Дважды моргаю. Нет, моя девочка, оно того стоило.

* * *

Еду в автобусе до Орджоникидзе. Оказывается, это совсем рядом. Немного переживаю за Егора. Сегодня утром у него сел телефон и зарядка для него – первый пункт в моем списке. Вот только теперь он не сможет мне написать, если что. Но я, вроде, сделала там все, что нужно. Поставила возле него воду и вынесла утку.

Сегодня два раза давала ему бульон. Он так жадно его пил, несмотря на противный вкус. Наверное, организм восстанавливает силы и требует пищу. Надеюсь сварить ему нормальный бульон или хотя бы добыть соль, чтобы сделать вкуснее больничный.

Егор будто оживает с каждой минутой. Как убрали воротник и трубки, старается больше двигаться. Вертит головой, поворачивается на бок, шевелит пальцами ног. Как будто сам себя тренирует, желая быстрее встать на ноги. И это очень радует меня. Мне так хорошо с ним. Тепло от его улыбок, которые он щедро дарит мне. Тепло от его рук, которые постоянно норовят дотронуться до меня. Тепло от его губ, которые самые вкусные на свете…

Подхожу к полностью стеклянной голубой высотке и восхищенно присвистываю. Никогда не бывала в таких домах. Как-будто в будущее попала. Кругом стекло и блестящий металл. Прохожу огромный холл и поднимаюсь на пятнадцатый этаж. Чтобы воспользоваться лифтом, тоже нужно приложить особый ключ, как и к воротам, как и к входной двери.

Открываю дверь квартиры, одной из трех на этаже. И тут же затыкаю нос. Противно пахнет подгнившими цветами. Прямо на полу в большом коридоре, слева от двери, лежит целая гора букетов. Вхожу и замечаю справа три больших бумажных пакета с игрушками и конфетами. Потрясенно охаю. Подарки от фанаток. Он просто бросил их у двери.

Разуваюсь и прохожу в большую гостиную, соединенную с кухней. Из нее арка ведет в другой коридор с дверями. Прохожусь по всей квартире и открываю настежь высокие окна и все двери, чтобы проветрить. Здесь еще две комнаты: спальня и другая, полная какой-то аппаратуры, плюс ванная и туалет. Нахожу на кухне мусорные пакеты и заталкиваю в них пожухлые цветы. Отношу четыре объемных пакета к лестнице и сбрасываю в мусоропровод.

Покончив с неприятным делом, с любопытством осматриваюсь в гостиной. Мягкие игрушки тут везде. Сидят на большом диване, на подоконнике, на полках стенки. Замечаю на диване горку маленьких пушистых зверюшек и пустое место рядом с ней. Видимо, здесь любит сидеть Егор. Сажусь туда и беру в руку милого пушистого зайчика. Напротив дивана – большой телевизор и шкафы вокруг него. На левом стеллаже аккуратно расставлены книги, диски, рамки с фотографиями, какие-то вышитые картинки, связанные вручную игрушки – и куча всякой подобной ерунды. Тоже подарки фанаток, догадываюсь я. Тут они бережно расставлены, как будто Егор ими очень дорожит. На правом, похоже, было то же самое. Только сейчас там полный хаос, все повалено и перемешалось. На полках и возле шкафа валяются мелкие мягкие зверьки. И вдруг я понимаю назначение горки игрушек рядом с собой. Это снаряды. Здесь Егор сидел и расстреливал свои подарки, выставленные на правом стеллаже. Почему он это делал? Мне становится не по себе, и я прохожу на кухню.

Современная кухня с барной стойкой вместо стола. Абсолютная чистота. Странно для парня. Я ожидала увидеть гору грязной посуды в раковине, коробки из-под пиццы, бутылки от пива, в конце концов. Открываю холодильник. Фрукты, овощи, молоко, сыр… В морозилке – мясо и рыба. Похоже, Егор придерживается здорового питания. И явно готовит сам. При этом очень аккуратен. Мотаю головой, чтобы стрясти наваждение. Как-то всё это не укладывается в моей голове. Вспоминаю, что у меня мало времени.

Нахожу кастрюлю и ставлю вариться куриную грудку. Пока она закипает, бегу в душ. Я с собой ничего не взяла, поэтому придется воспользоваться шампунем Егора. Стою и удивленно рассматриваю ряды баночек. Хмм, у меня косметики меньше. Вспоминаю, как Егор снимал макияж тогда в гримерке… Видимо, этим звездам приходится очень следить за собой. Снова одернув себя, быстро мою голову и принимаю душ с первыми попавшимися средствами. Заматываюсь в полотенце Егора и, блаженно вдыхая его запах, возвращаюсь на кухню.

Курица уже закипела, бросаю в бульон морковку и лук, добавляю специи. А потом достаю пакет и отправляюсь на поиски вещей по списку.

Сначала иду в спальню. Огромная мягкая кровать и шкаф-гардероб во всю стену. Открываю и снова охаю. Боже, сколько же шмоток! Аккуратно висят на плечиках и сложены на полках. Беру спортивные штаны и футболку, несколько трусов и носки. В дальнем углу вижу резиновые шлепки. Подумав, беру и их.

Так, дальше. Планшет и зарядка. Иду во вторую комнату. И попадаю в тайную обитель музыканта. На стенах – шумоизоляция, в углу – микрофон. Несколько мониторов и клавиатур, большой синтезатор. Мощные колонки по периметру. Мягкий диванчик и столик возле него. Улыбаюсь, замечая на столе огромную вазу с конфетами и несколько фантиков рядом. А на компьютерном столе вижу кружку на подставке. Так вот где он обитает… Замечаю на столе кучу исчерканных листов бумаги. Сильно исчерканных, как будто Егор яростно, почти до дыр, уничтожал написанное. Снова вспоминаю о своей миссии, нахожу планшет и зарядку для телефона и, закрыв окно, выхожу оттуда.

