– Так снился?

Я молча толкнула его и убежала, прекрасно понимая, почему он не бежит за мной. С таким стояком бегать трудно.

Занятия прошли в обычном режиме, только вот оранжерея теперь вызывала смешанные чувства. У гардероба меня снова поджидали. Я сделала вид, что смирилась, позволила надеть на себя куртку, молча вышла с ними на крыльцо, а потом с криком:

– Ура!

Сбежала к здоровяку, стоящему у новенькой «Тойоты». Женька распахнул мне на встречу объятия, смачно чмокнул в щеку, усадил в машину и увез от обалдевших Макса и Дэна. Дорогой брат с усмешкой спросил, кто те двое, которые собирались начистить ему морду?

– Не знаю, – отмахнулась я, – старшекурсники какие-то.

– Ага, – глубокомысленно изрек он, – и поэтому они звали тебя по имени, когда ты скакала по ступенькам, как горная коза.

Я покраснела, но промолчала. Женька отвез меня домой, посмотрел, что холодильник не пустой (для папы) и есть теплая одежда (для мамы), сказал, что перекинул еще немного денег и уехал, а я весь вечер старательно делала задания, игноря смски с неизвестных номеров.

Глава 13

На следующий день на крыльце никого не было. Я вздохнула с облегчением и с тайным сожалением. Все же мне нравились пикировки с Максом и ранящая грация Дэна. Впрочем, я изначально знала, что мне не на что рассчитывать. Купив себе в утешение мороженое, я поплелась на лекцию. В середине коридора за спиной раздалось:

– Соскучилась?

Я подавилась сладостью, уронила брикет, повернулась и выругалась:

– Максим! Черт тебя дери! Это был мой завтрак!

Он только усмехнулся в ответ:

– Прости Прекрасная, с меня обед! – чмокнул в щеку и исчез.

Я убрала грязь влажной салфеткой, вымыла руки и пошла на занятия. Думая о том, куда девался Дэн? Может снова уехал на соревнования? Отчего же Макс промолчал про Женьку и ведет себя как ни в чем не бывало? Ответов не было.

Во время большого перерыва Макс появился рядом, как чертик из табакерки, глянул на мой поднос, где сиротливо торчала тарелочка с капустным салатом и одинокая тефтелька. Решительно раздвинув очередь, парень немного вернулся назад и к мясному шарику добавилось еще два, плюс пюре в соусе, компот, кофе и пирог с вишневым желе. Мое возмущение остановили коротко:

– Ешь, а то ветром сдует! – и моментально оплатили покупки.

Я принципиально собиралась пообедать салатом и тефтелькой, но парень уселся рядом и пригрозил накормить с ложки, если я не начну есть сама. Пришлось чинно жевать, отвлекая внимание любопытных от нашего столика. Тефтели были съедобными пюре горячим, а пирог сладким. В итоге я так наелась, что с трудом встала из-за стола. Макс не отставая проводил меня до аудитории, а я так и не набралась смелости спросить куда подевался Дэн.

Брюнет появился в институте на следующий день. Выглядел он как всегда элегантно и задумчиво. Вот только осада меня продолжилась и теперь он перешел на новый уровень: специально брал под руку, поднимаясь по ступенькам, протягивал ладонь, когда я спускалась. Не просто подавал куртку, а помогал застегивать и поправлял рукава, норовя коснуться кожи. Я дергалась, краснела, возмущенно вопила, ничего не помогало! Макс действовал точно так же, только еще напористей, норовя сорвать поцелуй в темном углу коридора.

Вечером мне предлагали сразу две руки, на общих семинарах две ручки, два стаканчика кофе на практическом занятии, а порой и два блинчика с ветчиной или с джемом. Я пыталась отказываться, кидалась тетрадками, а порой отворачивалась и не отвечала. Затем попробовала брать сразу две ручки, ругаться, кричать, сбегать с занятий или прятаться за других девчонок: все было напрасно!

Похоже было что два красавца сговорились довести меня до могилы или до смертоубийства упорно и настойчиво находясь рядом, убеждая невольно, но ежедневно делать выбор, на который я не имела права. Никогда не поверю, что парни сами жаждут моего внимания, а вот мне с каждым днем все больше хотелось ответить на поцелуй, прижаться спиной к сильной груди, позволяя мужским рукам не просто накинуть мне шарф на плечи, но и погладить все, до чего доберутся. Ах, если б я могла не кусать губы сдерживая стоны разочарования, а развернувшись с улыбкой повиснуть на крепкой шее и заглянув в глаза прижаться губами к губам!

Разница между желанием и действительностью была просто невыносима, и все равно девчонки с других курсов сверлили меня ненавидящими взглядами, обзывали ведьмой, шептались, что я приворожила лучших, а теперь не знаю, что с ними делать. Я действительно не знала, как сбежать от настойчивости Макса и Дэна, но мой организм оказался мудрее и через две недели такой осады я заперлась дома с насморком.

