Все изменилось после звонка. Она никогда не пыталась вслушиваться в его беседы, но по интонации поняла, что разговор вызвал у него досаду. Собеседник был навязчивым, и планы на вечер, похоже, начинали меняться.


Сергей размышлял:

«Отправить Дашку или взять с собой?»

Славка решил зависнуть в клубе и требовал компанию. В итоге поехали вместе. Почему бы и нет? Пусть Заяц тоже развлечется.

— В клубы ходишь? — поинтересовался он.

Она пожала плечами:

— Иногда, но в основном — нет.

— Идём гудеть и развлекаться! — уверенно заявил Серега и не стал слушать, что у нее вид неподходящий для клуба. — Пойдет, — заверил он, мельком окинув ее взглядом.

Славка же ее разглядывал долго и тщательно. Насмешливый взгляд сканировал ее, не пропуская ни одного сантиметра. Дашка стушевалась от такого пристального внимания. Поежилась и, притихнув, придвинулась ближе к Сергею, который сразу машинально притянул ее к себе. Кофточка задралась на ее животе и он потер обнажившуюся полоску кожи.

— Что будешь? — спросил, склонившись.

— Ничего, — мотнула она головой, украдкой глянув на Серёгиного друга. Тот, кривя губы, мрачным заледенелым взглядом выхватывал каждое их движение.

— Что, где Машка? — спросил Сергей, предварительно попросив принести Даше выпить что-нибудь подходящее — девчачье.

— Дома, — хмыкнул Славка, — что ей здесь делать?

— Ну, это понятно, — равнодушно отозвался, — сам как?

Славка что-то говорил, Сергей поверхностно слушал его, время от времени вставляя слова, хмыкая или коротко смеясь. Дашка безучастно потягивала коктейль, постоянно ловя на себе взгляды парня, и еще ближе жалась к Сергею.

— Девушка скучает, — заявил вдруг Славка. Сергей не отреагировал, Дашка тоже промолчала. Славка пересел к ней ближе. — Дай-ка, я посмотрю на тебя, милое создание. Чем же ты очаровала этого придурка? — провел пальцем по контуру лица. — Покажешь, малышка?

Даша нервно оглянулась на Сергея. Он так же продолжал молчать, взгляд его стал еще более безучастным. Еще пару раз пройдясь пальцем по гладкой коже живота, он ее отпустил. Отодвинулся. Достал сигареты. Закурил. Откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Пару раз глубоко затянулся и потянулся к стакану с коньяком. Славка потянул к себе Дашку. Она дернулась, но парень схватил ее сильнее, не обращая внимание на сопротивление.

Она хныкнула:

— Пусти, — и снова посмотрела на Сергея. — Серёж, — позвала она его.

Сергей еще раз хорошо хлебнул из стакана, снова затянулся и, наконец, отозвался:

— Что, Заяц?

— Отпусти, — надрывно пискнула она, вцепившись в Славкины руки, которые, уже задрав кофту, тискали ее груди. — Отпусти.

Сергей продолжал пить и курить, наблюдая, как Даша уже вовсю всхлипывала и подвывала. Славка скрутил ей руки, бесцеремонно залезая в трусы.

Серёга швырнул стакан на стол и подошел ближе. Сел рядом. Оттолкнул легонько Славку.

— Подожди. Руки убери. Убери, убери… Иди сюда, Заяц.

Дашка отскочила и доверчиво потянулась к Сергею. Вздрагивая и икая, она уткнулась ему в грудь.

— Серёжа, пошли отсюда, я не хочу.

— Тихо, Заяц, — прошептал он ей, поглаживая и теребя волосы, — сейчас пойдём. Тихо, тихо. Расслабься. Умница моя. Ну что ты ревешь, как маленькая? Ты же хорошая девочка. — Он приподнял ее голову, вытер слезы и чмокнул в губы.

— Пошли, — настойчиво повторила она.

— Угу, смотри. Тут все закрыто, никто ничего не видит. Расслабься, Даша. Да расслабься ты. Не трогает он тебя и не тронет, пока не разрешу. Понятно? Понятно! Вот и молодец…

Он снова нежно обнял её и прошептал, целуя в ухо.

— Тебе понравится, Заяц! Слушай меня, Заяц. Это не страшно. И очень приятно. Тихо, не дергайся. Он не тронет, просто посмотрит. Хорошо?

Она испуганно замотала головой.

— Не беси меня! А то сейчас уйду, останешься с ним, — грозно повысил голос Сергей.

Дашка нервно сглотнула и затихла.

— Хорошая девочка, — его руки прошлись вдоль ее оцепеневшего тела. — Давай еще выпьем.

Он плеснул в стакан добрую порцию коньяка. Глотнул сам, поморщившись, протянул ей остатки. Ее зубы стукнули о стекло, пальцы побелели, сжав стакан. Небольшая струйка потекла из уголка губ. Даша подавилась, закашлявшись. Через минуту отдышалась и затихла, ощутив тепло растекающееся внутри от гортани до желудка, а потом тепло хлынуло в руки и ноги. Тело начало слабеть. Сергей тихонько поглаживал Дашу. Плечи, руки, очерчивал груди, живот, бедра от внешней стороны к внутренней, и снова живот. Она не реагировала, но и не дергалась. Откинувшись на Сергея, не сводила усталый пустой взгляд со Славки. Тот, ухмыляясь, пил и наблюдал, как руки друга ласкали ее. Серёга уже успел раздвинуть ее ноги и по-хозяйски нырнул пальцами между ними.


