Взгляд огромных карих глаз Тамсин обратился к двери комнаты Дейна.

– Шутка? Вряд ли этим можно все объяснить. Я тоже заметила сходство, оно сразу бросается в глаза. Но я отнесла это на счет своего воображения. – Тамсин вновь перевела взгляд на Трента. – Этот день был в крайней степени необычным. Значит, и завершиться он должен так же, как ты думаешь? Вот я и полагаю, что мисс Гренвилл… как бы это лучше сказать… В общем, получается, что она родственница хорошего друга его светлости…

– Лучшего друга, – уточнил Берти. – Теперь я понимаю, почему Дейн назначил меня, а не себя дружком жениха. Я тогда очень удивился. К тому же он сказал Эйнсвуду, что мы тянули жребий, распределяя свадебные обязанности, а на самом деле мы этого не делали. Кроме того, Дейн вызвался передавать невесту жениху. Спорить никто не стал. С ним обычно никто не спорит… за исключением Эйнсвуда, а его в тот момент не было.

Даже через стекла очков было видно, как сердито блеснули огромные глаза мисс Прайс.

– Я думала, у мисс Гренвилл нет близких, что она совершенно одинока, а все оказалось не так. Правильно? Ведь получается, жениху ее передал близкий родственник. – Мисс Прайс несколько раз моргнула и проглотила подступивший к горлу комок. – Лучше бы я не узнала этого. Вообще-то я сама должна была дать ей напиться воды и проводить к жениху. Это было бы… Это такой красивый и правильный обычай. Жест, означающий, что мы расстаемся, но остаемся близкими людьми. И мисс Гренвилл заслуживает этого, согласись. Она самый добрый человек, которого я знаю, самый ве… великодушный… – голос Тамсин задрожал и смолк.

– О да… Понимаю, – забормотал Берти, с тревогой глядя на собеседницу.

Тамсин откуда-то из глубин своего необъятного пеньюара выудила носовой платок и торопливо вытерла слезы.

– Извините, – отрывисто произнесла она. – Я просто очень рада за нее. И… испытываю облегчение…

Берти тоже испытал облегчение, поскольку слезы действительно перестали капать из глаз Тамсин.

– Ну, да. Конечно. Однако, как вы сказала, сегодня выдался такой необычный день, и пора бы вам немного отдохнуть. К тому же здесь дует, а вы едва одеты. И даже если вы не боитесь простудиться, вам не следует находиться здесь в столь поздний час в этом… стесняюсь назвать сей предмет туалета. Большинство мужчин, мягко говоря, сильно штормит от выпитого. И никто не знает, какие идеи могут прийти в их головы.

Какое-то время Тамсин смотрела на него молча, затем губы ее дрогнули, приоткрылись, и она тихо засмеялась.

– О, вы такой забавный, сэр Бертрам. Идеи в их головы… Эти пьяные мужчины окончательно потеряют сознание от усталости раньше, чем найдут меня в ярдах и ярдах ткани, из которых сшит этот… который вы стесняетесь назвать, – сказала Тасмин и снова тихо хмыкнула.

Берти не был пьян, поэтому не сомневался: он-то смог бы легко найти ее. Глаза ее продолжали смеяться и как бы ожидали новой шутки, будто он был самым остроумным парнем на свете. На щеках ее выступил румянец. Берти подумал, что более красивой девушки он еще не видел, и тут же сообразил: это и есть та идея, о которой он ее предупреждал. Оставалось лишь набраться храбрости. И он решился.

Только сделал он что-то не так и сразу запутался в белом облаке. Правда, затем теплые мягкие губы прикоснулись к уголку его рта, голова Берти закружилась…

Лидию в это время так и подмывало залепить хорошую затрещину вновь обретенному кузену, который окончательно запутал ее своими пространными рассуждениями.

– Лекции по истории мой благоверный может читать неделями, – сказала, видимо, заметившая это, леди Дейн. Они сидели у камина и потягивали шампанское. – Он только делает вид, что ему скучно копаться в прошлом, и отпускает разные шуточки, а на самом деле это его конек.

– У меня просто нет другого выхода, – не стал опровергать ее Дейн. – У нас скопились полки книг и ящики документов по этому предмету. Баллистеры не отказывались ни от чего, что имеет хоть какую-то историческую ценность. Даже мой отец не смог заставить себя полностью уничтожить упоминания о твоей маме в семейном архиве. Тем не менее, мы с Джесс вряд ли бы узнали об этом, если бы наше любопытство не разжег Селлоуби. Он увидел тебя во время нашей свадьбы, и его удивило твое сходство с моим отцом и более дальними предками. Однако нам Селлоуби написал об этом уже после вашей с Эйнсвудом нашумевшей схватки на Винегар-Ярд. Селлоуби не мог не заинтересоваться Гренвилл из «Аргуса», и то, что он узнал, зародило смутные догадки: здесь есть какая-то связь с Баллистерами.

– Если бы вы только знали, сколько усилий я приложила, чтобы больше не сталкиваться с Селлоуби, – призналась Лидия. – И все зря. У него настоящий талант ищейки.

– Черт побери, Гренвилл, так вот почему ты решила забраться в дом Елены через окно второго этажа, вместо того чтобы просто войти в дверь! – с некоторым сомнением воскликнул Эйнсвуд. – Ты рисковала сломать себе шею из-за Селлоуби?

– Мне очень не хотелось ворошить прошлое, – ответила Лидия.

