– Бабуль, я не могу сделать выбор и, наверное, уйду сама, чтобы не тянуть это все…

Дальше слова посыпались, как горох. Я рассказала все – о споре с Максом, о первом свидании с Дэном, вспомнила их беготню за мной, ухаживание, аварию… Когда закончила, где-то в груди стало легко и звонко, словно я переложила груз на чужие плечи, но бабуля быстренько переложила его обратно:

– Конечно история запутанная, но ты уверена, что этот мальчик, Данил, перенесет ее легко? А Максим? Будет лучше, если они сами примут решение расстаться.

– Ба! – я хотела объяснить, но увидела ее насмешливую улыбку.

– Мне ли тебя учить, егоза?

Я пыхнула, вспоминая свои детские проделки, и все же где-то внутри забрезжила надежда выбраться из этой запутанной истории сохранив хотя бы кусочек своего сердца.

После чая бабуля повела меня в сад, спрашивая мое мнение на счет многоярусных рабаток и любимых ею высоких клумб. Мы бродили под старыми яблонями до вечера. Потом пообедали при свете лампы в красном абажуре, и бабуля села проверять курсовые, а я достала из сумки бумагу, пенал и погрузилась в рисование, наслаждаясь вечером.

Часа через три бабушка заглянула мне через плечо и поинтересовалась:

– Это Максим, или Данил?

– Макс, – я улыбнулась, рисунок тонкими разноцветными маркерами напоминал раскрашенную фотографию, но довольно точно передавал лицо парня.

– А волосы что, правда синие?

– Сейчас алые, – хмыкнула я, – синие осенью были.

– Очаровательно, – бабуля тоже хмыкнула и предложила поужинать.

В доме уже не осталось никого кроме нас. Уехали девушки, отрабатывающие практику на участке, ушла домой Люба. Мы пробрались на кухню, отыскали сыр, бекон, маринованные огурчики и пиво, а потом игнорируя кастрюльки с паровыми котлетами и пюре утащили добычу в гостиную, к камину, чиркнули спичкой и расположились у занимающегося огня.

Это был наш маленький праздник непослушания: по мнению мамы, бабуле нельзя соленое и острое, мне нельзя пиво и мужчин до свадьбы, но мы любовались пляшущим огнем, прихлебывали холодный напиток прямо из банок и жмурясь от удовольствия хрустели огурчиками.

Разговаривали обо всем. Бабуля рассказала, как в юности испытала разочарование в любви и вышла замуж за моего деда по расчету:

– Не пожалела я ни на минутку, Вася духом был силен, а тот… приехал лет через пять, когда у меня Нина уже на ножки встала, просил все бросить и за ним уйти, да мне уже не надо было.

– А что с ним стало? – мне отчего-то было очень жаль мужчину, отпустившего свое счастье из рук.

– Спился, уехал в деревню, работал там директором школы кажется, я не следила за его судьбой. Так доброхоты доносили временами, – пожала плечами бабушка.

Вот за это я особенно уважала бабулю – за умение оставлять все неприятности за спиной небрежным пожатием плечами, мне этому еще учится и учится. Когда огонь в камине погас, мы разошлись по спальням.

– Лена, там у тебя кровать переставили, – уходя сказала бабушка, – кровлю поправляли.

Я хихикнула:

– На новом месте приснись жених невесте!

– Пусть приснится, – добро улыбнулась она и скрылась в своей спальне.

Кровать действительно передвинули, но мне было уже все равно, кое-как раздевшись, я завалилась в прохладу чистых простыней пахнущих лимоном и мятой, и сразу окунулась в сон. Макс, Дэн, рядом так близко, что становится жарко и страшно от такой близости, и в то же время где-то внутри рождается облегчение: они оба рядом!

Утром я спала едва ли не до обеда, наслаждаясь уютом и отдыхом. Внизу раздавались шаги, Люба затапливала печь, ставила чайник, готовила полезную овсянку и вредную яичницу, бабушка ворчала, разыскивая свои очки среди бумаг, а я млела, прислушиваясь к этим звукам и радовалась, что вот сейчас спущусь вниз и съем горячий завтрак который готовила не сама.

Пока одевалась вспомнила про телефон. Накануне я его отключила, а теперь щелкнула по монитору и замерла от шквала сигналов сообщений и пропущенных звонков. Бабуля, услышав этот шум снизу подошла к лестнице и крикнула:

– Елена, завтрак на столе!

– Иду! – отозвалась я, натягивая просторную футболку с нарисованной палитрой вымазанной настоящими красками.

Уже за столом я наконец смогла просмотреть историю. Двадцать два звонка от Макса и Дэна, восемнадцать смс со словами: «ты где», «куда пропала», потом короткая смс от Алинки с непечатными выражениями недовольства побудкой и наконец скромные слова «доброй ночи» сдобренные поцелуями.

Отложив телефон, я отдала должное яичнице, а бабуля понимающе кивнула на звонилку:

– Потеряли?

– Угу. Бабуль, я поеду, пожалуй, а то они там с ума сходят.

– Конечно, поезжай, бабушка улыбнулась и попросила Любу сложить мне в пакет фрукты, замороженный мясной рулет и котлеты.