Бульон получился очень вкусный. Вытаскиваю из него мясо и овощи и делаю из них блендером пюре. Разбавляю его бульоном и перекладываю в контейнер. Попрошу в столовой кипятка и еще немного разбавлю. Будет тепленький и питательный. Думаю, Егору уже можно такое. Беру еще отдельно бульон, если вдруг мой суп-пюре ему не понравится. Так же сок из холодильника. Выставляю все на стойку и собираюсь идти одеваться. Вдруг открывается дверь в квартиру. Я замираю. В гостиную входит какая-то женщина и совсем недружелюбно смотрит на меня.

– Девушка, вы кто? Где Егор?

– Я…я… Ксюша, его подруга, – лепечу я. – Егор в больнице…

– Ах да, я слышала, – рассматривает свои наманикюренные пальцы. – И как он?

Какая-то она надменная. Очень холеная, лет под сорок, в строгом синем костюме.

– Идет на поправку, – выдавливаю я.

– Хорошо, хорошо… – тянет она. Опускает руку и смотрит на меня: – Передайте ему, чтобы в течение недели освободил квартиру. Петь он больше не будет, а значит и платить мне за квартиру не сможет. Я уже нахожусь в поиске других жильцов.

– Но он не сможет… Он лежит в больнице, и его пока не собираются выписывать…

– Но вы-то не лежите в больнице, милочка, – приподнимает идеальную бровь она. – Вот и займитесь этим, – оглядывает гостиную и презрительно кривится: – Ох, сколько хлама-то натащил.

Разворачивается на своих каблуках и выходит. А я стою в полном шоке. И как мне сказать об этом Егору? Ему сейчас совсем не до поисков квартиры. Он и так вчера был чем-то расстроен. Ему сейчас нужно думать только о хорошем и поскорее поправляться.

Одеваюсь и решаю ничего Егору не говорить. По крайней мере, пока. Придется все сделать самой. Найти новую квартиру и перевезти его вещи. И помочь мне некому. Да и оставшихся у меня денег, наверное, не хватит.

Но я должна что-нибудь придумать. И я это сделаю.

* * *

Без Ксюши тихо и скучно. Она все время болтает. Рассказывает мне истории из своей студенческой жизни, забавные случаи с работы. Я слушаю её щебетание и поражаюсь тому, как позитивно она ко всему относится. Получается, она в шестнадцать лет пережила смерть матери и с тех пор надеется только на себя. Ей явно нелегко совмещать работу и учебу, но она как-то справляется. И еще успевает помогать соседкам и одногруппникам. Удивительная девушка.

Пытаюсь приподняться и сесть, когда ко мне заходит неожиданный посетитель. Я помню его. Это агент той фотомодели, с которой у меня якобы отношения. Щуплый и пронырливый тип.

– Здравствуйте, Егор Алексеевич! Григорий Иванович сказал, что теперь вы сам занимаетесь всеми вопросами. Поэтому я к вам с деловым предложением.

Киваю ему, показывая, что весь внимания.

– М-да… Дело в том, что вы с Тасенькой для всех влюбленная пара. Но вы больше не являетесь для нее подходящей партией. В то же время, её репутации очень повредит, если будут думать, что она бросила вас в такой тяжелой ситуации. Поэтому вы расстанетесь через месяц после вашей выписки. Из-за того, что не сошлись характерами. За поддержание этой легенды мы готовы заплатить вам триста тысяч. Вы согласны?

Черт, Ксюше это не понравится. Но с другой стороны, это временное решение проблемы с деньгами. Мне хватит заплатить за квартиру за следующий месяц, и еще останется. Вряд ли в ближайшее время подвернется еще что-нибудь. И может быть, Ксюша ничего не узнает. Киваю ему, показывая, что согласен.

– Отлично, Егор Алексеевич. Завтра в 11:15 мы придем с фотографом и журналистом. Сделаем несколько фото, дадим материал для статьи и снимем новостной сюжет. Будьте готовы. Я рад, что мы с вами договорились. Поправляйтесь.

Он уходит, а я пытаюсь сообразить, куда бы отправить Ксюшу на это время. Они не должны узнать о ней. Так же, как и она не должна их увидеть. Я не могу предугадать её реакцию на эту ложь. И объяснить, что так нужно, тоже вряд ли смогу. Хоть бы она забыла что-нибудь, тогда можно будет еще раз попросить её съездить на квартиру. Или сходить в магазин за чем-нибудь… черт, как все сложно.


– А вот и я! Скучал без меня? – весело говорит Ксюша, входя в палату.

Ужасно скучал! Улыбаюсь ей и приподнимаюсь на локте, хвастаясь своим достижением. Она тут же замечает:

– Ух ты! Молодчина! А угадай, что я тебе принесла? – показывает на два пакета в руках. – Но сначала твой телефон на зарядку поставлю.

Втыкает в розетку и кладет рядом со мной. А потом достает из пакета пару пластиковых контейнеров. Ух ты, она мне что-то приготовила! Моя ты девочка!

– Я сварила тебе суп-пюре. Надеюсь, вкусный. Сейчас чуть-чуть разбавлю, чтоб по трубочке хорошо текло, и попробуешь. Думаю, тебе такое уже можно.