Ад,я сделал бы все,что угодно, чтоб быть героем.


– Я-Никсон, – я встал прямо перед ней, переводя взгляд с ее бедной одежды на уродливые ботинки.


– Трейси, но все зовут меня Трейс, – она протянула руку.


Я хотел прикоснуться к ней.


Узнать, какая на ощупь ее кожа.


Вместо этого я нахмурился, пожал ее руку, а после вытер эту же руку о джинсы, будто девушка была больна.


– Правила.


– Что? – Трейси сделала шаг назад.


Чейз прошел мимо меня.


– Он прав. Как мило бы ты не выглядела, фермерская девочка, кто-то должен рассказать тебе о правилах.


Ее невинный взгляд заметался между нами.


– Вы можете сделать это быстро?


Кажется, я опять чуть не лишился рассудка. Чейз, вероятно, был готов наложить в штаны. Последний человек, который просил его сделать быстро был Феникс, и закончилось все несколькими сломанными костями и походом к стоматологу.


– Ты слышал это, Чейз? – я засмеялся. – Она любит быстро.


– Какая жалость, – Чейз сделал шаг ближе, почти касаясь ее своим телом. – Я люблю растягивать удовольствие,– он смотрел в ее глаза так, будто она была первой девушкой, которую он когда-либо видел за всю свою жизнь. Зависть пронзила меня.


Какого черта?


Она не принадлежит ему. Не то, чтобы она принадлежала мне, но все же. Он стоял слишком близко.


– Правила, – он отошел назад. Мое сердце вернулось на место. – Не говори с Избранными, пока они сами не заговорят с тобой, – он кружил вокруг нее, слишком долго глядя на ее задницу, перед тем как продолжить.


– Кто такие…


– Не-а. Ты уже нарушила первое правило. Сейчас я говорю, новенькая, – Чейз ухмыльнулся. – Господи, Никсон, нам будет трудно с ней.


– С ними всегда так, – сказал я, коснувшись рукой ее подбородка. – Но думаю, я буду наслаждаться этим.


И я не врал. Мне это нравится.


Потому что она напомнила мне кое-кого, кого я знал. Кого-то, кто мог спасти меня, кто вытер бы мои слезы, как будто это были ее собственные или плакал вместе со мной.


Чейз продолжал говорить о правилах. Мне становилось все хуже и хуже, когда на ее лице появлялась грусть.


Наконец она спросила:


– Это все?


– Нет, – желание пульсировало во мне, когда я подошел к девушке, нуждаясь в прикосновении к ней, я хотел убедиться, что она реальная.


Я знал, что вел себя, как полный псих. Мне нужно будет поговорить с Чейзом позже. Он знал меня лучше, чем я. Я зашел слишком далеко, пытаясь давить на себя и Чейза.


Рукой я ласкал ее лицо, а затем перешел по гладкой шее к плечу. Я двигал своей рукой по шее, затем коснулся ее дрожащих губ. Я хотел забрать ее, обладать ею, заставить ее кричать, но не от страха, а от полного экстаза. Я понятия не имел, кто она, но Трейс заставила меня хотеть ее. И это было проблемой.


Впервые за многие годы.


Я хотел.


Но мне не разрешалось желать.


Я мог умереть за свои желания.


Потому что дело было не во мне. Речь идет о семье, крови, защите. За кровь платят кровь.


Ее глаза расширились. Раздраженный ее быстрой реакцией на мою близость и собой, за то, что одно прикосновение заставило мое тело болеть, я сорвался.


– Чувствуешь это? Постарайся запомнить, потому что с этого момента тебе запрещено прикасаться к нам. Если ты хоть чихнешь в нашу сторону или будешь дышать одним воздухом со мной, я превращу твою жизнь в ад. Это прикосновение – единственный раз, когда ты чувствуешь кого-то могущественнее тебя рядом. И как я сказал, чувствуй и запоминай, и, может быть, когда-нибудь твоя память окажет тебе услугу, что ты забудешь каково это, когда тебя касается такой человек, как я. И только тогда ты сможешь быть счастлива с кем-нибудь, проживая свою никчемную жизнь.


Подальше от меня.


От всего.


В безопасности.


Еще несколько слез скатились вниз по ее щеке.


И тогда я понял-это начало конца.


Моего конца.


Моего падения.


Моей кончины.



(1)Алпразолам- лекарственное средство, анксиолитик, производное бензодиазепина средней продолжительности действия, которое используется для лечения панических расстройств, тревожных неврозов, таких как тревожное расстройство или социофобия.


Глава 2


Грядет неудача…


Никсон


К тому времени, как мы достигли ребят на противоположном конце лужайки, я смог контролировать дрожь, которая окутала все мое тело. Я выглядел, как чертов наркоман.


