— Мы едем туда, где океан, солнце, пальмы, песок и море разврата.

— О-о-о, в пальмы и песок надо ездить зимой, сейчас и тут тепло.

— Не умничай, Заяц!


Россия провожала их ливневым дождем, видимо, чтобы покидавшие страну не сожалели и не сомневались. Улетали частным рейсом. В компании, кроме Даши и Сергея, было еще две пары молодых людей. Увидев среди них Славку, Дашка дернулась, но тут же оказалась в крепких объятиях Сергея. Слава, по всей вероятности, так же совершенно не ожидал ее здесь увидеть. Хмыкнув, перевел озадаченный взгляд на друга, растерянно оглянулся на свою девушку, потом на Дашу и снова переглянулся с Серегой. Сергей лишь еще крепче прижал к себе Дашку и равнодушно отвернулся. Небольшое замешательство длилось несколько секунд, потом все сделали вид, что ничего не произошло. Ни сейчас, ни раньше. Маша — девушка Славы, долго не сводила с Дашки взгляда — пристально, придирчиво изучала. Потом наклонилась к Славке и что-то спросила. Славка пожал плечами, быстро насмешливо ответив, поспешил отвлечь внимание подружки на другое.


Устроившись на борту, компания оживленно болтала, все из присутствующих были хорошо знакомы. Они шутили, смеялись, поднимая общие темы. Дашке было невесело — помимо того, что она не понимала сути разговоров, ее с самого взлета тошнило. После часа перелета, измучившись, она поинтересовалась, долго ли еще. Сергей озабоченно поглядел на ее бледное лицо, неопределенно произнес:

— Долго. Часов десять-двенадцать. Пить хочешь?

— Нет, мне плохо. Где здесь туалет?

Она долго блевала в уборной, пока ее полностью не вывернуло. Потом положив голову на колени Сергея, под монотонные разговоры ребят уснула. Проспав, судя по всему, часа четыре, проснулась. Все, кто где, прикорнув тоже спали. Сергей рядом. Аккуратно освободившись, направилась снова в туалет. Ком в горле по-прежнему стоял, но так жестко уже не тошнило.

— Ну как? Лучше? — встретившаяся навстречу Маша с виду участливо поинтересовалась.

— Да так… — вяло отозвалась Даша.

— Я тоже не люблю самолеты, еще смена часовых поясов, — губы девушки красиво надулись. Дашка невольно залюбовалась — Славкина подружка выглядела изысканно, нежно.

«Жаль, что она связалась с этой мерзкой скотиной», — проникнувшись симпатией к девушке, Даша посочувствовала, но тут же подумала о другом. С Машей Слава вел себя совсем по-другому — нежно и заботливо. С виду совсем не был похож на того мерзкого подонка. Но оно и понятно: Таких девушек, как Маша не трахают, на таких женятся.

— Что-нибудь будешь? — любезно предложила Маша, делая вид, что переживает.

— Да, попить можно.

— Безалкогольное или что-то покрепче?

— Воду.

И все же Машу, видимо, любопытство распирало:

— Эм-м, а что у вас с Сергеем? Вы встречаетесь? — не удержалась, спросила.

— Нет, мы просто… — Дашка замялась, подбирая слова, — приятно проводим время.

Сказать «трахаемся» такому нежному созданию не решилась. Внезапно стало обидно за себя, но она гордо вскинула голову, растянув на лице улыбку.

Маша хотела что-то сказать, но передумала. Помолчав, все же произнесла слегка неуверенно:

— Мы там будем у родственников… — девушка тоже явно подбирала слова, — и… хочется, чтоб все было в рамках приличия.

Дашка удивленно вскинула бровь. Маша засмеялась:

— Ну, в смысле, без скандалов, чтобы было. Сергей… он, конечно, невыносим… — многозначительно помолчала, — и… эм-м… ну… лучше, пусть будет, что вы с ним как бы… «встречаетесь», — Маша многозначительно показала пальцами кавычки.

— Это будет кого-то волновать? — удивилась Даша

— Будет, — категорично заявила, не собираясь ничего пояснять. — И… не хочешь заняться шоппингом? — она небрежно кивнула на Дашкины шмотки.

Даша засмеялась:

— С удовольствием, кажется, у меня есть лишних пара тысяч… рублей.

— Ага, смешно, — фыркнула Маша в ответ.


На том континенте встретили их очень тепло. Седоватый интеллигентный мужчина и мягкая, вечно улыбающаяся женщина. Не убирая с лица улыбки, она беспрестанно выспрашивала как дела и как перенесли перелёт. Выяснив, что Даша самая пострадавшая, женщина обложила ее чрезмерной заботой. Она, сбиваясь с плохого русского на английский, предлагала воды, присесть, прилечь, температуру отрегулировать или на свежий воздух выйти. Гостям здесь однозначно были рады, причем, получалось, всем без исключения — даже Дашке.

Поселились всей компанией в гостевом доме, на самом берегу океана. Это безусловно были самые необычные, самые запоминающиеся каникулы. Пальм, конечно, Даша так и не обнаружила, но океан, солнце, песок и безумный секс с Серёжкой были в избытке.

И девчонки все же побывали в магазинах. Машка просто поставила Сергея перед фактом и он равнодушно, не сказав ни слова, отдал Дашке карточку.

— Ни в чем себе не отказывай, Заяц, — улыбнулся он.

