Поцеловав мужа на прощание, я ушла в универ, размышляя к чему может привести наша встреча: Дэн решил извиниться? Или просто соскучился и хочет продолжить общение на дружеской ноте? А может? Усмирив воображение, я поспешно зашла в здание. Алинка как всегда нюхом чуяла новости: налетела, затормошила, спросила, как дела и поделилась новостью:

– Ярослава родила! Девочку! Говорит будет ходить на учебу, как только выпишут.

В груди опять кольнуло, но я постаралась улыбнуться:

– Это здорово!

– Да ладно, – Алинка пожала плечами, – я понимаю, что вы теперь не дружите, но новость то хорошая.

Я только кивнула. День тек медленно. Я то пыталась ускорить время, то испуганно дергалась: нет-нет, пусть еще потянется. Кое-как дождалась пяти часов, вышла в легкие сумерки навстречу Максу.

– Идем?

– Идем!

Неторопливо дошли до кафе, выбрали столик, сели, заказали кофе и пирожные, а буквально через две минуты к нам подошел Дэн.

– Добрый вечер!

Я подняла глаза и обомлела – от парня осталась в лучшем случае половина. Нет лицо выглядело прекрасно, от шрамов не осталось и следа, но в остальном он выглядел как модели странных журналов с подписью «героиновый шик».

– Можно присесть?

Мы подвинулись, но Данил сел между нами, заказал воду с лимоном и пирожное, а потом рассказал то, от чего у нас волосы встали дыбом.

– В общем Оля меня можно сказать опоила, зачаровала, гормональный коктейль и седативные вводила вместе с витаминами, а потом добавляла в еду. Нервы меня спасли, лечение помогает, только теперь я понимаю, что страшно вас обидел, а еще, – Дэн потупился: я без вас не могу! Без обоих!

Макс

Когда пришла смс от Дэна мне стало страшно. Лена только-только перестала по ночам нащупывать кого-то рядом. Я уже уверился, что один занимаю место в ее сердце, пока не обратил внимание на то, что она перестала рисовать! Раньше могла набросать что-то хоть на салфетке за завтраком, хоть на сигаретной пачке в автобусе, а уж поля ее лекций можно было изучать как череду скетчей, а теперь там были ровные белые полосы. Получается ей чего-то не хватало в жизни рядом со мной?

С трудом сдержался, когда увидел в ее глазах страх и надежду. Пересилил себя, сдержал ревность и боль, набрал ответ. Увидимся друг.

Он пришел в кафе, все такой же бледный, но выглядел чуть лучше, чем на защите. Рассказал, порывался показать копии анализов и схему лечения, Лена отмахнулась, сидела, не поднимая головы от чашки, а я с ужасом понимал, что мы вернулись к началу, туда, где выбор опять ложится на ее плечи!

Нет я конечно могу сейчас сыграть чертова неандертальца, вскинуть ее на плечо и заявить Дэну, что это моя женщина. Только в ту же минуту она перестанет быть моей. Птицы не живут в клетке, они вьют гнездо по доброй воле. Поэтому я молчал, только обнимал Лену за талию, и тихонько поглаживал ее руку.

Данил тоже молчал, ждал нашего решения, наших слов о прощении или проклятии, пауза затягивалась. Потом Лена подняла голову, и я увидел, что по ее щекам бегут слезы.

– Я не могу тебе ничего ответить, Дэн. Мы женаты, у нас своя жизнь. Я понимаю, что тебя обманули, опоили, но ты сам хотел уйти, ты ушел, и я не хочу ломать то, что мы строили вместе с Максом.

– Позвольте мне хотя бы быть рядом, – тихо попросил он. – Я не прошу большего. Мне просто страшно сейчас быть одному!

Мы с Леной переглянулись, она так нежно улыбнулась, сквозь слезы, что я решительно сказал:

– Попробуем, но пожалуйста, – я строго посмотрел ему в глаза, – сохрани наше доверие. Ты для нас друг, не больше.

Тут я был тверд. Делить мою Лену снова не хотел ни за что!

– Я постараюсь, – Данил опустил голову, но во всей его фигуре выразилось облегчение.

Мы расплатились, вышли, Лена уже успокоилась и с удовольствием ловила капли дождя в ладони. Я смотрел на нее и понимал, что не видел ее такой очень давно, почти три месяца. Данил проводил нас до подъезда, пожал мне руку, поцеловал ладошку Лены и ушел в ночь.

Мы поднялись в квартиру. Я как обычно помог жене раздеться, пошел в ванную вымыть руки, пока она шуршала на кухне, а когда вернулся, понял, что все было правильно. Чайник свистел, на столе лежала пачка масла, хлеб, сыр, помидоры, а Лена сидела и рисовала в блокноте отмахиваясь от чайника:

– Да погоди ты, я сейчас!

Пришлось самому выключать газ, заваривать чай, делать салат и бутерброды, косясь одним глазом на бежевый листок. Простая гелевая ручка плясала в пальцах моей девочки, создавая что-то новое, пока неясное, за дождем и снегом. Вздохнув, я пододвинул к ней чашку и блюдце, она не глядя схватила бутерброд, куснула, подняла голову, озарила меня своей улыбкой и снова нырнула в рисунок.

