– Чего ей надо?

– К Максу ревнует, чокнутая, – нафига он мне сдался? – грубо ответила я, чувствуя, как предательски начинает болеть колено.

– Правильно! – поддержала Алинка, – зачем тебе этот высокомерный кактус? У тебя Дэн есть!

– Алина! – я рассердилась уже всерьез, – нет у меня парня! Нет и не надо!

В этот момент в зале почему-то стало тихо и мои слова разлетелись по всему помещению. Девчонки захихикали, парни усмехнулись, а тренер даже поаплодировал:

– Правильно Петрова! Парней нужно заводить после госэкзаменов, и преддипломной практики! Чтобы пузо не мешало кроссы сдавать!

Все засмеялись, а тренер тут же выдал новое задание, переключая внимание студентов на спорт. Милана в мою сторону больше не смотрела, а вот Макс отчего-то буравил спину взглядом, так что я старалась не поворачиваться к нему лицом вообще, мало ли что там нашей красавице покажется? С нее станется папочке нажаловаться и завалить мне красный диплом!

После физкультуры мы переоделись и медленно поплелись на химию, ожидая обычной порки младенцев вместо лабораторной, но к нашему удивлению в аудитории нас ждала миловидная девушка:

– Меня зовут Ольга Валерьевна, я ваш новый преподаватель, – представилась она и улыбнулась.

Мы воспряли, расселись по местам и приготовились слушать. Ольга Валерьевна оказалась аспиранткой нашего «сухаря». Она точно и ясно объяснила задание, разрешила пользоваться таблицами и даже калькуляторами:

– Главное, чтобы вы знали, какой формулой нужно пользоваться для расчетов и какие брать исходники, сами расчеты можете выполнять как вам угодно, хоть столбиком, хоть на телефоне, – уточнила она и мы радостно кинулись в работу.

Делать расчеты зная, что никто не встанет над головой с ехидным комментарием оказалось намного легче. Мы все уложились в отведенное время, радостно сдали тетради и побежали на следующую пару этажом выше.

После четвертой пары был большой перерыв, кое-кто уходил домой перекусить, кто-то шел в кафе, но большая часть нашей группы топала в столовку, в надежде перехватить чай с булкой или малюсенькую «пиццу», чтобы дотянуть еще несколько пар и дополнительных занятий.

В старом корпусе был обыкновенный буфет, и жевать булки приходилась на подоконниках или прямо в аудитории. В новом здании устроили большой светлый зал с уютными столиками и пластиковыми стульями, нарядили работников в синие фартучки и косынки, а потом обозвали все это «кафе». Цены, однако были вполне доступные, так что на третий этаж мы спускались бодрой трусцой.

В столовой было полно старшекурсников, но Алинка шустро протолкалась к стойке и уже звала меня к себе. Оказалось, что в очереди стояли Яра и Дэн. Я подошла, поздоровалась и попыталась смыться за столик, мысленно обещая Алинке очередную головомойку. Ей как с гуся вода конечно, но вдруг появится понимание что нехорошо так подставлять подругу?

Однако побег не удался. Дэн поздоровался в ответ и отвернулся, смущая меня уже не профилем, а разворотом плеч, а Ярослава мне страшно обрадовалась и сразу же напомнила про портрет. Пришлось прямо в очереди обговаривать и уточнять, что именно она хочет и к обсуждению подключился ее брат.

– Можно сделать набросок пастелью, – говорила я, – или сангиной, чтобы попробовать варианты освещения и позу, а потом уже писать темперой или акварелью.

– А маслом ты не пишешь? – полюбопытствовала Яра.

– Нет – коротко ответила я, не уточняя, что масло для меня слишком дорого.

Мы обсуждали варианты – акварель или темпера, а может быть гуашь? Алинка уверяла, что Яра будет особенно хороша в костюме для бальных танцев, а сама «модель» хотела примерить летний сарафан или даже джинсовые шорты. Брат и подруга пытались ее переубедить, и в итоге Ярослава сделала выбор:

– Хочу портрет в красном платье! Только у меня их несколько, надо смотреть которое лучше.

– От освещения многое будет зависеть, – признала я, – да и место надо найти, у нас в квартире темновато.

Слово за словом, и в итоге мы договорились встретиться с Ярославой после пар, чтобы пойти к ней домой примерить платья и сделать наброски. Я правда предлагала пойти ко мне и просто поработать над вариантами, но Ярослава упорно тащила меня к себе. Дэн молчал, не делая попыток возмутиться. В конце концов мое нежелание заметила Алинка и извинившись утащила меня в сторону:

– Ленка, ты чего? – спросила она, – Ярослава не вредная, а ты ее словно боишься.

– Да не боюсь, – отмахнулась я, – просто неловко. Представляешь, сколько девчонок пытаются с ней подружится, чтобы с братом познакомится?

– Это да, – подружка хихикнула, – но знаешь, в чем прикол? Дэн давно уже с родителями не живет! Снимает где-то комнату, а дурочки все выследить пытаются, где.

Тут и я хихикнула, расслабляясь. Раз потрясающего красавца не будет на горизонте, у меня есть шанс провести неплохой вечер в приятном общении, заодно и навыки потренирую. Увидев, что я успокоилась Алинка снова потащила меня в очередь и уговорила взять не только булку с чаем, но и салат.

