— Пообедаем где-нибудь на природе? — предложила Муся, уверенно крутя руль новенькой «девятки».

— У меня нет денег. — Он порылся в кармане джинсов и извлек три мятых бумажки по десять тысяч. — Хватит на пару бутербродов и по бутылке пива.

— Я хочу дайкири и сухого мартини. Едем в Коломенское — я знаю уютненький гриль-бар…

— Но ты же за рулем.

— Это не моя машина.

— В том доме есть что-нибудь твое?

Она улыбнулась ему одними глазами.

— У меня есть свой дом. Но там опасно жить одной.

Они бросили машину возле входа в парк и вышли на крутой берег реки. Оба были достаточно пьяны, чтобы позабыть обо всем и жить лишь настоящим. Муся сказала, прижавшись к плечу Аркадия:

— Делай вид, что мы с тобой любовники. У Левона повсюду соглядатаи. Если спектакль пройдет гладко, получишь три тысячи баксов. Усек?

— Что он от меня хочет?

— Похоже, Левон от тебя тащится. Если ты не дурак, есть возможность сделать крутую карьеру.

— С детства презираю гомиков.

— Такие же люди, как и мы с тобой.

— Их развелось как крыс. Скоро наступит конец света.

Муся снисходительно похлопала его по плечу.

— Это не наше дело. На то есть Господь Бог.

— Ты это серьезно? — Он окинул ее недоверчивым взглядом. — Или это дань нынешней моде?

— Сама не знаю. — Она вздохнула. — Я окончательно запуталась. И некому мне помочь.

— Ладно, собери в кулак нюни и давай прикинем, как нам ловчее облапошить этого старого гомика. Меня достала беспросветная нищета. Кстати, а почему ты не хочешь, чтобы мы на самом деле стали любовниками?

— Надоела продажная любовь.

— Смотри какая праведная. Ну ладно, дело твое. Что, едем к твоему хану?

Они поужинали втроем на большом балконе с видом на покрытый предвечерней дымкой сосновый бор. В половине десятого Муся пошла к себе переодеться — она была занята в ту ночь в клубе. Когда она вышла на балкон, чтобы попрощаться, мужчины о чем-то мирно и, как ей показалось, слишком интимно беседовали. Но она тут же об этом забыла — в каждое выступление Муся привыкла вкладывать душу, а потому погружалась в свой мир задолго до появления на сцене.

— У тебя все в порядке? — спросил Топорков, зайдя после спектакля в гримуборную.

— А в чем дело? — спросила она, не отрываясь от зеркала.

— Да так. Уж больно ты невезучая. Про таких говорят: проклята еще в материнской утробе. Звонил Старопанцев. Скоро приедет. Спрашивал, как у тебя дела. Я сказал, что ты нашла богатого спонсора. Похоже, его это раззадорило.

— Левон меня не обижает.

— Он опасный человек. Точнее будет сказать, он живет среди хищников, которые рвут на части большие куски живого мяса. Ты меня поняла?

— И как мне быть дальше?

— Смотри, чтоб тебя не подставили.

— Я не умею быть осторожной.

— Почаще советуйся со мной.

Муся устало кивнула и с облегчением сняла белокурый парик Мэрилин.

Теперь Аркаша ужинал у них почти каждый вечер. Обычно они встречались где-нибудь в центре, ехали в бар, пили довольно много спиртного, гуляли в обнимку в Коломенском парке — Муся обожала эти места, — изображая из себя влюбленных. Потом был ужин дома, в конце которого Муся обычно покидала стол и уезжала в свой клуб.

— Левон замечательно образованный и тонкий человек, — сказал ей как-то Аркаша. — Мне доставляет удовольствие с ним общаться. Я был такой кретин, когда считал всех гомиков чокнутыми. Ты сегодня выходная?

— Да. А что? — без особого энтузиазма спросила Муся.

— Мне будет очень приятно провести вечер втроем. Я серьезно.

— У меня есть мечта выспаться. Ужасно устала за неделю.

— Очень жаль. Вы с Левоном спите в одной кровати?

— С чего ты взял? Я сплю одна.

— Чудесно. Тогда жди меня сегодня ночью. Твоя комната на третьем этаже направо от лифта?

— Надо же, какая осведомленность.

Аркаша смутился.

— Просто ты мне небезразлична. Это произошло помимо моей воли.

— Глупости. Я больше не играю в эти игры.

— Это не игра. Я бываю у Левона только из-за тебя.

— Я тебе заплатила.

Он достал из кармана пиджака пачку долларов и попытался засунуть их в Мусину сумку.

— Возьми назад свои деньги.

— И не подумаю.

— Я положу их на твое имя в банк.

— Послушай, мне это надоело. Пока я твой работодатель, а не наоборот. Ясно?

Он посмотрел на нее как-то странно.

— Я уже не хочу работать на телевидении. Я вернусь к себе в Ростов и буду ждать, когда ты мне позвонишь или напишешь. У нас с мамой свой дом и сад на самом берегу Дона.

— И когда ты собираешься? — поинтересовалась Муся.

— Завтра. Передай Левону от меня привет и тысячу извинений.

— Ты нарушаешь условия нашего контракта.