Глава 41

Лена

Принять Дэна обратно было сложно. Я видела, что он лез из кожи, чтобы вернуть прежнюю легкость отношений, но мы уже переросли ту простоту и ясность, что была тогда. Теперь я обдумывала каждый шаг, и не торопилась сближаться, видя, что Максу снова трудно. Он ревновал к другу, былая теплота не возвращалась. Дэн старался, мы все старались обходить острые углы, но порой налетали на рану с размаху, а потом долго осторожничали, прежде чем шагнуть дальше.

Впрочем, Дэн как всегда действовал стремительно: он сдал свою квартиру, купленную в ипотеку, и снял небольшую однушку в нашем доме. Сначала он приходил заниматься с Максом по вечерам, рассказал о своей диете и стал приносить продукты для ужина. Готовили по очереди, и вскоре он стал лучше выглядеть – поправился, начал улыбаться. Терапия помогала, но иногда он застывал, глядя в пространство, или внезапно потел. Сломанный иммунитет тоже доставлял немало хлопот – любой сквозняк приводил к простуде.

С разрешения Макса Дэн начал провожать меня на занятия, потому что работал из дома и мог сделать это, решая свои дела. Дорога до универа занимала немного времени, но постепенно мы стали тратить эти минуты на короткие разговоры. Я спрашивала, как он общается с родственниками и узнала, что там снова все плохо:

– Оля всем нравилась, мама мечтала о медике в семье, я не стал говорить почему мы расстались, не хотел, чтобы меня жалели, называли наркоманом. Яра до сих пор считает, что мне нужна именно такая женщина – яркая, контрастная. Отец все знает, но молчит, не желает воевать в своем доме. Так что я снова сам по себе. Но это не плохо. Мы с Брюсом удачно продали нашу задумку и теперь понемногу выдвигаемся на рынок.

Мне было жаль, что Дэн конфликтует с родными, но я не вмешивалась, мне хватало собственных родственников, требующих от нас скорее родить ребенка. Дни текли сквозь пальцы и незаметно пролетел месяц.

В конце ноября позвонила бабуля, попросила нас с Максом приехать, помочь укрыть сад на зиму. Я было обрадовалась, потом смутилась и бабушка немедля вытянула из меня всю историю с возвращением Дэна.

– Все равно приезжайте, такой милый юноша, да и работы всем хватит.

Меня очень смущало то, что бабушка наверняка снова уложит нас в общую постель, но бабуля уловила мое настроение и пообещала этого не делать. После этого я сообщила Максу и Дэну, что выходные надо посвятить любимым родственникам. Оба согласились без вопросов, и в пятницу вечером мы загрузились в машину.

Бабуля нас ждала. Встретила, повела в гостиную, к камину. Маленький фуршет на кофейном столике, вино, фрукты, милая беседа. Не смотря на привычную обстановку, я все не могла расслабиться, упорно прислоняясь только к Максу, принимая еду из его рук. Бабуля быстро все поняла и повела Дэна показывать его спальню. Мы остались вдвоем.

– Лена, – муж запустил пальцы в мои волосы, – зачем ты отталкиваешь Дэна? Ему больно.

Я было вспыхнула: а мне не больно? Но Макс склонился, нежно целуя меня в щеку, обводя кончиком языка изгибы уха и просяще повторил:

– Не отталкивай…

– Макс, я не могу принять его как раньше, – мои пальцы стиснули его руку, словно якорь в бурю. – мы изменились. Я твоя жена. Он сам ушел и теперь просто друг. Близкий, или далекий. Не любовник, не третий в нашей постели. Вы обещали мне, что выбор сделаю я. Так вот, я его сделала – выбрала тебя.

Муж с восторгом принялся целовать меня, а я подозрительно отстранилась:

– Ты что? Подозревал, что я хочу его видеть в нашей постели?

Макс потупился, а я взвилась:

– Знаешь, что, муженек! Я всеми силами стараюсь сохранить мир в нашей семье, но порой мне хочется расколотить что-нибудь об ваши упрямые головы!

– Так расколоти, – негромкий голос от арки заставил меня вскинуть голову и покраснеть.

Дэн подошел, опустился на колени рядом с нами, и протянул мне что-то в сложенных лодочкой руках:

– Я купил это давно. Яра притащила меня к лотку после выступления, упомянул, что тебе понравилось, хотел подарить тебе на свадьбу…

На его смуглых ладонях лежала знакомая заколка: алые маки с черными бархатистыми серединками. В полумраке цветы казались боле темными, совсем кровавыми и я отрицательно покачала головой:

– Прости, Данил, я не могу это принять, – Макс стиснул меня крепче. – Ты хороший друг, а от друзей такие подарки не принимают. Игры закончились. Я жена Макса.

– Я понял, – такой горькой улыбки я еще не видела, и она навсегда врезалась мне в сердце. – Просто знай, что я рядом и жду вашего прощения, – добавил он, целуя мне руки.

Разговор помог нам расставить все по местам. Вскоре мы с Максом ушли спать, убедившись, что спокойно Дэн поднялся в свою комнатку рядом с нашей. Легким прощение не будет, но и давать повод вновь отыскать ампулу с острым краем или нож я не собиралась.

Максим всю ночь яростно любил меня, доказывая себе что-то извечно мужское. Я плавилась в его руках, гнулась лозой, шепча о любви. К рассвету он унялся и уснул, крепко стиснув меня в объятиях. Тогда уснула и я, сжимая любимого так же крепко.