— Закрой глаза, — услышала она как будто откуда-то издалека, и повиновалась голосу, которому всегда доверяла. — Будет хорошо. Обещаю!

Голова кружилась. Глаз она больше не открывала. Чувствовала мерные поглаживания и надавливания знакомых рук. Но обещанное «хорошо» не наступало. А еще слышала дыхание, тоже знакомое и такое почти родное. Сергей дышал напряженно и тяжело.

Чужие руки потянули ее нижнее белье, приподнимая сначала одну ногу, потом другую, избавили от него. Пальцы Сергея сразу проникли глубже. Даша сжалась от боли и вновь накатившего страха. Непроизвольно снова всхлипнула. Крепко стиснула клацающие друг о друга зубы, когда чужой рот коснулся ее груди, а мерзкий язык потащил холодную липкую дорожку по шее и подбородку. Мазанул по губам. Дашка, не выдержав, инстинктивно отвернулась и истерично задергала ногами, подвывая. Над ухом раздался шумный выдох, пальцы выскользнули из нее. Она открыла глаза и затихла. Сергей, яростно размахнувшись, с силой отпихнул Славку, еще и пнул вдогонку, правда почти не задел. Тот уже сам, покачиваясь сделал шаг назад, сел на диван напротив и заржал. Даша нервно вытерла тыльной стороной ладони слюни, оставленные на ней, одновременно спешно поправляла задранную кофту. Сергей, наклонившись, поднял трусы и швырнул ей.

— Ты больной идиот! — прекратив ржать, Славка мрачно посмотрел на Сергея и покрутил у виска. Встал, наклонился к Дашке, она тут же опять сжалась, он хлопнул ее легонько по спине:

— Не обижайся, Заяц! — и ушел.

Сергей, закурив, склонил голову к коленям.

— Я тебя ненавижу, — ее голос прозвучал с упреком и надрывом. — Ненавижу!

— Я знаю, — ответил он, снова глубоко затягиваясь. — Но это ничего не меняет.


Это действительно ничего не изменило. Ненавидела ли она его, любила ли, хотела остаться с ним или нет — ее не спрашивали. Он вел себя так, как будто ничего не произошло. Управлял ей согласно своему настроению, без стеснения показывая, как свою жестокость, так и снисходительную доброту. Лишь только когда она крепко спала, он позволял себе нежно бережно перебирать руками ее волосы, уткнувшись носом в спину, покрывать ее едва заметными поцелуями, и замирать от спокойствия и счастья.

Дашка была его личным ночным оберегом, его маленьким, пушистым, теплым Зайцем, с мелкими ровными зубками. Зайчонок, временами — жалкий и зашуганный, временами — веселый и заводной, но всегда — его. Всегда податливый, всегда сладкий, всегда вкусный.

В ночной тишине возникающие в голове образы его погибших родных девчонок хоть и не оставляли его, но уже не так рвали душу. При надвигавшейся тоске, грусти и печали он крепче начинал прижимать к себе Дашку, тормошил, покусывал, заводя себя и ее.

— Эй, не спи, Зайка, мне надо тебя трахнуть. Просыпайся! — говорил он ей

Даша сладко потягивалась и лениво приоткрывала глаза.

— М-м-м, давай попозже, — еле внятно произносила она, снова устраиваясь спать.

— Не-е-ет, — возражал он, шлепая по попе. — Сейчас и жестко! Давай, давай активнее Заяц!

Его совесть на смену Дашкиному сну засыпала, образы отступали, все мысли обращались в похоть.

 Глава 7

Наступило лето. Сессия шла в полном разгаре. Даша погрязла в учебе. В их постели поселились книжки, конспекты, папки. Усиленно строчились шпаргалки. В зале на полу растягивались ватманы, валялись ручки, карандаши, линейки.

Споткнувшись, в очередной раз, Сергей громко сматерился:

— Дашка, дождешься, вышвырну тебя со всем твоим барахлом!

Она виновато, торопливо сразу начала сгребать в кучу вещи.

— Сейчас все уберу.

— Лучше бы пожрать что-нибудь приготовила, херней страдаешь, все равно все на пять сдашь.

— Давай пиццу закажем, — послышался снизу голос среди шуршащих бумаг. — И зачем ты ходил в деканат договариваться? Я сама могу все сдать.

— Заяц, я итак знаю, что ты самый умный заяц, но мне все это надоело. И не хочу я пиццу. Суп давай какой-нибудь по-быстрому сообрази, желудок уже второй день что-то болит. Давай-давай марш на кухню, — распинав в стороны оставшуюся на полу канцелярию, он схватил Дашку и подтолкнул ее из комнаты. — Женщина должна быть беременная, босая и на кухне!


— У тебя есть загранпаспорт? — несколькими днями позже спросил он ее, с аппетитом прожевывая ужин. Обстановка в доме не изменилась, Дашка усиленно вгрызалась в гранит своей науки, но еда теперь всегда была готова.

— Не-а, — она обнимала его сзади. Уткнувшись лбом в его затылок, потерлась и легонько прикусила ухо, — а я сегодня курсовую защитила, — похвасталась.

— М-м-м, да что ты говоришь… какая неожиданность… На следующей неделе полетим отдыхать.

— У меня паспорта нет, — повторила Даша, — и я маме уже сказала, что приеду.

— Маме скажешь, что не приедешь и оставь мне свои документы. Мы едем отдыхать!

— И куда мы едем?