком случае изволь сама его ублажать. Я хочу, чтобы этот человек стал частым гостем в нашем доме.

— Я не хочу быть его любовницей. Это не оговорено нашим контрактом.

— Я прибавлю тебе еще тысячу долларов в месяц.

— А ты не боишься, что начнутся сплетни?

— Я хочу, чтобы они начались. Мы производим впечатление подозрительно идеальной пары.

— Нет, я не смогу. — Она закрыла глаза и затрясла головой. — Я дала себе слово встать на праведный путь.

Левон вышел и вернулся через пять минут с пачкой долларов, которую положил Мусе на колени. — Здесь ровно десять тысяч. Потом получишь премиальные. Я, как ты знаешь, умею быть благодарным.

— Я должна делать это у тебя на глазах? — спросила Муся.

— Все должно выглядеть красиво и очень пристойно. Мне кажется, я буду великолепен в роли рогоносца при такой красивой и одаренной женщине. Я буду гордо нести свой терновый венец и стану героем в глазах сослуживцев. Последнее время в моей жизни не хватает героического.

Она позвонила Аркаше и сказала, что будет ждать его возле «Пекина». Он с радостью согласился.