Осторожно опустив ладонь ему на плечо, девушка слегка толкнула «Максвелла». Однако, стоило ей сдвинуться с места, Рей снова увидел обидчика Элейн, что пробудило в нем новый приступ ярости. Брови его начала сползаться к переносице, губы сжались в тонкую линию…

— Пошли, парень, — подоспела Меган, чтобы увести Брайсона. — Идем отсюда, — она помогла ему подняться.

— На меня посмотри, — пальцы Мариссы коснулись шеи мужчины. — Посмотри. Не стоит он этого, — произнесла девушка, когда он подчинился.

Чуть позже, пока Лоренс умывался в смежной с ее спальней ванной комнате, дочь Меган Ройс сидела на своей постели. Ей почти удалось справиться с дрожью, когда он появился на пороге.

— Дашь полотенце?

— Да, — подхватилась Марисса, которая напрочь забыла, что выбросила накануне свое в стирку. — Сейчас, — она слезла с кровати и подошла к шкафу.

Повернувшись лицом к Лоренсу, девушка замерла. Какое-то время она просто смотрела на него. Понимая, что ситуация становится не приличной, Марисса с трудом отвела взгляд от его обнаженного торса. Ему пришлось снять выпачканную в крови рубашку, поэтому кроме брюк на Реймонде ничего не осталось. Не зная куда деться от чувства неловкости, она опустила голову, а затем отвернулась.

— Прости. Обычно я так себя не веду, просто…

— Я знаю, — тихо сказал он, что заставило ее снова повернуться к нему лицом.

Марисса закрыла глаза, тяжело переводя дыхание. Борясь с практически непреодолимым желанием поцеловать его, девушка сделала шаг назад. Уже очень давно она не чувствовала ничего подобного. Не в силах справиться с собой, миссис Кларк бросилась к нему. Приподнявшись на цыпочки, Марисса порывисто поцеловала Лоренса.

— Боже… — прошептала она, отстранившись, а затем снова припала к губам мужчины.

Он отвечал, но ненавязчиво, словно давал ей возможность попробовать его на вкус. Даже не дотрагивался до девушки, а просто подавался навстречу. Лишь участившееся дыхание выдавало истинное состояние Лоренса.

Когда Марисса снова сделала шаг назад, он не сдвинулся с места. Не меняя позы, мужчина ждал. Ждал очередного порыва и это случилось. Поцеловав его еще раз, миссис Кларк прижалась лбом к слегка колючей щеке, казалось бы, едва знакомого ей человека. Странно, но что-то родное ощущалось в нем, что-то неуловимое и постоянно ускользающее. Так тянуло к нему. К Реймонду Кларку у нее не было подобного влечения.

И, когда пальцы Лоренса коснулись шеи, Марисса повернулась к нему опять. На этот раз уже он сам поцеловал ее. И таким сладким показался этот поцелуй, таким родным, словно две души встретились после долгой разлуки. Опомнившись, она со стоном отстранила его, упираясь ладонями в мускулистую грудь. Отстранилась, но не оттолкнула. Лишь немного увеличила расстояние между ними и замерла, прислушиваясь к себе. Марисса чувствовала, как все внутри переворачивается от приближения чего-то невероятно важного. Все ее существо кричало о чем-то, чего пока не мог услышать разум, но уже знало сердце. В эти мгновения девушка уже точно знала, что ее влечение к Лоренсу Максвеллу — это не похоть, не желание и даже не страсть. Происхождение этого чувства лежало где-то глубже.

Резко развернувшись, он прижал ее спиной к стене. Марисса не успела даже пискнуть, как ее запястья оказались зажаты в сильных пальцах где-то над головой. Лоренс так плотно зажал ее между собой и дорогими виниловыми обоями, что девушка почувствовала каждый мускул его тела. Впившись в нее страстным поцелуем, он не оставил сомнений. Чуть ли не взрываясь от распирающих ее эмоций, Марисса застонала, раскрывая губы ему навстречу.

— Рей… — выдохнула она, когда он оставил ее губы и принялся осыпать поцелуями шею и верх волнующейся груди. — Рей…

С трудом переводя сбившееся дыхание, она выгнулась. Плененные им руки все еще оставались над головой, в то время, как он покрывал ее поцелуями. Когда их губы снова встретились, Мариссе показалось, что еще минута и — она потеряет сознание. Ей бы вряд ли удалось удержаться на ногах, не разожми Рей пальцы на ее запястьях.

Он сделал шаг назад, позволяя ей отдышаться и взглянуть на себя.

— Нужно было умереть, чтобы ты поняла, что любишь меня, да? — улыбнулся он.

— Поверить не могу, — прошептала она, пропуская мимо ушей колкость. — Что это со мной?

— Моя малышка, — в тон ей ответил он, снова подходя ближе.

Пытаясь унять бешеную дрожь во всем теле, девушка провела рукой по волосам. Взгляды «Лоренса» бросали ее в такое пекло, которого не отыскать даже в аду. Странно, но до того, как Рей сменил внешность, такого не происходило. Вероятно, дело было в том, что изначально он был представлен ей тем, кто должен был разрушить все, что у нее было. Теперь же, все было иначе.

Сильные руки легли ей на талию, и Марисса вздрогнула. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что он так близко. Девушка сделала шаг назад, не зная, как вести себя и что делать.

— От меня убегаешь?

— Скорее, к тебе, — прошептала она в ответ.