После перекуса мы вернулись на пары и упорно грызли гранит науки до самой темноты.

Глава 8

Учебный день пролетел незаметно. Когда я вышла после пар к гардеробу, там уже топталась Ярослава:

– Лена, пошли скорее! Нас папа заберет! – поторопила она.

Мы вышли из корпуса, и я порадовалась, что вышла не одна: мелкая морось перешла в холодный пронзительный ливень, а в лужах уже похрустывал ледок. Яра потянула меня к машине из которой пахло теплом и булочками.

– Папа, познакомься, это Лена, она будет писать мой портрет!

Невысокий седой мужчина повернулся вежливо поздоровался и сказал:

– Садитесь девочки, мама сейчас придет.

Из дверей корпуса выпорхнула грациозная фея на каблучках, быстро подбежала к машине и села рядом с водителем:

– Все, договорилась! – довольно выдохнула она и мотор заурчал.

Яра представила меня своей маме, и кажется им всем польстил мой восторг:

– Теперь я понимаю в кого Дэн такой грациозный, – брякнула я и покраснела.

Мама Яры засмеялась, но совершенно спокойно:

– Это вы нашего папу в молодости не видели! – и посмотрела на Кирилла Константиновича теплым взглядом.

Поскольку все ботали и смеялись, я совершенно не следила за дорогой, тем неожиданней была остановка.

– Девочки, десантируемся! – скомандовал отец Яры, и мы выбрались из уютного тепла под дождь, потом быстро пробежали до дверей подъезда и шумной толпой ввалились в квартиру.

– Руки мыть, ужинать! – объявила мама Яры, – Кирилл, поставь пожалуйста стол в гостиной!

Яра уже закинула мои вещи в свою комнату и потащила мыть руки, а я все еще с интересом осматривалась. Порой жилище рассказывает о человеке куда больше, чем внешность.

Прихожая квадратная и ярко освещенная выдавала артистизм хозяев дома. Вешалка из старых вилок, ключница с разноцветными масками, подставка для обуви, она же скамеечка собрана из тонких корявых стволиков сосны, залитых лаком. Яркая плитка на полу и обои теплого терракотового оттенка на стенах. Я хотела присесть в уголочке и набросать эту прихожую, со всеми ее маленькими чудесами.

В комнате Ярославы царил ожидаемый бардак. С полок свисали каска для верховой езды и шляпа, украшенная блестками. На двери шкафа-купе болталось платье, расшитое перьями и тут же прямо на полу, валялись рваные джинсовые шорты, ковбойка и кеды. У меня зачесались руки составить два-три фона для будущего портрета, но меня повели в забавную лимонно-желтую ванную, а потом на уютную кухню, отделанную в итальянском деревенском стиле.

Всюду чувствовались вкус и стиль, а еще немалые деньги. Меня накормили спагетти карбонара, напоили кофе по-венски, расспросили про родственников и отпустили с миром, работать над эскизами.

Ярослава сначала дурачилась, перебирала одежду, бижутерию, но потом стала серьезной и достала платье в котором хотела быть на портрете. Я с удивлением смотрела на алый бархат. Обычно в бархате пишут женщин постарше, да и трудно будет пастелью передать такую ткань, но когда девушка надела платье, сомнения отпали! Она была дивно хороша, и я немедля занялась набросками.

Вот только Ярослава пыталась принимать позы, таращила глаза, смешно жеманничала и совершенно сбивала мне настрой. В конце концов я просто рассердилась и прикрикнула:

– Так нельзя! Перестань кривляться! Смотри что получается! – я повернула лист.

На нем были просто ломанные линии, складывающиеся в лицо больше похожее на маску мима. Ярослава растерялась, закусила губу, замерла в привычной танцевальной стойке и мои руки тут же запорхали над картоном.

– Вот! Просто двигайся, думай о чем-то хорошем или веселом, можешь даже петь и танцевать, мне это не мешает!

Яра тут же включила музыку, и начала отрабатывать движения, словно на тренировке. Это было немного не то, что я хотела, но ей нужно было сосредоточится и расслабиться одновременно. Через некоторое время девушка забыла о моем присутствии, перестала выполнять упражнения и мурлыкая что-то себе поднос начала собирать одежду, разбирать сумку, причесывать волосы. Это было то самое, нужное и необходимое для моей работы, и я погрузилась в процесс. Мелки трещали разлетаясь, уголь крошился в пальцах и черными хлопьями оседал на лист, вода растекалась с акварельной кисточки, размывая тени.

Когда я оторвалась от планшета за окном была глубокая темнота, а Ярослава зевала на подоконнике, общаясь с кем-то по телефону.

– Уже поздно, мне пора, – я осторожно выпрямилась, расправляя затекшую спину.

Ярослава тоже очнулась и вздрогнула:

– Ой! Я забыла, что ты тут!

Я только довольно усмехнулась, ведь специально вырабатывала такой стиль одежды, неброский и бесформенный, предпочитая сливаться с фоном, чтобы не спугнуть свои модели. Между тем Ярослава вскочила, взглянула за окно, потом на часы и принялась меня убеждать остаться: