– Альферо? – повторила Трейс. – Хм... как Альфредо, только без "д"?



– Да. Как и в еде, – я опустил свои глаза вниз к ее груди. – Это написано на обратной стороне твоего кулона.



– И?



– И... – я кивнул головой. — ...Знаешь, ты можешь мне сказать. Я понимаю, я Абандонато и все такое, но я не собираюсь кому-либо что-то передавать.



Она захохотала.



– Ты под кайфом?



Мои глаза сузились.


– Нет.



– Тогда ты должен знать, что я понятия не имею, о чем ты говоришь.



– Понятия не имеешь? – пребывая в шоке, я мог только смотреть, как сумасшедший, в то время как она продолжала хмуриться.



– Нет.



– Хорошо, – я вздохнул и пнул землю, чтобы удержаться от прыжка в воздух, не то, что я когда-либо был виновен, делая такую вещь, но опять же, я делал чертовски много странных вещей когда находился рядом с ней. Больше ничего не удивляет меня. Ничего.



– Это… ничего себе… это очень, очень хорошо.



– Я думаю, ты потерял в этой драке больше крови, чем думаешь, – она подтолкнула меня.



– По крайней мере, я могу с уверенностью сказать, что истек кровью ради тебя, если можно так сказать.



– Истек кровью?



Я остановился и протянул руку, чтобы коснуться ее подбородка. Я наклонил ее лицо к своему.



– Чтобы обеспечить твою безопасность.



– Ох, и ты бы умер за меня? – она шутила, но лицо ее засветилось от умиления, как будто мой ответ изменил жизнь. Это было.



– Разве ты не понимаешь? – мое дыхание стало беспорядочным, когда я наклонился достаточно близко, чтобы снова поцеловать ее. – Я бы отдал жизнь за тебя.



– Почему? Ты даже не знаешь меня.



Ох, я знал. Я знал все. Все, что нужно. И я так сильно хотел сказать ей об этом, признаться в своих грехах, просить прощения, встать на колени и умолять. Я когда-нибудь просил? Когда девушка имела значение? Но она всегда имеет значение, моя маленькая Белла, та, кто держала меня за руку и ловила мои слезы. Черт, она была солнечным светом в жизни, полной дождя.



Я закрыл глаза, чтобы она не могла видеть боль — правду.



– Ты понятия не имеешь, что я знаю и, поверь мне, твоя жизнь стоит намного дороже моей. И да, после сегодняшнего вечера тебе лучше поверить, что ты лучше кого-либо в этом мире, и я знаю это даже лучше, чем ты сама. Я надеюсь, что так и будет в дальнейшем, Трейс.



Трейс открыла рот, когда подъехало несколько черных джипов. А затем и черный "Мерседес". Так был известен один лишь Фрэнк. У него был его гребень на стороне машины, этот ублюдок был дерзким. Ну, уроды собирались навестить меня намного раньше, чем я думал.



– Трейс, зайди внутрь, – рявкнул я.



– Но...



Я схватил ее руку и сжал.



– Трейс, мне нужно, чтобы ты выслушала меня прямо сейчас. Возьми это, – я вручил ей черную ключ-карту. – Ты сейчас не просто уйдешь. Ты убежишь так быстро, как только сможешь. Беги в здание, садись в лифт, спускайся в чертов холл и закрой дверь, пока я не приду и не заберу тебя. Ты поняла?



Ее глаза были огромными от страха. Она кивнула, когда я сжал руку и вложил в нее ключ.



– Беги.



Она побежала сторону общежития.



Когда она добралась до здания, она повернулась, как только Фрэнк вышел из автомобиля. Несколько его мужчин заблокировали то, что будет прекрасным представлением для нее, чтобы увидеть его лицо. Они начали идти к ней.



Я потянулся за своим пистолетом. Я бы перестрелял всех до последнего, если придется.



Вместо этого, Трейси закрыла за собой дверь. Хорошая девочка.


Несколько секунд длились как целая вечность, пока мужчины направлялись ко мне. Я закатил глаза и скрестил руки. Они могли запугать меня. Но причинить боль?


Это было бы подписанием собственного свидетельства о смерти.


Поэтому, когда они окружили меня, я рассмеялся.


То есть, пока Фрэнк Альферо не шагнул в круг с 45 калибром и не направил его на мою голову.


– Сын, нам нужно поговорить.


– Очевидно, – я закатил глаза. – Ты хочешь сделать это здесь? В открытую? Где каждый может увидеть и услышать?


– Я знаю, я узнал тебя, – он проигнорировал мой вопрос, почесывая висок, затем вновь направил ствол обратно на меня. Его белая борода была коротко подстрижена на лице, он расширил свои карие глаза от гнева. – Я узнал тебя, как только ты открыл свой поганый рот.



– Так ты знал, кем я был... – я кивнул. – И ты все еще позволяешь своей внучке оставаться здесь? Ты сошел с ума?


– Это безопасно.


— Это территория Абандонато, – я плюнул. — И последнее, что я слышал, тебе нужна моя голова. Так что твоя внучка? Заигрывает с врагом? Не самый мудрый шаг, старик. Сейчас я думаю... – я проверил свои «Ролексы», — ...что у Тони есть каждый последний клочок информации о ней. Черт, спорим, я даже знаю, какой у нее размер бюстгальтера. Если ты посылал ее сюда, чтобы посветить ею, как маяком, то ты молодец, – я дважды хлопнул. — Но знай… она не мой враг. Она никогда не будет моим врагом, и я буду защищать ее, пока последняя капля крови не оставит мое тело, даже, если это будет означать, что я должен защитить ее от собственного деда. А теперь убирайся с моих глаз, пока я, действительно, не дал тебе повода застрелить меня.


Люди вокруг него шептались. Фрэнк поднял руку.


– Хорошо, это не конец.


– Нет... – я покачал головой, – ...но тебе лучше поверить, что я буду единственным, кто закончит это. А теперь тащи свою задницу обратно в машину и не смей показываться, пока ты не поговоришь с Трейс и не скажешь ей правду — не твою версию, а фактическую правду; тогда ты и я сможем поговорить. Тогда мы сможем сделать это правильно.


Глаза Фрэнка вспыхнули на долю секунды, прежде чем он опустил пистолет.


– Я всегда любил тебя больше, чем твой отец.


– Понимаю, что больше, – проклял я. – А теперь убирайся с моей собственности.


Он усмехнулся и отозвал мужчин.


Все это время я ждал, когда мой пульс успокоится. Когда автомобили скрылись из виду, я быстро набрал номер Трейс. Мне просто нужно было услышать ее голос. Я не думал, что испытаю затруднения с поиском своего собственного. Когда она сказала «привет», настолько сексуально, что я потерял весь ход мыслей.


Просто дышал в трубку, потом повесил трубку, как будто я не был в средней школе и никогда не имел никакого опыта телефонных разговоров с девушкой.


Смеясь, я покачал головой и отправил быстрое сообщение Чейзу.


Я: Фрэнк здесь.


Чейз: Круто, он привез что-нибудь из Вайоминга? Коров? Оружие? Он стрелял в тебя?


Я: Никаких коров, у него был пистолет, направленный на меня. Я послал его.


Чейз: Я уверен, что прошло все хорошо.


Я: Просто дай Тексу знать.


Чейз: И Фениксу?


Я: Нет. Он вне игры.


Чейз: Дерьмо.


Я: Просто сделай это, а я пойду проверить ее.


Я быстро сунул телефон в карман и отправился в общежитие Трейс. Я слишком часто появлялся там. Скоро поползут слухи, но разве меня это заботит? Я просто надеялся, что это не побеспокоит ее.


Я постучал в дверь.


Мой телефон зазвонил, как только дверь открылась. Я быстро проверил его.


Феникс. Ублюдок.


А потом Трейс находилась в моих объятиях. На самом деле, она прилипла к моей груди, обернув вокруг меня руки и ноги, как щупальца. Черт, мне нужно было пугать ее чаще, если это был ответ, который я собирался получить. Что будет, если я инсценирую свою смерть? Больные мысли.


Медленно, я обернул руки вокруг ее тела и крепко прижал, положив подбородок на ее голову.


Глаза Мо мерцали от волнения. Выглядело, словно мой близнец обнаружил, что у него есть сердце. Весело.


С криком Трейс отшатнулась и ударила меня по груди.


– Ты чертовски напугал меня!


Я усмехнулся.


– Ты действительно быстро бегаешь, фермерская девчонка. Вас учат этому в Вайоминге? – я подмигнул и обошел ее, чтобы обнять Мо, шепча ей на ухо.


– Я в порядке. Все хорошо. Не беспокойся, – она сразу же расслабилась.


– С вами точно что-то не так, – Трейс захлопнула дверь и скрестила руки.


– Как будто я этого не знаю, – пробормотала Мо. – И, какого черта, Никсон? Ты не можешь вот так просто пугать мою соседку по комнате. Я думала, что у нее будет сердечный приступ, и она скажет своему дедушке, что стала свидетелем твоего убийства.


– Поверь мне, ее дедушка не пришел бы мне на помощь, – я фыркнул. Черт, этот человек приставил пистолет к виску, меньше, чем пять минут назад. С уверенностью могу сказать, если бы я был последним человеком на земле и его единственной надеждой на выживание, он все еще нажал бы на курок с усмешкой на лице.


– Эй! – запротестовала Трейси. – Ты даже не знаешь его. Он хороший человек, – правильно. А я Санта Клаус.