Заинтересованные и даже немного встревоженные лица собеседников обратились к Лидии, однако она была не в силах добавить что-то еще. Те, кому были известны подробности побега ее матери Энн Баллистер и грязные обстоятельства, с ним связанные, уже умерли, похоронены и унесли тайну с собой. Энн Баллистер принадлежала к одной из младших ветвей семейного древа Баллистеров, а потому в высших кругах их практически не знали. Ее печальная история от начала до конца прошла мимо внимания британского света. Ее напрочь затмили сенсационные драмы с участием куда более важных персон, в частности принца Уэльского. Лидию это полностью устраивало. Она была твердо настроена и впредь хранить семейную тайну. Ее коробило при одной мысли о том, что безрассудный поступок матери привлечет внимание общества и у светских кумушек появится новая тема для сплетен.

– Кое-что непременно просочится наружу, – будто угадав ее мысли, заметил Эйнсвуд. – Я поражен, что Селлоуби так долго придерживал язык. Но рассчитывать на дальнейшее его благоразумие мы, конечно же, не можем.

– Ему неизвестны детали, – сказал Дейн. – Гренвилл не такая уж редкая фамилия. Родители Лидии поссорились с семьей, и никто не знал, что с ними стало, соответственно, до сих пор ничего не было известно и о рождении дочери. По мне, так свет не заслуживает и этого объяснения.

– Однако я хотела бы кое-что прояснить, – обратилась к Лидии леди Дейн. – Мы ведь так и не узнали, как его светлости удалось сделать свое открытие.

– Знаю только, что это случилась сразу после того, как он обнаружил мою родинку, – ответила Лидия.

Губы леди Дейн начали подергиваться. Сдерживая смех, она подняла глаза на замершего в изумлении мужа.

– Это невозможно, – пробормотал он.

– Я сказал то же самое, – вмешался Эйнсвуд. – Буквально не поверил собственным глазам.

Дейн пристально посмотрел на кузину, потом перевел взгляд на друга.

– Ты уверен?

– Я бы и за милю узнал эту отметину, – сказал Эйнсвуд. – Родовой знак Баллистеров – неопровержимое доказательство того, что твоя мать не подсунула твоему отцу фальшивку, как ты сказал нам в школе. А когда Чарити Грейвс начала докучать тебе в связи с рождением Доминика, мне пришлось приехать, чтобы убедиться: папашей являешься ты, а не я. На том же месте, что и у тебя, у него была такая же родинка в виде напоминающей арбалет дуги с поперечиной.

Эйнсвуд пристально посмотрел на Дейна.

– Я и понятия не имел, что такой знак может быть у моей кузины, уверяю тебя, – признался Дейн. – До сих пор я был убежден: родовой знак передается только мужчинам нашей семьи. – Он слегка улыбнулся. – Жаль, что мой дорогой папаша не узнал, что обладательницей священного знака Баллистеров стала девочка, родившаяся неизвестно от кого и девушки, изгнанию которой из семьи он поспособствовал больше всех. Его бы хватил апоплексический удар, и я бы наслаждался жизнью богатого юного сироты. – Дейл повернулся к герцогу. – Ладно. Идем дальше. Ты все еще злишься на меня за ту маленькую шутку? Или ты в шоке оттого, что вдруг сделался моим родственником? Смотри, если ты не желаешь иметь жену из семейства Баллистеров, мы заберем ее к себе.

– Ты сущий дьявол, вот что я скажу. – Эйнсвуд осушил свой бокал. – Я не для того пережил ужасные муки, чтобы передать ее тебе. Переживала о ней твоя семья или нет, мне до этого вообще нет никакого дела. Что касается тебя, Гренвилл, – добавил он ворчливо. – Не понимаю, почему ты не предлагаешь сломать его большой нос. Он ведь и тебя дурачил. Ты же совсем недавно страдала от того, что твоя кровь может загрязнить мою. А теперь почему-то относишься ко всему этому с таким спокойствием.

– Я понимаю шутки, – сказала Лидия. – Я же вышла за тебя замуж, не так ли? – Она подняла свой почти уже пустой бокал. – Однако мы не должны держать леди Дейн всю ночь. Будущей маме необходимо хорошо выспаться.

Леди Дейн встала.

– К сожалению, нам не удалось толком поговорить с тобой, – сказала она Лидии. – Собственно, и нельзя рассчитывать на умный разговор в присутствии пары мужчин, которые борются между собой за первенство. Поэтому предлагаю завтра отправиться с нами в Афкорт.

– Конечно, тебе следует поехать с нами, – поддержал жену Дейн. – Ведь, помимо всего прочего, это дом твоих предков.

– У меня тоже имеется дом, где жили предки, – вмешался Эйнсвуд, положив руку на плечи Лидии и притягивая ее к себе. – Она тебе всего лишь кузина, Дейн, причем даже не двоюродная. И она теперь Мэллори, а не Баллистер, несмотря ни на какие отметины…

– Возможно, в следующий раз, – мягко оборвала его Лидия. – Нам с Эйнсвудом надо уладить множество дел… И я должна закончить то, что обещала сделать для «Аргуса». Это…

– Ты вроде сказала, что у нас есть дело, которым следует заняться, – перебил ее супруг.

Лидия восприняла намек как руководство к действию. Они пожелали всем спокойной ночи, вышли в холл и уже направились в свою комнату, когда их окликнула леди Дейн. Супруги остановились. Джессика подошла, протянула Лидии прямоугольный сверток, поцеловала ее в щеку и торопливо удалилась.