Я позвонила Женьке, попросила забрать меня пораньше, брат странно хмыкнул и велел выходить на крыльцо через пять минут. Неужели он предвидел, что я захочу вернуться до темноты и выехал еще час назад? Загадка разрешилась, когда я вышла на крыльцо: к дому подъехала незнакомая машина, за рулем сидел довольный Макс, а рядом скупо улыбался Дэн.

– Ребята? Как вы меня нашли?

Дэн промолчал, а вот Макс сгреб меня в объятия и рассказал:

– Понимаешь, Ленчик, мы тебя потеряли. Заволновались. Съездили в квартиру, не нашли, тогда Дэн разбудил Алинку, а она, добрая душа сдала телефоны твоих родителей и брата. Кстати она предполагала, что ты тут. Ну а Евгений уже объяснил нам где тебя найти!

– Потрясающе, – хмыкнула я, – это тонкий намек на то, что мне от вас не спрятаться?

– Какая умная девочка! – ехидно восхитился блондин.

Дэн снова промолчал, он вообще теперь говорил редко, но легкая улыбка меня порадовала, значит он возвращается к жизни, постепенно размыкая круг зацикленности на себе. Меня усадили в машину на заднее сидение и тщательно пристегнули ремнем. Дэн почему-то сел вперед, и постоянно наблюдал за мной в зеркало. Чувствуя себя неуютно под этим пристальным взором, я уставилась в окно, потом положила голову на руку и задремала. Во сне же сама с собой решала какую-то задачу и никак не могла решить. Казалось вот-вот пойму, что тут не так, но снова погружалась в дрему теряя мысль.

Очнулась только тогда, когда машина остановилась. Парни синхронно щелкнули замками, потом открыли дверь и помогли выйти. Я огляделась. Передо мной была совсем не моя серая панельная пятиэтажка! Зеленый сквер, знакомые желтые стены… Макс привез меня к себе!

– А?

Задать вопрос мне не дали. Макс обнял, заглянул в глаза, поцеловал как-то отчаянно и резко, потом слегка оттолкнул и я очутилась в объятиях Дэна. Он целовал медленно, словно боялся, что оттолкну и в то же время надеялся на радушный прием.

– Идем? – Макс протянул мне руку, а Дэн не выпустил другую.

Сердце бешено забилось где-то в горле. Выбор? Идти или не идти? Потом в голове мелькнуло: там, возле дома бабушки, они меня не поцеловали при встрече! А бабуля? Она просто не вышла на крыльцо! Что-то знала? Я внимательно посмотрела на одного, потом на другого. Парни ждали моего решения не шевелясь. Вокруг Макса как всегда сияла аура света и веселья, вокруг Дэна клубилась серая тоска с алыми всполохами надежды. Я зажмурила глаза, пытаясь сохранить эти образы на обратной стороне век, потом вложила свои пальцы в ладонь Макса:

– Идем!

Мы поднялись на нужный этаж, сердца грохотали, отзываясь гулом в ушах, звон ключей как набат, щелчок замка, стук распахнутой двери. В такой момент я на грани истерики вспомнила любимый в детстве мультик:

– Маленькая Вирджиния, остановись!

Потом выдохнула и решительно шагнула вперед.

Глава 28

Макс

Когда Данил попал под машину, мир раскололся. Крик Лены, скрип тормозов, и внезапное осознание, что здесь и сейчас я должен действовать. Это не тренировка, не игра, сейчас. Толстое черное пальто, хорошо, что воротник поднят. Шевелить нельзя, вдруг что-то с шеей? Телефон. «Скорая». Да. Диспетчер. Улица. Авария. Потом больница с ее специфическим запахами, тяжелая от слез голова Лены на плече, волнение и осознание: игры кончились.

Внутри было много разных мыслей, в том числе и мерзкая черная мыслишка, о том, что великолепный Дэн теперь не помеха. Вот она Лена, рядом, теплая, уязвимая, достаточно будет посочувствовать, обнять, утешить…

Макс встал и вышел покурить, чтобы отогнать круживших вокруг демонов. Первая затяжка отогнала мысли, звездное небо над головой напомнило о вечности, а потом припомнились слова отца:

– Любое предательство, даже самое малое разъедает душу.

Когда Лена вышла следом, он уже успокоился и грустно улыбнулся: поправляйся быстрее Дэн, наш спор еще не завершен! Я буду сражаться за эту малышку даже с самим собой!

Дэн

Это было не больно и не страшно, плавать в тумане. Потом появились лица, голоса прорвались сквозь шум моря:

– Данил, Данил, ты на каком курсе учишься?

Язык не слушался, но почему-то очень хотелось ответить, поэтому выдавил почти только горлом:

– На пятом!

– Молодец!

Молодой женский голос принадлежал крупной женщине в очках, она так радостно улыбнулась его словам, что ему захотелось улыбнуться в ответ, но холодные мужские пальцы остановили движение лицевых мышц:

– Те-те-те юноша! Улыбаться пока нельзя, швы могут разойтись! Через недельку, потихонечку начнете!

Швы? Воспоминание навалилось подушкой, рядом тихо чертыхнулся третий голос:

– Блин, давление уронил! Палыч, ты бы аккуратнее!

На рот и нос опустилась кислородная маска, дышать стало легче, в голове прояснилось.