Две недели рая Сергею тоже нравились. Полное отсутствие забот и хорошая компания. Что еще нужно? Все считали Дашку его девушкой, а он и не пытался никого переубеждать, и даже подыгрывал. Какая разница, кто и что думал? Заяц ведь и в самом деле был только его.

Отдых был бы вдвойне замечательным, если бы Сергея не начали вдруг доставать навязчивым докучливым интересом. Странное назойливое внимание и расспросы вводили в полное недоумение. Хозяева взялись зачем-то постоянно переживать хорошее ли у него настроение, самочувствие и все ли ему здесь нравится. Как будто если бы он вдруг сказал — «нет», они взялись бы исполнять все его прихоти. Странные люди.

Время от времени подходил Максим Алексеевич и заводил беседу. В целом умный и интересный мужик, с которым было о чем поговорить. Но, когда тот абсолютно нетактично начинал интересоваться всем подряд, становился невыносим. Он выспрашивал про жизнь, про учебу, про бизнес, даже про мать, отчима и братишку все подробно пытался узнать. Зачем? Какая ему разница? Потом вдруг влез со своим совершенно ненужным мнением, что Даша ему показалась очень хорошей девочкой. А когда сунулся вдруг еще и выяснять насколько серьезные их отношения, Сергей просто не выдержал — ушел. Забота заботой, но это уже точно был перебор.


В один из дней компанией сидели на берегу океана. Штормило сильно. Никто не купался. Парни играли в карты, девушки загорали. Дашка тоже валялась, но вскоре неугомонная натура понесла ее к воде. Шквалы волн завораживали.

— В воду не заходи, — предупредил ее мимоходом Славка. Сергей проводил долгим взглядом, убегающую к воде девчонку. Убедившись, что она остановилась далеко от береговой линии, снова уставился в карты. Как ни старался, но кон он проиграл. Тасуя колоду, глядел на топчущуюся вдали фигурку. Вода была все так же далеко.

— Повезет в любви, — заметил Денис, вырывая Сергея из задумчивого состояния.

— Было бы еще, за что его любить, — лениво отозвалась Маша, переворачиваясь.

— Так любят же вроде не за что-то, а просто так, — поддержал разговор Славка.

— Мы играем или обсуждаем мою личную жизнь? — возмутился Сергей.

— Играем. Точнее играйте. На меня не сдавай, — Славка встал, — пойду лучше, покараулю твоего Зайца, а то упрыгает. Батарейку «энерджайзер» в какое место ей сунул?


Славка накаркал, или Заяц, в самом деле, у него просто неугомонный — волной, конечно, никого не накрыло и не унесло, но неуклюжая Дашка оступилась и разодрала себе ногу. Она сопела Сергею в шею, а он, подхватив под попу, нес ее на руках. Вместе с Машей они пошли в дом к хозяевам попросить медикаменты. Устроив пострадавшую на первом этаже в холле на диван, Сергей ощупал и осмотрел ступню. Рана оказалась небольшая, но кровь неприятно растекалась. Он поморщился:

— Посиди пока с ней, — попросил он Машу, — я пойду поищу бинты.

Она кивнула, усаживаясь рядом

— И промыть тоже надо, — крикнула ему вдогонку.

Плохо ориентируясь в незнакомом помещении, он открывал подряд все двери. В одном нашел Максима Алексеевича, тот сидел за рабочим столом, глядя в экран монитора.

— Там Дашка ногу разодрала. Бинты бы и перекись, — сообщил ему Серега.

— Ногу? Конечно-конечно, — засуетился мужчина, заспешил и выскочил из кабинета.

Сергей двинулся было за ним, но тут взгляд его упал на рамки, стоящие на столе. Задержался. Крайне неожиданно, но с фотографии на него смотрели: он сам, Настя и дочка. Все счастливые. Он помнил это фото — одно из последних фото. Сергей завороженно уставился в любимые глаза. В живые рыжие глаза своего живого ребенка. Тогда еще живого. Дыхание перехватило. Он не любил разглядывать Юлькины снимки — это очень тяжело. Так тяжело, что потом не оставалось сил жить. Сергей поэтому и не смотрел их никогда, и он даже уже не помнил, где хранились эти фотографии. У тестя с тещей они точно были, и у его матери тоже, наверняка. Может и еще у кого сохранились, Сергей не знал. И вот один из снимков стоял здесь. На видном месте, прямо на столе в рамке. Зачем? Еще пару секунд поразглядывав своих девчонок, он пробежался взглядом по другим фотографиям. Их было немного — всего еще три. Две из них определенно принадлежали хозяевам этого дома. Общее — семейное и портрет — в мантии и дурацкой квадратной шапочке Данил, или правильнее Дэниел, или Дэн — сын Максима Алексеевича, закончивший то ли старшую школу, то ли колледж. Рот на снимке ощеренный до ушей — как положено. А на третьей, за каким-то чертом, снова он — Сергей, набыченный и угрюмый. Старая фотография, лет шестнадцать-семнадцать ему там — пацан еще совсем.

Сергей обвел пустым взглядом пустой кабинет и вышел.

Все возились у Дашкиной ноги, кто-то советовал, кто-то обрабатывал рану. Сергей в полном раздрае стоял в стороне и наблюдал.

— Там ничего страшного, царапина совсем небольшая, — он не сразу понял, что это обращались к нему. Максим Алексеевич, держа в руках аптечку, с огромным беспокойством поглядывал, то на Сергея, то на Дашку, — но если хочешь, можно обратиться к врачу, — словно заискивая перед Серёгой, предложил. — Но там точно ничего страшного, — опять поспешил заверить. — Не надо так переживать.