Он наклонился ближе, снова целуя. До слабости в коленях, до звона в ушах, до беспамятства… ей хотелось чувствовать его везде. Его руки, губы, дыхание — все это стало жизненно необходимым. Она словно замерзала обнаженной на ветру без его прикосновений. Но, в тоже время, было невероятно страшно. Вот только чего боялась — на этот вопрос Марисса не могла ответить даже себе…

Глава 26

…чувствуя, как все внутри обрывается, она судорожно сглотнула. Низ живота свела болезненная судорога. Он был все ближе.

— Иди сюда, детка, — поманил, обнажая в сальной улыбке мелкие белые зубы.

Она попятилась, лихорадочно ища глазами путь для отступления. Выхода не было. Ее окружили и зажали в угол, словно дикого зверя. Дрожа, девушка вжалась в угол. Она даже кричать не могла. Ужас парализовал ее. Когда он подошел совсем близко, попыталась оттолкнуть его. Проще было сдвинуть с места скалу, чем этого амбала.

— Малышка какая, — улыбнулся он, притягивая ее к себе. — Ты везде такая миниатюрная?

— Не трогай меня! — сбросила она его руки…

…вынырнув из липкого кошмара, сознание вернулось. Перевернувшись на спину, она застонала. Все тело ломило так, словно ее били дня три. Впрочем, почти так и было. Приподнявшись на дрожащих от боли и слабости руках, она обвела мутным взглядом помещение. Никого. Дверь полуоткрыта. Сделав над собой нечеловеческое усилие, Джин поднялась с холодного пола. Держась за стену, женщина дошла до двери и оказалась на улице.

Ночь приняла бедняжку в свои ледяные объятия, немного облегчая муки горевшего огнем тела. Одежды на девушке почти не осталось. Босая, в одной разодранной тунике, она вернулась в дом, куда накануне ее привез милый парнишка с добрыми глазами и отличными сигаретами. Идти дальше не было сил. Привалившись правым плечом к стене, подруга Мариссы с трудом удержалась на ногах. Наклонившись вперед, девушка застыла в таком положении. Боль, разрывающая низ живота, немного отступила. Когда способность двигаться вернулась, Джин дотащилась до стола, где должен был быть стационарный телефон. Если жизнь не совсем отмороженная сука, то Зак заплатил по счетам. Телефон работал. Не чувствуя пальцев, она набрала номер по памяти, надеясь, что способна помнить хоть что-то.

— Да! — рявкнули в ответ, спустя несколько секунд.

— Все еще люб… любишь меня? — прошептала, а точнее — прохрипела она в ответ.

— Джин? — голос Майкла стал мягче, но ненадолго. — Где тебя носит? Двое суток! Двое суток не могу до тебя дозвониться! Где ты?

— Я скажу, — проговорила она, облизывая пересохшие губы. — Только ты сначала реши, нужна ли я тебе, не смотря ни на что. Иначе, не приезжай.

— Где ты, моя девочка? — казалось, он все понял без слов.

Ройс подъехал с уже выключенными фарами. Первым делом снял пистолет с предохранителя и только после этого вышел из машины. Небольшой домик на берегу реки встретил его тишиной и темными окнами. Дверь оказалась открытой.

В маленькой прихожей темно и холодно. Северная часть штата не радовала теплом, не смотря на то, что только заканчивался сентябрь. Он двигался бесшумно и мягко, словно и не весил без малого сотню килограмм. Пройдя в очередную комнату, которая должна была выполнять роль зала, киллер остановился. У окна стоял небольшой торшер, который с трудом рассеивал насыщенный мрак. Оглядевшись, Ройс прислушался. Никаких звуков и запахов, кроме шума ветра и пыли. Здесь явно давно никого не было. Дом был заброшен много недель, если не месяцев. Убрав пистолет за пояс брюк, Майкл вернулся к двери и уже потянулся к выключателю.

— Не надо, — ее голос был немного хриплым и каким-то сухим. Так бывает, когда человек долго кричит, срывает голосовые связки и потом не говорит, а шепчет скрипучим шепотом. — Не включай свет.

— Джин? — вопреки ее просьбе, киллер нажал на выключатель.

Она сидела возле дивана. Точнее, что она была там, Майкл понял по ногам, что виднелись из-за мебели. Теплая тошнота подкатила к горлу мужчины, стоило взглянуть туда. На ней был почему-то только один чулок. Обнаженная ножка, согнутая в колене, перестала быть такой манящей и красивой, как раньше. Верх бедра покрывали продолговатые синяки. Под коленом виднелось аккуратное круглое пятно багрово-синего оттенка. Изощренный ублюдок! Знал, где самые нежные места.

Стараясь не дышать слишком громко, Ройс обошел старенький диванчик, чтобы увидеть ее. Не в силах выдержать это кошмарное зрелище, Майкл закрыл глаза. Сердце понеслось вскачь, дико зашлось, а затем резко остановилось, словно поднявшийся на дыбы конь. В горле запершило, на лбу выступили капли пота. Когда киллер снова взглянул на женщину, его дыхание было ровным, как и сердечный ритм. В той, кого он видел перед собой, трудно было узнать роковую красотку, какой всегда была подруга его сестренки. Бледная до синевы, она тряслась словно ведьма, увидевшая крест. Длинные волосы перепутаны и не везде одной длины. Ее остригли, но не полностью, а лишь в нескольких местах выхватили крупные пряди. Сделано с целью не просто испортить прическу, а наказать. Нежная шея захватана настолько, что кожа приобрела непонятный синевато-зеленый оттенок. Всегда нежные и аккуратно накрашенные губы сейчас были потрескавшимися, на них запеклась кровь. Огромные, лишенные всяческого смысла глаза, полны слез и такой нечеловеческой муки, что стало холодно.