— Я же хотел заплатить тебе неустойку.

Аркаша снова протянул Мусе пачку долларов.

— Не надо. — Она инстинктивно отстранилась от него. — Валяй на все четыре стороны. Мне осточертела эта мерзость.

Она легла спать в девять, но никак не могла заснуть от какого-то внутреннего беспокойства, хоть у нее и слипались глаза. Наконец выпила три таблетки фенобарбитала, запив их бокалом «Чинзано», и провалилась в глухой, глубокий сон.


— Вы были любовницей убитого. В ночь, когда это случилось, вы, по вашему утверждению, спали в своей комнате и ничего не слышали. Почему в ту ночь вы спали одна, а не с гражданином Левоном? Вы что, с ним поссорились?

Следователь относился к Мусе с явным недоброжелательством, и она чувствовала это.

— Мы никогда не спали вместе. Отношения у нас всегда были прекрасные. До самого последнего дня.

— Вы хотите сказать, что у вас с гражданином Левоном не было сексуальных контактов?

— Нет. Он был… гомосексуалистом.

— Понятно. — Следователь смерил Мусю недоверчивым взглядом. — А вам известно, что у убитого есть жена и трое взрослых детей?

— Нет. Он мне ничего о себе не рассказывал.

— Предположим. Но как вы объясните тот факт, что в вашей тумбочке было обнаружено десять тысяч долларов?

— Никак не объясню. Я приняла три таблетки фенобарбитала и запила их стаканом «Чинзано». Я очень крепко спала.

— Вы употребляете наркотики?

— Нет.

— Но три таблетки — это очень большая доза. Нормальные люди не пьют в таком количестве снотворное.

— Я давно страдаю бессонницей. С тех пор, как…

Она прикусила язык.

— Я вас слушаю, Мария Васильевна.

— Это личное. К вашему делу это никак не относится.

— Ну хорошо. — Глаза следователя недобро блеснули. — Значит, вы спали и ничего не видели и не слышали. Прямо как страус, спрятавший голову в песок. Может, вам кто-то угрожает?

— Никто мне не угрожает.

Следователь нетерпеливо поерзал на стуле.

— У гражданина Левона были в тот вечер гости?

— Думаю, что нет. Хотя точно не могу сказать. Я не заходила в гостиную. Вернулась домой, приняла душ и легла спать.

— А где вы были?

Следователь смотрел сквозь Мусю. У него были острые колючие зрачки, и она поморщилась, как от боли.

— Мы гуляли с… другом в Коломенском.

— С другом? Вы хотите сказать, с вашим любовником?

— Этот человек не был моим любовником в том смысле, какой вкладываете в это слово вы.

Следователь хмыкнул.

— А в каком, если не секрет?

— Он был другом Левона. Дело в том, что я…

Она спрятала лицо в ладонях и всхлипнула. Все было так сложно. Вряд ли ей удастся выпутаться из этой ситуации.

— Успокойтесь. Если вы не назовете имени вашего… друга, вы, по всей вероятности, так и останетесь единственным подозреваемым в деле об убийстве гражданина Левона Сурена Абрамовича. Тем более что против вас достаточно улик.

— Улик? — машинально переспросила Муся. — Каких?

— Прежде всего эти деньги. Вполне возможно, что это ваш гонорар за убийство.

— Но какой мне было смысл убивать Левона? Он относился ко мне лучше, чем другие. Он хорошо платил.

— Кто-то заплатил вам еще лучше. За то, чтоб вы его убили.

Муся растерянно смотрела на следователя.

— Итак, как зовут вашего… друга?

— Аркадий.

— Фамилия, адрес, телефон. И не тяните, пожалуйста, время. Это не пойдет вам на пользу.

— Я не знаю его фамилии. Я звонила ему по телефону… — Муся с трудом вспомнила номер, который ей дал Левон. — Мы уславливались о месте встречи — обычно мы встречались возле гостиницы «Пекин» и ехали в какой-нибудь бар. Потом гуляли в Коломенском парке.

Следователь нажал на кнопку на столе и протянул вошедшему в кабинет лейтенанту листок бумаги.

— Проверьте номер телефона. Кто прописан по этому адресу и все остальное. Срочно. — Он повернулся к Мусе. — Убитый знал о ваших похождениях?

— Да. Это была его идея.

— Вы хотите сказать, он платил вам за то, чтобы вы стали любовницей этого Аркадия?

Муся кивнула, понимая, какое впечатление произвел на следователя ее рассказ.

— Левон очень хотел, чтобы Аркадий бывал у нас в доме. Он был влюблен в него. Аркадий сказал мне, что презирает гомиков. Поэтому Левон попросил меня стать любовницей Аркадия и…

— Так, значит, вы стали его любовницей?

— Нет. Мы договорились, что будем делать вид. Я сказала, что заплачу ему за это. Он хотел вернуть мне деньги, но я не взяла. Я устала от такой жизни, поверьте. Я так хочу покоя.

Зазвонил телефон, и следователь, молча выслушав, медленно положил трубку на место.

— Номер телефона, который вы мне только что дали, принадлежит обществу защиты животных. Там знать не знают ни о каком Аркадии.