В душе царило смятение, и телу было так плохо, что я даже позабыла про многозначительные взгляды и улыбки парней. Побродив по квартире, я налила в бокал густой вишневой настойки, бабулиного изготовления и честно призналась сама себе: мне нравятся оба! Сделать выбор просто нереально, да и не собираюсь я этого делать. Вот посижу недельку дома, и они про меня забудут! И все же…

Там, где Макс покорял своей силой, Дэн брал мягкостью и упорством. Ума и образованности хватало обоим, а уж перспективностью и смелостью они могли бы города брать! Внешние данные более чем, чистоплотны, ни разу не слышала, чтобы они тусили на «вписках» или дурили на тех вечеринках, где водка и пиво мешаются в одном бокале со «спайсом». На все мои выходки оба лишь усмехаются, дают выплеснуть гнев и снова обходительно затягивают в свои сети, неужели ставки так высоки?

Ответа я так и не нашла. Поэтому я уселась на пол, взяла стопку белой и стопку черной бумаги и погрузилась в рисунок. Настоящий художник всегда немного волшебник. Когда рука скользит над бумагой выводя четкий контур или легкий смазанный штрих вокруг летают незримые духи, наполняющие изображение жизнью. Почему так дышат силой детские рисунки? Потому что в них много любви и света. Почему так завораживают работы наивных художников, не имеющих образования? Потому что в них царит чистый дух, без примеси рамок знания.

Я хотела провести этот вечер с двумя парнями, чтобы принять окончательное решение, и я это сделала! На черный лист щедрыми мазками акрила ложились алые пряди в волосах Макса, на белом листе из лужицы черной туши выплывал профиль Дэна. Сильная мужская рука в камуфляже, прижимает к груди рыжего котенка. К гибкому танцору прислонилась хрупкая ветка сакуры, словно партнерша в ярко-розовой юбке… Я не отрывалась от бумаги, не видя ничего вокруг, понимая, что не могу оторвать от себя эти чувства. Они затягивают и манят, и с каждым днем мне все труднее оборонять свое сердце. Наконец выплеснув эмоции, допив вино и наревевшись уползла в кровать.

Утром проснулась от стука в дверь. Сонная, растрепанная с ужасным запахом изо рта я подошла к двери, собираясь ее распахнуть и гаркнуть на гадкую бабку, которой опять что-то привиделось с утра пораньше, но что-то меня остановило. Глазка в двери не было, зато была цепочка, я кое-как закрепила ее в зажиме и приоткрыла дверь. На площадке стояли оба и Макс, и Дэн. Увидев мое опухшее лицо, они пристально всмотрелись и спросили:

– Болеешь?

– Болею! – сипло, но вызывающе ответила я и попыталась закрыть дверь.

– Стоп! – Макс сунул ногу между порогом и дверью, – чем болеешь, как лечишься?

– Не ваше дело! – у меня страшно гудела голова и я решилась на откровенную грубость.

– Наше, – ласковенько сказал красноволосый. – Быстро рассказывай, чем лечишься и что нужно из магазина!

– Ничего не надо! – чихнула в ответ я, – и вообще, шли бы вы отсюда, а то заражу!

Парни переглянулись. Я с облегчением захлопнула дверь и пошла умываться. За дверями было тихо и это настораживало еще больше. Спокойно привела себя в порядок, вскипятила чайник, прибралась, тщательно обходя ворох листов на полу. Боязно было к нему прикасаться, уж очень четко я помнила свое состояние, когда рисовала. Наконец решилась, сгребла листы и спрятала в отдельную папку, пусть полежат, посмотрю, когда отболит.

Не успела закрыть шкаф, как в двери повернулся ключ. На пороге стояли Аринка и Полинка в компании Макса и Дэна. Девчонки нежно чирикали, улыбались, и всячески подчеркивали свое желание помочь парням заполучить от меня некий конспект. Увлеченные обаятельными улыбками они даже не подумали, что пятикурснику нечего списывать у второго курса, да еще и с другой специальности!

Я закатила глаза к потолку и мысленно порадовалась, что успела навести порядок. Между тем пока Макс отвлекал моих соседок просьбой поставить чайник, на меня пошел в наступление Дэн. Потрогал лоб, обнаружил температуру, велел тут же ложиться и много пить. Я хмыкнула в ответ и упрямо села за планшет. Никогда не любила болеть, слишком скучно было лежать, пялясь в белый потолок и не иметь сил или возможности расписать его красками.

Дэн принялся уговаривать, приятно касаясь моего горящего лица своими прохладными пальцами, это было так хорошо, что тянуло прикрыть глаза и замурлыкать, так что я постепенно начала сдавать свои позиции, клонясь в сторону, но тут с кухни выглянул Макс, раскрасневшийся и довольный. Я сразу рассердилась: чем это они там на кухне занимаются? Выпрямилась, сделала каменное лицо и еще крепче вцепилась в карандаш.

– Мааакс, – в голосе Дэна прозвучала мягкая укоризна, – ты расстроил Елену, иди теперь сам уговаривай прилечь, а я чаю заварю!

– Не виноват, барышни долго заварку искали! – подмигнул мне блондин, и внес в комнату большую кружку чая и розетку с медом.

Я только хмыкнула. Фокус с «поиском заварки» у девчонок был любимой шуточкой. Одна вставала на табурет, демонстрируя гостю длинные красивые ноги, а вторая наоборот наклонялась к шкафчикам, покачивая грудью и попой. Зрелище получалось такое, что у парней слюна капала. Я мрачно взяла кружку, сказала вежливое «спасибо» и отвернулась к планшету.