– Эй, ты в порядке, чувак? – Феникс просканировал меня своими глазами с головы до ног, сузив их; а я, вытащив руку из кармана, дал ему пять.


– В порядке.


– А новенькая девочка горяча, – сказал Чейз, спасая мою пятую точку. – И мы все знаем, что Никсон был, как священник, последние несколько лет, так что, да, он, наверное, нуждается в снятии сексуального напряжения.


– Задница, – я ударил его по голове, чувство облегчения расслабило мое тело, – у мне нет сексуального напряжения.


– Она вполне невинна, чтобы привлечь твое внимание, – Чейз подмигнул, – ты всегда любил чистых. Держи свой член под контролем, чтобы не опозориться, чувак.


Я фыркнул.


– Хмм, невинная, – пробубнил Феникс, – ненадолго, тем более в этом университете. Она будет съедена заживо.


– Хорошо, – я согласился и посмотрел обратно в сторону общежития.


Почему, черт возьми, Мо не отвечает на мои сообщения?


– Текс? – мой телефон не издавал ни звука, новых сообщений не было. – Слышал что-нибудь о Мо?


Он достал свой телефон и покачал головой.


– Нет, а что?


– Семейные дела, – соврал я. – Послушайте, я собираюсь посмотреть, может быть, она в своей комнате. Встретимся в «пещере», хорошо?


– Конечно.


Текс и Чейз уже были в нескольких шагах от меня, но Феникс стоял на месте, своим пронзительным взглядом он пробудил во мне желание ударить его. Мы уже были на зыбкой почве, когда он узнал, что мы не только ведем расследование, но и что сфокусированы именно на его семье.


Он говорил, что если дело дойдет до войны, он выберет нашу сторону.


В чем проблема?


В ту же минуту, когда он пойдет против крови, он в любом случае – покойник.


Я не завидую его положению. Он часть семьи. Его отец по-прежнему отказывается встречаться со мной.


– Ты уверен? – спросил Феникс, тон его голоса был мягким, но его глаза – темными. Он потерял всякую надежду.


– Да, – я твердо кивнул. – Увидимся позже, ладно?


– Да, да, – он отмахнулся и пошел за ребятами.


Как только они оказались вне поля зрения, я побежал в сторону общежития для девочек и поднялся на лифте на этаж Мо.


Я:Комната Мо?


Я отправил быстрое сообщение Тексу.


Текс: Соединенные Штаты, бро. Серьезно? Как ты мог забыть?


Чертыхаясь, я засунул телефон в задний карман джинс и пошел в другой конец зала, где была комната Мо.


Черт меня подери.


Я дважды постучал в дверь и выкрикнул ее имя. Несколько дверей в коридоре открылись и коридор наполнился шепотом. Есть много причин, почему я не переспал ни с одной из этих девушек.


Одна из них – они были смешны, а мне такие не нравятся.


Закатив глаза, я приоткрыл дверь. Она была не заперта. Я зашел внутрь и закрыл за собой дверь. Я буду ждать ее. И мне не придется ждать долго. Занятия еще не начались, но ей не разрешат покинуть кампус, если она не получит моего разрешения, и сейчас не время обеда.


Я подошел к кровати Мо и сел, наслаждаясь тишиной вокруг себя.


Надолго ли я застрял в мире, в который не вписываюсь? Игл–Элит – не мой дом, это не то, чего я хотел в своей жизни. Я хотел спрятать бизнес подальше от зорких глаз Элиты. В моей жизни было много лжи, невозможность убежать, а также репутация грешника.


Девушки начали смеяться в коридоре. Я услышал несколько криков, а потом кто-то толкнул дверь.


Это была уловка двери, нужно было повернуть ручку и толкнуть дверь одновременно. Если девушка на противоположном конце не знала этого, значит, должно быть, это новая соседка.


Отлично, еще одна девушка, которую я мог напугать до смерти.


Я ждал.


Дверь не открывалась.


Я слышал пыхтение на другой стороне, а потом дверь резко открылась. Девушка упала на пол прямо перед моими ногами.


Я боролся с желанием сказать: «Ты мне нравишься». Особенно, когда эти карие глаза медленно осмотрели мое тело, а ее лицо нахмурилось. Да, черт возьми, прошло много времени с тех пор, как я был в контакте с девушкой.


Потому что по какой-то странной, ужасающей причине, я хотел захлопнуть дверь и прижать к ней девушку. Запустить пальцы в ее волосы, кончиком своего языка…


Черт!


Несколько девушек собрались у двери.


Я протянул руку, чтобы помочь ей подняться, но потом вспомнил, что я не герой или джентльмен, и прежде чем наши пальцы соприкоснулись, я надел кожаные перчатки и ухмыльнулся: